Вербное воскресение. Маленький монастырь в горах над Тбилиси. В храме, кроме меня, трое: пожилая женщина в черном платке замерла на коленях перед крестом, возле которого ставят за упокой, и молодая мама с весело щебечущим ребенком лет пяти. Мальчишка стремительно передвигается по храму, заливисто смеется и, наконец, подбегает и обнимает скорбящую женщину, о чем-то беседующую с Леваном, которого нет.
"А меня зовут Лука!" — представляется малыш, и как-то незаметно поднимает женщину с колен и выводит в монастырский двор. А здесь солнце и настоящий парад бабочек, слетевшихся на прогретые плиты. И вот она уже вытирает слезы и слушает болтовню своего нового знакомого.
Лука смеется, гоняется за бабочками, а потом неожиданно начинает петь. У него получается так красиво, что из кельи выходит монах. И мы стоим во дворе и слушаем Луку. Где-то внизу остается Тбилиси, на ум приходит дословный перевод на русский слова "страна"- "нижняя поляна". Верхняя сейчас где-то рядом, там, куда улетает чистая песня мудрого маленького грузина.
Или обернуться чуть дальше, в недавнюю зиму. 4 января — день рождения Католикоса-Патриарха всея Грузии Илии Второго. Обычно в этот день все желающие могут прийти в патриархию и поздравить Святейшего. В 2016 году всеобщий прием отменили, лишь вечером был запланирован концерт в честь Патриарха. И потому этот день я решил провести за городом и поехал в село Буриани, чтобы увидеть могилу Агриппины, келейницы известного монаха и богослова, о котором много читал и слышал от создателя икон и портретов подвижников церкви Михаила Мчедлишвили.
Мой новый знакомый не раз изображал Агриппину на своих работах. На одной из работ она стоит, прижимая к себе петушка. Оказывается, неподалеку от жилья монаха был птичник и матушка ухаживала за живностью.
Агриппина была на удивление светлым человеком. Ни минуты не проводила в праздности. Даже когда сам священник отправлялся в полночь отдыхать, а в дверь раздавался звонок, едва стоящая на ногах Агриппина спешила открыть. Впускала гостя и звала:" К вам человек пришел". Ведь если пришли к священнику, значит, нужна помощь. А уж если так поздно, то дело и подавно не терпит отлагательств.
На одной из работ Михаил изобразил Агриппину рядом с духовными чадами богослова, на другой — ее могилу возле монастырского храма. Я не мог не поинтересоваться, где она похоронена. Мастер подробно объяснил.
Нужно было доехать до Сагурамо, оттуда десять километров до деревни Буриани, где находится женский монастырь во имя преподобной Синклитикии (Александрийской). На территории обители и похоронили Агриппину.
До Сагурамо, селения неподалеку от Мцхеты, древней столицы Грузии, доехали легко. Это место, связанное с писателем Илией Чавчавадзе, духовным просветителем Грузии, достаточно известно.
30 августа 1907 года под Сагурамо он был убит. Считается, что организаторами преступления были большевики. Штрих к портрету эпохи: именно в журнале "Иверия", возглавляемом Чавчавадзе, были опубликованы стихотворения юноши, которого звали Сосело. Спустя годы начинающий поэт войдет в историю под именем Иосифа Сталина.
Чачавадзе ехал с женой в экипаже, когда их остановили. "Я Илья, не стреляйте!", — обратился Чавчавадзе к незнакомцам. "Видим, что Илья, потому и останавливаем", — был ответ. А потом раздался выстрел. Сейчас на этом месте — памятный обелиск и крест. В 1987 году Грузинская церковь причислила Чавчавадзе к лику святых как Илию Праведного.
Ехать от Сагурамо становилось все сложнее. В новогоднюю ночь в Грузии выпал снег. И если в Тбилиси он почти не чувствовался, то здесь все было занесено белым покровом и дорога походила на санный путь.
И не думал, что в паре десятков километров от столицы, улицы которой едва ли не круглый год залиты солнцем, бывает такое.
Но так хотелось увидеть место, где обрела последний приют эта светлая женщина, что я попросил водителя ехать дальше. Наверное, если бы я сидел в санях, то кричал бы извозчику: "Гони!"
Он слушал меня и старался продвигаться вперед, хотя с каждым метром это становилось делать все сложнее.
Вглядываясь в раздольные поля за окном машины, я думал: в полях и закончился земной путь Агриппины.
Вдруг машина остановилась. "Дальше не проедем, может, отложим до лета?" — обернулся ко мне водитель. И я согласился.
Мы возвращались, ехали еще медленнее, к вечеру подморозило. "Плохой день?" — снова обратился ко мне шофер.
"Совсем нет", — ответил я. Потому что на самом деле все получилось.
Мне хотелось проследить последний путь келейницы известного богослова и священника. Отправившись по этому маршруту, я понял, что конца пребыванию человека нет, он теряется точно так же, как эта уходящая в бесконечность гор дорога.
Не вышло своими глазами увидеть церковь и могильный камень с именем Агриппины. Но мне казалось, что я все видел, оставалась же возможность домыслить- как выглядит этот монастырь, что здесь было десять лет назад, когда не стало Агриппины.
А когда это получилось, я понял, что могу теперь восстановить в воображении и события более давней поры.
Например, эпоху Ильи Чавчавадзе. В Грузии не услышать это имя невозможно. Бронзовое изваяние на могиле на Святой горе, выполненное Якобом Николадзе, учеником Родена. Широкий проспект в районе Ваке, носящий его имя. Наконец, дом-музей в Тбилиси на бывшей Андреевской улице, ныне улице Джавахишвили, где мне даже довелось сниматься в документальной экранизации своей книги: на обстановку музея, не тронутую временем, пал выбор режиссера. Тогда речь шла о совсем других героях, но мне было интересно увидеть и прикоснуться к вещам, помнящим самого Чавчавадзе.
Однако дух Ильи Праведного я сумел почувствовать в церкви Кашвети, где слева от входа большая икона с ликом Илии, и на пути в монастырь в Буриани, в который так и не сумел добраться. Зато увидел место, где для Чавчавадзе все было кончено, и где для меня его история только началась.
Я еще обязательно вернусь в эти места, говорил я себе. А пока попросил остановить машину и вышел, чтобы лучше разглядеть появившийся на фоне зимнего заката храм Джвари шестого века, куда собирался отправиться на другой день.
А потом возвращался в Тбилиси и думал об Илие. Кто-то из моих знакомых грузин говорил, что не может ставить свечи перед иконой с его ликом. Почти современника трудно представить святым. Я спорил, приводил в качестве примера Святого Серафима Саровского. А потом прочел у Николая Бердяева, который в книге "Смысл творчества или опыт оправдания человека" называет гениальность и святость равновеликими духовными началами, подобными параллелям и не пересекающимися. В качестве примера Бердяев сравнивал Пушкина и Серафима Саровского, которые жили и "не пересеклись".
У меня в этот день получилось пересечение с Ильей Праведным. И с матушкой Агриппиной, хотя и не вышло добраться до монастыря, ее последнего пристанища…
В воскресенье Пасха, самый светлый день года. Потом и он станет воспоминанием. Но пока за окном дождь, из Кашвети доносится колокольный звон, в домах уже появились красные яйца.
Чуть-чуть и придет Праздник.
