Национальной библиотеке Грузии – 170 лет. Возраст, согласитесь, впечатляющий, тем более, если учесть, что она на 20 лет "старше" самой большой московской библиотеки. Лицо любой библиотеки определяется не только ее возрастом, защищенными в ее хранилище книгами или зданием особой архитектуры… Лицо библиотеки или, если угодно, ее душу определяют работающие в ней люди… Они бесшумно, кропотливо работают, создавая неповторимую, спокойную обстановку, которая почти сродни церковной… Кому-то, возможно, мои слова покажутся слишком патетичными, но когда беседуешь с рафинированным, образованным человеком, который уже более 60 лет служит этому делу, поверьте, слов может быть недостаточно, чтобы полностью передать впечатление. Знакомьтесь: живая летопись Национальной библиотеки Грузии и, в целом, города, и просто красивая женщина – Лейла Замбахидзе, в которую некогда были влюблены кумиры ее поколения…
- Как Вы в качестве читателя впервые оказались в библиотеке?
— В восьмилетнем возрасте – в школе нам задали прочитать какую-то книжку, и, поскольку ни у кого из знакомых ее не оказалось, пришлось пойти в библиотеку. Хочу сказать, что первое впечатление неизгладимо по сей день… А работать здесь я начала в феврале 1953 года. С тех пор я все время в библиотеке. С 1968 года 30 лет была заместителем директора по научной части, а сейчас я – секретарь научно-методического совета.
— В 1953 году умер Сталин, это как-нибудь отразилось на работе библиотеки? Не ввели ли какую-нибудь цензуру?
— Сталин умер как раз через месяц после того, как я начала здесь работать. Что касается цензуры, то она и раньше была и продолжалась довольно долго. У нас действовал специальный отдел, где хранилась меньшевистская, антикоммунистическая и иная запрещенная литература. Выносить ее можно было только по специальному приказу директора библиотеки. Представьте, что в том хранилище были "арестованы" даже труды Евгения Микеладзе и Сандро Ахметели. После известных событий, связанных с Берия, нас, молодых сотрудников, вынудили затушевать во всех книгах его имя и фамилию… А в 80-ых годах, после т.н. перестройки, спецхранилище было упразднено. Сегодня на полке даже "Майн Кампф" Гитлера…
- В свое время библиотека носила имя карла Маркса. Когда и почему она стала имени Ильи Чавчавадзе?
— Да, сначала так и было, и у входа в первый корпус даже стоял бюст Карла Маркса. Этот факт никого из нас не радовал, но время было такое, что нужно было молчать. Говорить на эту тему мы начали позже, в 80-ых годах, когда директором был Како Дзидзигури. Он пошел в ЦК и заявил, что, или библиотеку переименуют, или мы сами дадим ей имя 25 февраля. Там ответили, мол, только не это, и называйте, дескать, как хотите… Так Национальная библиотека стала носить имя Ильи Чавчавадзе. Сегодня здесь все собрано в компьютерной системе – и каталоги, и книги, что очень облегчило нам работу.
- Как известно, в библиотеку ходили многие известные личности…
— Чтобы только перечислить их, понадобится два-три дня… Даже не знаю, кого вспомнить… Галактион (Табидзе — прим. ред.), Сосо Гришашвили, Гогла Леонидзе, Бесо Жгенти, Исидорэ Долидзе, Соломон Хуцишвили, Владимир Замбахидзе, Симон Чиковани, Константинэ Гамсахурдия, Звиад Гамсахурдия, Како Бакрадзе – все они были нашими читателями. Кто-то работал над книгой, кто-то – над докторской, а мы помогали им искать материалы.
- Наверное, у вас есть подаренные ими книги с автографами авторов?
— Это были удивительные люди, и книги с автографами многих из них у меня, действительно, сохранились. К примеру, Симона Каухчишвили, Нодара Гурабанидзе, Гелы Канделаки, Анны Каландадзе… Вспоминаются еще Нодар Какабадзе, Зураб Какабадзе, Тамаз Чхенкели, Рамаз Чхиквадзе, Зурико Анджапаридзе, Котэ Махарадзе – подаренные ими книги до сих пор перелистываю с большим интересом…
- В Тбилиси ваших времен между людьми были особые отношения, Вы дружили со многими известными тбилисцами…
— Да, многих из них я знала лично, некоторых даже со школьного возраста. Рамаз Чхиквадзе был моим одноклассником, Котэ Махарадзе – на класс старше. Открою секрет – Рамазу я нравилась… Он жил в одном подъезде с моей подругой, и однажды, когда я к ней пришла, мы встретились, и он сказал: "Скажи мне или "да", или "нет", уже больше не могу". Тогда нам было примерно 10-12 лет. Это была чистая, детская любовь…
- Вы, оказывается, пропускали школьные уроки, чтобы пойти в оперу. Сегодня такое и представить трудно…
— Сначала скажу о том, что у нас была своеобразная манера уходить с уроков. Наш одноклассник удивительно метко стрелял из рогатки, и его "жертвой" не раз становилась лампочка в классной комнате. Я училась в школе, что на улице Читадзе – в третью смену… Разбитая лампочка означала, что уроки уже проводиться не будут. Поэтому мы собирались все вместе и шли в оперу. Там у нас был дядя Вано – гардеробщик, который помогал нам при входе… Очень жаль, что сегодня молодежь в оперу, практически, не ходит. Хотя, сказать дурного о молодых я все же не могу. В свое время я перевела с немецкого книгу Манфреда Грегора "Мост". У нее такой финал: мимо старика промчался мотоцикл с молодыми людьми, они кричали и смеялись. Старик провожает их сердитым взглядом, но в конце заключает: молодежь – не плохая, не хорошая, все занимают свою нишу…
