МОСКВА, 9 дек - Новости-Грузия. О том, как будет развиваться Европа, прежде всего Восточная, о проблемах, которые появляются в европейских государствах в связи с остановкой проекта «Южный поток», о новых гуманитарных вызовах говорит председатель Ассоциации «Центр исследований экономического и социокультурного развития стран СНГ, Центральной и Восточной Европы», бывший и.о. премьера Украины Сергей Арбузов.
Беседовал Захар Виноградов, МИА «Россия сегодня».
- Сергей Геннадьевич! События последнего года, о чем говорят почти все эксперты Европы и США, сильно повлияли на ситуацию в мире. Как вы, будучи президентом Центра исследований экономического и социокультурного развития стран СНГ, Центральной и Восточной Европы, оцениваете эти изменения?
- Очень негативно. Фактически, разговоры на языке санкций и ультиматумов выстроили новую Берлинскую стену. С каждым днем она обретает все более и более отчетливые очертания. Мир, незаметно для обычных граждан, погружается в эпоху новой «холодной войны», происходит не прогресс, а регресс цивилизационного развития. Этому не может быть оправдания в XXI веке.
- Изменения политического ландшафта всегда связаны с изменениями в экономике и социокультурном развитии. Как отразились политические перемены в этом смысле на ситуацию в СНГ и Европе?
- Год назад в регионе было много проблем, однако то, что мы имеем сейчас, это уже не проблемы, а катастрофа. Экономическая, гуманитарная. Ее каждый день лично переживают миллионы простых людей. И, к сожалению, говоря о катастрофе, прежде всего я говорю об Украине, которая оказалась в эпицентре противостояния.
Если Россия или ЕС несут скорее имиджевые потери и могут недосчитаться в результате взаимных санкций нескольких процентов ВВП, то моей стране понадобится очень много времени, чтобы вернуться на уровень 2013 года. Но, в то же время, всему остальному миру также понадобятся годы на то, чтобы вернуть ту обстановку сотрудничества и взаимного доверия, которую мы потеряли.
- Как стало известно на днях, Россия отказалась от проекта «Южный поток», который являлся одним из важнейших и перспективных предприятий и для РФ, и для стран ЕС, особенно Восточной Европы. Как вы считаете, что явилось причиной этого решения руководства страны, руководства крупнейшей российской монополии и как это решение отразится на экономике стран Восточной и Центральной Европы?
- Причиной этого, без сомнения, стало изменение политической ситуации в регионе. Руководством «Газпрома» принято болезненное, но единственно возможное в данной ситуации решение. При этом важно понимать, что оно неприятно для имиджа компании, но экономически «Газпром» не пострадал – на его газ достаточно покупателей, в том числе и в самой Европе. Существующие газопроводы и сейчас позволяют транспортировать весь законтрактованный экспортный объем. Поэтому отказ от строительства «Южного потока» внесет изменения разве что в географию поставок, а не в их объем, и не повлияет на цену голубого топлива.
Куда больше пострадали страны Южной и Восточной Европы, которые лишились возможности повысить собственную энергетическую безопасность и заработать на транзите. Так, строительство сербской части «Южного потока» обеспечило бы этой небогатой стране примерно $2,5 млрд инвестиций. Болгария лишится около $750 млн в год. Итальянская компания Saipem, участвовавшая в строительстве морской части газопровода, уже спрогнозировала свои потери в 2015 году на уровне 1,25 млрд евро. И таких пострадавших в Европе десятки и сотни.
При этом все прекрасно понимают, что страны, отказавшиеся от «Южного потока», вовсе не самостоятельно сделали такой выбор. Наоборот, он был продиктован давлением извне. А страны вроде Сербии, Болгарии, Австрии просто не сумели защитить свои национальные интересы.
В результате страны Южной и Центральной Европы потеряли шанс ускорить свое развитие за счет доступного российского газа, российских инвестиций. А это значит, что и дальше будет сохраняться разрыв между уровнем развития «новой» и «старой» Европы. Кто от этого выиграл – очевидно.
Я считаю, что произошедшее должно стать хорошим уроком для евроромантиков в странах СНГ, которые видят лишь позитив, но не хотят видеть рисков, возникающих в результате членства в ЕС. А они, как продемонстрировала ситуация с «Южным потоком», есть. Позиция Еврокомиссии явно не соответствовала экономическим интересам отдельных, далеко не самых богатых стран континента. Но возможности повлиять на эту позицию у них не было.
- И все же, отказ от строительства «Южного потока» - это чисто экономическое или политическое решение?
- Больше политическое, чем экономическое. Экономически проект имел все шансы быть успешным. А, главное, решал для «Газпрома» и стран Европы проблему украинского транзита, в последние годы все более заполитизированного и проблемного.
Мне, как патриоту своей страны, неприятно это признавать, но Украина давно потеряла право называться надежным транзитером. Мы годами не смогли сложить цену своей «трубе», в результате оттолкнув от себя партнеров – как с востока, так и с запада.
Да, сейчас, благодаря удачному стечению обстоятельств – отказу «Газпрома» от строительства «Южного потока», Украина получила второй шанс. В ближайшие годы она останется основным транзитером российского газа в Европу. И это время нужно использовать для исправления допущенных ошибок и, в первую очередь, модернизации ГТС.
Когда я возглавлял экономический блок правительства, мы просчитывали стоимость такой модернизации. По состоянию на 2013 года она оценивалась примерно в $5,3 млрд. Но без участия заинтересованного инвестора вложить такие деньги Украине не по силам.
При этом нужно понимать, что отказ России от «Южного потока» не означает, что привлекательность украинской ГТС автоматически выросла. Чтобы появился инвестор, ему должна быть гарантирована прибыль. Деньги же от транзита не настолько велики. Также никто не может дать гарантий, что поставки российского газа в Европу через Украину в будущем не снизятся. Я знаю, что США рассчитывают начать поставки сжиженного газа в Европу, кроме того, Россия также стремится диверсифицировать экспорт – свидетельство тому договор с Китаем. И уж тем более трудно представить себе компанию, которая захочет что-либо финансировать в условиях политической неопределенности, вкладывать деньги в страну, в которой идет гражданская война. Поэтому, найти инвестора будет не просто.
Кстати, в данном случае именно «Газпром» мог быть бы заинтересован в модернизации украинской ГТС. Но его не хочет видеть нынешнее правительство Украины. Политика, к сожалению, опять диктует свои условия экономике. А, как показывает опыт, в такой ситуации Украина лишь теряет, а не приобретает.
- Как вы считаете, при росте спроса на потребление газа в Европе, чем страны Центральной и Восточной Европы будут его заменять в ближайшем будущем? Как изменения в структуре и ценообразовании энергетики влияют на экономику?
- Свято место пусто не бывает. Возможно, европейцы попробуют сейчас реанимировать какой-то конкурентный проект, тот же «Набукко» или построить терминалы для приема американского сжиженного газа.
Впрочем, исходя из последних событий, скорее всего Европа все равно будет получать именно российский газ, но уже через Турцию, а не через Болгарию. Поскольку формально «Газпром» не будет участвовать в строительстве газопроводов от «точки сдачи» на территории Турции, тем самым формально будут соблюдены требования Третьего энергопакета, принятого Еврокомиссией. То есть европейцы все равно газ получат. Правда, идти он к ним будет дольше и обойдется дороже, поскольку количество посредников возрастет. Но это уже детали.
Кроме того, есть ведь и другой маршрут - «Северный поток». Объем газа, поставляемого в Центральную Европу по «Северному потоку», через Германию уже растет и будет в ближайшее время лишь расти.
- Известно, что последние 50 лет все основные вооруженные столкновения в мире так или иначе были связаны с перераспределением рынка энергоресурсов. Как в этом смысле вы могли бы оценить ситуацию с военным конфликтом в центре Европы, то есть на территории Украины?
- Я бы не говорил, что в основе нынешнего конфликта на Украине лежит лишь борьба за энергоресурсы. Думаю, тут целый комплекс факторов. Среди них не только экономические, но и чисто политические. Это и глобальное соперничество США и ЕС, и нежелание определенных сил на Западе учитывать интересы России, и желание определенных кругов в России играть более активную роль на континенте. Все эти факторы переплелись в клубок противоречий, которые и привели к нынешнему противостоянию.
- В России и Украине наблюдается резкое падение национальных валют – рубля и гривны. А что происходит с национальными валютами в странах СНГ, и Восточной Европы? Каковы тенденции? С чем они связаны?
- Тенденции в регионе практически одинаковы. Национальные валюты падают. Естественно, в Украине в первую очередь из-за гражданской войны и краха экономики, а в России – из-за падения цен на нефть. В остальных странах причина более глобальная – это укрепление доллара в связи с прекращением ФРС США количественного смягчения и восстановлением американской экономики.
Мы вступаем в эпоху сильного доллара и этот фактор придется в дальнейшем учитывать правительствам и центробанкам всех стран региона. С другой стороны, это не является неразрешимой проблемой для Европы. Куда большей проблемой для экономики континента стал искусственно созданный политический конфликт, которому пока не видно конца.
- Помимо экономики и энергетики, основу жизни цивилизованного общества составляют и другие направления, например, культура, религия, вообще гуманитарные проблемы, в том числе, исторические. Что, с вашей точки зрения, происходит в этом плане в странах СНГ, Центральной и Восточной Европы? Какие тенденции наблюдаются?
- Я бы выделил здесь несколько процессов, происходящих одновременно. Так, в странах, Центральной Европы мы наблюдаем процесс растворения самобытности этих народов в «общеевропейской» общности. С одной стороны, это следствие глобализации, с другой – влияние ЕС. Как любая забюрократизированная структура, Евросоюз стремится нормировать, упорядочить все сферы человеческой жизни – в том числе и духовную.
С другой стороны, в России в последнее время, наоборот, набирает силу стремление понять уникальность своей русской цивилизации и растет желание ее не потерять.
Это объективные процессы и я не берусь сейчас оценивать, к каким последствиям они приведут в будущем.
Но есть и настораживающие тенденции, которые однозначно негативны и крайне опасны для всей Европы. Это, прежде всего, стремление определенных сил пересмотреть итоги Второй мировой войны.
То, что начиналось в 90-е в Прибалтике как маргинальное явление, сейчас уже перекинулось на Украину, набирает силу в других государствах. Попытки праворадикальных сил в этих странах оправдать коллаборантов, сделать героев из приспешников Гитлера не получают, к сожалению, должных оценок со стороны мирового сообщества. И в этом я вижу большую опасность. Ведь вслед за моральным оправданием тех, кто оказался на свалке истории, обязательно придет и оправдание политическое, а затем и попытки ревизии итогов войны, включая пересмотр границ в Европе.
Пока еще эти процессы можно остановить. Но время, к сожалению, стремительно уходит. При этом я убежден в том, что не допустить возрождения фашизма и национализма в Восточной Европе в интересах не только России, но и всех ведущих государств континента.
Наша Ассоциация ««Центр исследований экономического и социокультурного развития стран СНГ, Центральной и Восточной Европы» планирует в начале следующего года посвятить специальную конференцию именно этой – так называемой гуманитарной проблематике.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора.
