У меня есть привычка. Каждый раз, когда я брожу по Старому городу, прислушиваюсь. Прислушиваюсь к ветру, дождю, улицам, домам. Последние могут рассказать многое. И у каждого дома своя история. Иногда яркая, иногда блеклая. Притом некоторые, силясь обратить на себя внимание, почти кричат. А другие, умаляя прошлое, лишь скромно нашептывают. Все зависит от размеров, известности и состояния особняков. Если болезнь тяжела и дом требует незамедлительного обновления, голос звучит намного громче. И таких кричащих домов в старых районах Тбилиси много. Иным из них все же удается достучаться до людей. На них обращают внимание и начинают заботиться. Так случилось с особняком на улице Табидзе, 18, где некоторое время назад начались восстановительные и реставрационные работы.
Лихие 90-е в сейлановской табакерке
Старый и добротный дом начали строить в 1905-м. Дом большой, с тремя этажами и двумя подъездами. Видимо, поэтому строительство и затянулось до 1911 года. Дата его окончания указана перед входом в подъезд, у порога.
Вообще, в ремонтирующийся дом я решила нагрянуть впервые. Обычно иду смотреть уже на готовый результат, после реставрации, для пущего эффекта. Ну, или до восстановительных работ, надеясь поднять проблему. А тут захотелось пойти, в качестве исключения, в еще "сырой" объект, чтобы показать процесс.
Тбилисская скатерть-самобранка — старая традиция снова входит в моду >>>
Работа в парадной идет полным ходом. У стен с росписями стоят стремянки. На каждую стремянку по специалисту. Над головой тянутся бельевой веревкой электрические провода. Но света в парадной, несмотря на множественные лампочки, повисшие желтыми грушами на веревках, все равно не хватает. Прямо по центру, под ногами, выложена мозаикой фамилия владельцев дома. Она, правда, покрыта песком и цементом, но абсолютно различима.
У лестничного пролета беседуют Лия Букочава и здешний житель Тенгиз. Он родился и вырос в этом доме. На сегодняшний день в доме не живет, сдает жилье под офис. Тенгиз рослый и статный. И голос у него зычный, целиком перекрывающий стук молотка, шуршание наждачной бумаги и другие строительные шумы.
— Почти все тбилисцы сегодня сдают свои квартиры в центре города иностранцам. И те, между прочим, очень хорошо о них заботятся, — говорит Тенгиз.
— А вот был ли тут плафон, не помните? – спрашивает Лия собеседника, указывая в правый угол лестничного пролета.
У основания лестниц в старых домах, обычно помещали вазоподобный плафон. Светильник имел одновременно и декоративную функцию.
Тайны рассекреченной Авлабарской типографии >>>
— Был, конечно же, — живо подхватывает Тенгиз. – У меня нет фотографии, но я смог бы вместе с художником по описаниям ее восстановить. Это нелегко, но можно попробовать.
— Знаете, такие плафоны были во всех парадных на улице Галактиона Табидзе. А в 90-е все это разворовывалось и бесследно исчезало, — продолжает Лия.
Тут в унисон Лие Тенгиз вспоминает, как из подъезда в тот же период унесли входные двери. Правда, позже их все же удалось найти и восстановить. Уносили ведь все, что, как говорится в народе, плохо лежало.
Сгоревшая красота
Мы медленно ползем вверх. Обходим строительные леса, распустившие по старинным стенам свои гигантские щупальца. Рисунок на стенах стершийся, местами торчат кусками ветхие обои. Дом, конечно, старый, но плачевное состояние стен обусловлено еще одним обстоятельством. Как рассказал Тенгиз, в начале 2000-х в одной из квартир на последнем этаже дома жил молодой человек – беженец. Как-то по неосторожности парень закурил сигарету и заснул. В доме случился сильный пожар. Парень сгорел заживо, спасти его не успели. А дом полностью затопило от воды и пены. Парадная пострадала сильно.
Так, между разговором, мы добираемся до третьего этажа. На одной из стен замечаю фамильный герб владельцев братьев Сейлановых. Братья Сейлановы были из купеческого рода. Нажили состояние на табачном бизнесе. Составляли конкуренцию таким известным тифлисским табачным магнатам, как Бозарджянц, Энфианджианц. Разбогатели ли братья и потом построили роскошный особняк, или построили, а потом заработали больших денег, не знает никто.
О владельцах вообще известно крайне мало. Из тех скудных сведений, которые дошли до нашего безумного XXI века, известно, что братья жили одной большой семьей в этом трехэтажном доме. Строиться начали они в 1905-м, по проекту известного архитектора Газароса Сарксяна. Того самого, который на Сергиевской, ныне улице Мачабели, построил купцу Калантарову дом. И если калантаровский дом считается сололакской жемчужиной, сейлановский по праву можно величать самой чудесной табакеркой.
Магия легендарного дома Калантаровых в Тбилиси >>>
Где-то тут наверху, как анонсировала до этого Лия, на стене есть изображение внутреннего двора. Фонтана с камнем и лебедем, восседающим на камне. Живописные балконы, обращенные деревянным кружевом на Старый город. В центр смотрела по тем временам внутренняя сторона двора. Но разглядеть иллюстрацию я пытаюсь тщетно. Уж чересчур густо забаррикадирована стена лесами. Снова спускаемся вниз, в парадную.
Самым ценным в парадной этого дома являются настенные росписи. Их несколько, и каждая из них сюжетно подразумевает определенный земной континент. На одной из картин виден азиатский пейзаж, на другой — Флоренция и Нотр-Дам, есть изображения Африки, Америки и России. Картины сильно потемневшие, но не от времени, а скорее от того слоя лака, которым они были покрыты с легкой руки жильцов. Люди думали, что таким образом лучше сохранят и уберегут красоту. Сейчас специалисты работают над их реабилитацией. Первоначально было принято считать, что над художественной росписью работал художник Бенедикт Телингатер. Но в ходе работ вдруг обнаружилась одна примечательная деталь. На картинах реставраторы нашли фамилию еще и другого художника.
Любовь с первого взгляда и застывшее время
Тем временем мы выходим из парадной и направляемся втроем ко второму подъезду. Тенгиз набирает комбинацию чисел, и дверь в подъезд отворяется, обдавая прохладой и тайнами прошлого. По утверждению Тенгиза, эта часть дома принадлежала прислуге семьи Сейлановых. Хотя, вполне допустимо, что дом был Доходным, он ведь по размерам большой, двухподъездный. В те времена это практиковалось – отдавать половину дома под съем квартир.
Внутреннее убранство подъезда и вправду гораздо проще, чем то, в котором сегодня идет ремонт. И то, что подъезд сильно проигрывает своему соседу, в общем, и подкрепляет в мысли о другом предназначении этой части дома. В нем могли располагаться как комнаты для прислуги, так и съемные комнаты для квартирантов. Впрочем, как предполагает Лия, росписи могли существовать и в этом подъезде. Сложно представить, как хозяева, роскошно оформив один подъезд, могли обойти стороной второй. Наверняка, его стены замалевали серой краской. Обычное дело для постсоветского периода.
Собрав кадров в ничем не примечательной парадной, мы ее покидаем. На этом Тенгиз с нами прощается и уезжает. Хотя нет, напоследок он добавляет, что отчий дом, к которому он относится с особым пиететом, замечателен еще и тем, что в нем снимались эпизоды фильма "Любовь с первого взгляда". И у меня к вашему дому любовь с первого взгляда, пробегает у меня в голове…
А мы с Лией заглядываем в арку, которая находится между подъездами и ведет во внутренний двор. В арке массивная металлическая конструкция, поддерживающая осевший дом. Несколько лет назад дом ремонтировали. Специалисты укрепляли фундамент и стены, до восстановления настенных росписей тогда дело не дошло. В середине двора нас встречает все тот же бассейн, правда ни камня в нем, ни лебедя на нем уже давно нет. Зато есть кошка, которая с интересом наблюдает за нашими действиями.
— Видите балконы на противоположной стороне? – спрашивает Лия. – Они были пристроены к дому гораздо позже. Такой вот типичный тбилисский двор. Под тбилисским подразумевается сочетание европейского и грузинского стиля в архитектуре.
Лия тут же вворачивает, что называть тбилисские дворы итальянскими крайне неправильно. Они в самом деле похожи, в итальянских дворах то же замкнутое пространство, но во двор не выходят ни двери, ни балконы.
Погода в этот день стояла солнечная. Хотелось застыть в пространстве, презрев время и обстоятельства…
— Я все же реставратор, — говорит Лия. – Для меня главное, чтобы дома с их внешним и внутренним убранством были восстановлены максимально близко к оригиналу. Если бы у меня было много денег, — мечтательно замечает Лия, — я бы обязательно закупила все старые дома в Тбилиси и потихоньку ремонтировала…