Sputnik Грузия не упустил возможности встретиться со звездой и задать ему самые злободневные вопросы.
- Николай Максимович, расскажите о своем приезде в Тбилиси.
- Я очень хотел приехать в Тбилиси летом. Но, к сожалению, все было закрыто. Я все время ждал. Мне говорили: через пятнадцать дней, через пятнадцать дней... В итоге это дотянулось до 1 марта. И как открыли границы, я сразу купил билет. Мне надо было приехать и по своим домашним делам, и хотелось повидать всех. Я попал, как обычно, в море любви, потому что постоянно встречи с близкими, знакомыми, родственниками. И это очень на самом деле утомляет, потому что, если честно, я очень асоциальный человек (смеется). Если это можно хоть как-то увязать с моей профессией.
- Как вам Тбилиси весной?
- Кстати, я в марте не был в Тбилиси и вообще в Грузии с 1994 года. Тогда хоронил маму, 27 лет назад. Так что я забыл, как выглядит весной Грузия, что все так лысо и только начинает набухать. Надеюсь, когда приеду попозже, все зацветет.
- Что успели сделать, где побывать?
- Я был в оперном театре, потому что обещал моей коллеге Нине Ананиашвили. Посетил училище, в котором я когда-то учился – уже как педагог, как ректор. Нина попросила меня пообщаться с педагогами, обменяться каким-то опытом.
- Ну вы смельчак – вырвались в самый разгар пандемии. Было трудно?
- Вы знаете, я не верю в это все с первого дня. Слава Богу, меня лично это никак не коснулось. Вокруг меня очень много людей болело. Я, конечно, всем, кому была нужна помощь, помогал, как мог. Но лично я сам стараюсь от этого сторониться.
Я противник масок, противник всего другого. Потому что прекрасно понимаю, что такое грипп. Если ты заболеваешь гриппом, то заболеешь им несмотря на то, одел ты маску, не надел ты маску. Но самое главное, чтобы никто не умирал. Просто грипп – есть грипп. Кто-то переносит его очень тяжело, кто-то – нет. По своему опыту могу сказать, что у меня любое заболевание, даже простудное, проходит с огромными температурами. У меня это нормально и я к ним привык. Но на удивление меня пока, тьфу-тьфу, ничего не касалось.
Мне жаль, что люди пострадали, что пострадали рестораны, отельный бизнес, пострадали артисты. Тяжело очень будет всему миру входить в ритм. С моей точки зрения, да, понятно, что какая-то болезнь существует. Но это какая-то чудовищная спровоцированная акция, абсолютно не нужная человечеству.
- Сейчас Тбилиси для вас место отдыха. Не рассматриваете его как место для сотрудничества, в вашей области, в искусстве?
- Нет. У меня у самого никаких планов нет.
- И предложений никаких нет?
- Знаете, Нина со мной сейчас заговорила кое о чем. Не знаю, состоится это или не состоится. Посмотрим. Ну если Грузии нужны какие-то мои усилия, я никогда не откажусь, но это должно отсюда исходить. Все-таки это моя родина. Сам я никогда себя не навязывал.
Я уезжал отсюда еще ребенком. И уезжал только потому, что у меня была мечта – танцевать в Большом театре. У меня не было никаких других идей. При этом хочу напомнить тем, кто не понимает – я уезжал в 1987 году, когда никто не подразумевал, когда еще даже намека на сложности не было. Потому что представить себе, что рухнет Советский Союз в те годы, когда я принял решение отсюда уехать, было невозможно.
- Как комментируете скандал с Познером?
- Я, как артист, очень много лет вынужден был находиться на каком-то таком острие каких-то политических событий, и всегда старался их обойти. У меня в биографии есть семьи даже, которые иногда расходились из-за политических взглядов. Есть знакомые, друзья, которые по-разному начинали себя вести из-за каких-то политических тенденций.
Я не приемлю политику. Потому что для меня распад Советского Союза был очень болезненным. Так получилось, что даже на тот момент я оказался свидетелем, как брат переставал общаться с братом или сестрой и т. д. Я тогда, будучи юношей, еще несовершеннолетним, для себя принял такое решение – ничего не хочу про это знать. У меня есть любовь и уважение к людям, не относительно их политических взглядов.
Есть у меня много знакомых, которые такие откровенные либералы. Есть у меня знакомые и друзья, которые откровенные, так скажем, традиционалисты. Но каждый раз мы друг другу говорим: "Со мной этих разговоров нет! Все!"
Каждый раз, когда меня спрашивают о чем-либо, вы знаете, я могу рассказать только о тех людях, с которыми лично знаком и с которыми много лет общаюсь. И так сложилась моя жизнь, что это очень много известных, значимых в политической жизни мира людей. У меня есть отношение к ним, как к людям. Я не имею права обсуждать их взгляды, их действия, потому что это их работа.
У индейцев есть очень хорошая пословица: "Для того, чтобы оценить действия человека, надо две Луны проходить в его мокасинах". Понимаете, никому не желаю стать министром. Я не знаю, как быть министром иностранных дел, допустим, или экономики, это не моя сфера, но я знаю, что такое быть министром образования и понимаю, что значит быть министром культуры.
В нынешней жизни, в нынешних реалиях – это катастрофа, причем в любой стране, потому что это расстрельные должности. Ты становишься виноват во всем. Тебя все время обвиняют. Чтобы ты не сделал, все равно есть люди, которые будут выходить с плакатами и т. д.
Потому, понимая, что происходит вокруг, я не хочу принимать никакую сторону. Я очень давно сказал и я этого не стесняюсь: я грузин, я российский подданный и я русский артист. Так сложилась моя жизнь. Я никогда не менял фамилию, хотя мне много раз предлагали. Я никогда не стеснялся сказать, что я грузин, ни на одном континенте мира. И никогда не изменю своего решения. Я всегда говорю и везде буду говорить, что я русский артист, я представитель русской культуры и русского театра.
Потому мне все равно, какого цвета флаг будет в России, какого цвета флаг будет в Грузии. Мой педагог мне очень давно объяснил: ты служишь Аполлону. Мой Бог – Аполлон. У него в руках лира, а не флаг. И я очень стараюсь этого придерживаться.
- Получается?
- Мне много раз предлагали вступить в партию, в разные партии. Я все время отвечал – нет. Моя партия – Аполлон. Я служу Аполлону и Большому театру. Все. Вот это моя религия. Все остальное меня не интересует.
У меня есть друзья, которых очень люблю. Иногда мы можем поговорить о каких-то политических пертурбациях. И каждый очень честно говорит свое мнение. Я не вступаю в дискуссию. Я говорю, а вы знаете, а я считаю так. Все. Я не хочу принимать участие в дискуссии. Мне очень жаль, когда люди ведут себя некультурно.
- Сложно наблюдать, как разные политические распри сеют раздор между народами?
- Да. Мне очень сложно и неприятно наблюдать за этим. Потому что я не хочу, чтобы то понятие грузин, которое у меня с детства было олицетворением достоинства, красоты, благородства, чести, класса, заменилось бы у меня на понятие абсолютно противоположное.
И я много сделал в этом мире, чтобы на международном рынке, подчеркну, на международном рынке в культуре отстаивать свое право быть русским грузином.
Никто по сей день и никогда не победит мои достижения в России. И не надо забывать, что именно грузин – самый молодой и заслуженный, именно грузин – самый молодой и народный, именно грузин – человек, который получил две государственные премии в области культуры до 30 лет, именно грузин получил первые три "Золотые маски" подряд и т. д. И мне их давали не потому, что я политическая фигура, а за мои достижения. И я этим очень горд.
Ведь если бы кто-то не хотел мне давать эти награды, к примеру, из российских чиновников, мне бы их не дали. Никогда же этот вопрос не вставал.
- Но ведь в вашей карьере бывали конфликты на национальной почве?
- Да, были журналисты и театральные обозреватели, которые смели меня оскорблять из-за национальных и политических моментов, особенно в 2008 году, были такие, но это же ни на что не повлияло. На сегодняшний день в области культуры я занимаю огромную должность, будучи этнически грузином. Но я русский артист. И все это прекрасно понимают, потому что Россия – многонациональная страна.
Я не могу сказать, что у меня нет боли, если, не дай Бог, здесь кто-то будет болеть или у кого-то будет что-то не хорошо. Да, мне будет это больно и неприятно. Но что я могу сделать на самом деле, по большому счету? На что я имею право повлиять? Я влияю, как могу, чтобы для человека любой национальности было бы хорошо.
Когда кто-то лет пять-шесть назад посмел мне написать письмо (это касалось другой национальности) о том, что мы подадим на вас в комиссию, дабы вас проверили, потому как вы ущемляете права малых народов, мой ответ был очень резкий. Я сказал: "Это вы мне будете рассказывать, грузину, в России? Простите меня, это я представитель малых народов, а не вот эта национальность, которая представлена в России гораздо больше". И тогда все вопросы сразу исчезли. Понимаете, очень мало кто, как я, имеет возможность благодаря своим достижениям, дать такой отпор.
- Трудно быть грузином в России?
- Как-то Леонид Парфенов это мне сказал, когда снимал вторую серию "Русские грузины". Он сказал: "Коля, я просто снимаю до конца советской эпохи, и вы не попадаете". А потом отметил: "Не знаю, может я вас включу, потому что вам в миллион раз сложнее, чем тем, кто были в Советском Союзе, потому что вам сохранить грузинскую идентичность в русской культуре после развала Советского Союза было немыслимо".
И я сказал: "Да. А пусть кто-нибудь повторит мои успехи, мои достижения. Пусть кто-то попробует".
И, кстати, одна из таких тем, когда меня назначали вначале ректором, была то, что как может грузин возглавлять русский балет!? И такие были возгласы. И ответ высокопоставленных российских чиновников был: "Мы судим не по национальности, а по достижениям". Да, я считаю Россию тоже моей родиной, потому что моя основная часть жизни прошла там, и я российский подданный, и всегда им буду. Я от этого гражданства не собираюсь отказываться. И этот ответ был мне очень ценен. Потому что ценят меня прежде всего за мои достижения, за мое служение, а не за какие-то глупости.
- Как вы считаете, в этом плане здравомыслящих людей больше?
- Нет, здравомыслящих людей, к сожалению, гораздо меньше. И, к моему большому сожалению, культурных людей становится гораздо меньше. А потому мы, кто имеет образование и воспитание, должны все-таки помогать друг другу, оберегать. И я очень горд, что я вырос в Тбилиси, в том прекрасном советском Тбилиси, где не было национальностей. Я много раз рассказывал, что, приехав в 13 лет из Тбилиси в Москву, я был настолько лишен какой-то конфликтности, я ее не видел никогда, так что у меня не возникло никакого комплекса. К сожалению, воспитание, класс, уровень – это вещи уходящие. Если мы не будем это хранить, то чурки, под чурками я имею в виду не национальный слой, а прежде всего тех, кто действительно пытается на этом зарабатывать себе дивиденды, тогда они победят.
Подписывайтесь на видео-новости из Грузии на нашем YouTube-канале.