Насильственная украинизация с точки зрения права

Три десятка лет в исторических масштабах – лишь миг. Но для Украины это весь период существования ее государственности вообще.

Сложно найти страну, которой за такое время удалось пройти путь от одной из наиболее развитых стран Европы до гражданской войны, потери части территорий и полного экономического краха. Далеко не последнюю роль в этом сыграла насильственная украинизация. И если кто-то думает, что этноцид русскоязычного населения начался лишь после цветных переворотов 2004 и 2014 годов, он глубоко ошибается.

На момент распада СССР население нынешней Украины было в значительной мере русскоязычным. Украинский язык широко использовался лишь в западных областях страны. С началом "борьбы за независимость" и визитов "поездов дружбы" с галичанскими националистами носители русского языка справедливо опасались превращения Украины в националистическое государство.

В 1991 году Леонид Кравчук заверял жителей страны: "Ни в коем случае не будет допускаться насильственная украинизация русских. Любые попытки дискриминации по национальному признаку будут решительно пресекаться". Ему, к сожалению, поверили и поддержали "нэзалэжность".

Нарушение обещаний началось, едва просохли чернила на Беловежских соглашениях. Это прекрасно видно по динамике украинизации системы школьного образования. А еще сразу же после объявления независимости все вузы были принудительно переведены на "мову".

В 1996-ом под давлением националистов была принята Конституция, статья 10 которой провозглашала украинский язык единственным государственным. В качестве компромисса в пункте 2 той же статьи гарантировалось свободное развитие русского языка. До 2012 года действовал и "Закон о языках в Украинской ССР" 1989-го, согласно которому русский язык имел статус языка межнационального общения.

Но украинизаторам не писаны ни закон, ни конституция. Уже в 1997-ом тогдашний президент Украины Леонид Кучма начал массовую украинизацию всех сфер общественной жизни на законодательном уровне. Любопытный факт: именно перу Кучмы принадлежит идея "карательной филологии", ставшей реальностью современной Украины. Тогда появился законопроект "О развитии и использовании языков на Украине", согласно которому вводились штрафы и лишение лицензий для СМИ, вещающих не на государственном языке.

В 1999 году точку в языковых спорах поставил Конституционный суд, давший официальное толкование статьи 10, которая гласит, что украинский язык как государственный является обязательным средством общения на всей территории Украины не только в работе органов государственной власти, но и в других публичных сферах.

В итоге к 2012-му, когда народные депутаты Вадим Колесниченко и Сергей Кивалов подготовили новый закон о языках, количество принятых на Украине законов, дискриминирующих русский язык, превысило 70, а подзаконных актов – к нескольким тысячам. Напомним, все это – "поверх" Основного закона и советского закона о языках.

Закон Кивалова-Колесниченко, ущербный по сравнению с законом о языках УССР, тем не менее, давал шанс на объявление русского языка региональным, чем и воспользовались местные советы ряда юго-восточных регионов Украины. Но государственный переворот 2014 года перечеркнул все.

На пространстве экс-СССР бытует шутка, что суровость законодательства компенсируется необязательностью его исполнения. И до недавнего времени так и было. Люди "отбывали номер", произнося на официальных мероприятиях несколько фраз на государственном языке, и продолжая говорить по-русски.

В свете этого нацисты лицемерно недоумевали: "Какая такая дискриминация? Кто вам запрещает говорить по-русски?" А сами готовили драконовские языковые законопроекты с введением языковых инспекторов, полного запрета общения на русском языке во всех сферах жизни, уголовной ответственностью за "унижение мовы" и штрафами. То, что под занавес своего правления утвердил Петр Порошенко, лежало в Верховной Раде с 2005 года.

После госпереворота, иезуитски называемого "революцией достоинства", украинизация приобрела характер системного этноцида.

И это не пустые слова. Согласно решению конференции ЮНЕСКО по этноциду и этническому развитию в Латинской Америке (Сан-Хосе, 1981), этноцидом является "такое положение, при котором какой-либо этнической группе отказывается в праве иметь, развивать или распространять свою собственную культуру или язык".

На Украине постмайданный режим принял целую систему законов, прямо запрещающих всем проживающим в стране народам, кроме крымских татар, караимов и крымчаков, развивать и пользоваться своими языками. Причем вся правовая система построена таким образом, что дискриминации и уничтожению подвергается именно русский язык.

Так, в соответствии с законом о среднем образовании национальные меньшинства, языком которых является один из официальных языков ЕС, получают базовое среднее образование на государственном языке в объеме от 20% в 5 классе до 40% в 9 классе. Другие же меньшинства, в основном, конечно, русские, получают образование на украинском языке в объеме не менее 80% учебного времени. Это разделение национальных меньшинств "на сорта" возникло благодаря двуличной позиции ПАСЕ и давлению восточноевропейских членов ЕС. Достаточно сказать, что с сентября 2020 года русские школы на Украине ликвидированы вообще.

Закон же о государственном языке вылился в массовые случаи травли "активистами" рядовых работников, на которых пишут доносы языковым инспекторам, подвергают штрафам и увольняют.

Если к этому добавить риск получить многолетний тюремный срок по статьям о нарушении территориальной целостности Украины, поддержке терроризма и измене родине лишь за симпатии к России и "русскому миру", становится ясно, что быть русским на Украине – огромное мужество.

О том, что люди боятся называть себя русскими, свидетельствует социология. Если в 1989-ом на Украине называл себя русскими 22,1% населения, в 2001 – 17,3%, то уже в 2018-ом – всего 6%. При этом наблюдается феномен сокрытия своей русской идентичности за "полиэтничностью". Лишь 39% людей, считающих себя русскими, назвали одну идентичность. 30% русских отмечают свою принадлежность сразу к нескольким национальностям.

Несмотря на десятилетия насильственной украинизации, перетекшей в откровенные репрессии, Украина остается русскоязычной.

По данным последнего опроса центра "Социальный мониторинг", лишь 31,9% жителей страны говорят дома только на украинском. И это опрос официальный. Гораздо показательнее данные Google, по которым в 2019 г. удельный вес русскоязычных, украиноязычных и англоязычных запросов составил 86%, 10% и 4% соответственно. Это показатель того, на каких языках говорит страна вдали от пристальных взоров языковых инспекторов и придворных социологов.

Необходимость говорить и обучаться на неродном языке сказывается на качестве образования. В 2018 году Украину впервые протестировала международная образовательная организация PISA.

Если сравнить украинские и российские баллы, картина получается следующая: чтение – 466 у Украины и 479 у России, математика – 453 и 488 баллов соответственно, естественные науки – 469 и 478 баллов. В целом украинские школьники отстают от российских на год.

Следующее исследование будет проходить в 2021-ом, и можно будет оценить динамику. Но что показательно, украинские школьники "валят" экзамены по "родному" языку. Внешнее независимое тестирование по украинскому языку и литературе в 2018-ом не сдали 14,5% выпускников, по истории страны — 14,19%.

Это неудивительно. По утверждению лингвиста Евгения Верещагина, преподавание в раннем возрасте (до 14 лет) не на родном, а на плохо освоенном неродном языке не только малоэффективно в изучении самого языка, не говоря уже о понимании смысла преподаваемого предмета, но и опасно для нормального психического развития ребенка. Он не может реализовать свой творческий потенциал, донести его до учителя. В результате может развиться умственная отсталость, выученная беспомощность, лингвопсихозы, неврозы и психосоматические расстройства. Не оттого ли на Украине столько "активистов"?

Массовая эмиграция украинских граждан в Россию говорит о "популярности" украинизации. С 2014 г. по первое полугодие 2021 г. российское гражданство получило более 1 млн. жителей Украины. Причем в 2018 г., когда российское гражданство еще не предоставлялось жителям ДНР и ЛНР, Россия приросла на 0,5 млн. украинцев.

***

Самое парадоксальное, что украинскому языку ничего не угрожает. Если на нем постоянно говорит треть населения, он точно не вымрет. Безусловно, эти люди нуждаются в получении информации, образования и услуг на родном языке.

А востребованность украинского языка в качестве средства коммуникации, получения информации и так далее носителями других языков зависит не от репрессивных мер, а от качества контента и возможностей, предоставляемых государственным языком.

Тридцатилетняя политика этноцида привела не к изменению языкового ландшафта, а к гражданской войне. Явно пора делать выводы.