Соответствует ли нынешний грузинский флаг геополитической роли и многонациональной специфике страны? Вопрос этот недавно поднял в газете "Резонанси" доктор права Автандил Кахниашвили. И если быть до конца честным, высказанные им сомнения поначалу вызвали искреннее недоумение у колумниста Sputnik. Действительно, что не так с одним из трех наших главных символов?
Бесспорно, утвержденный в 2004 году Государственный флаг независимой Грузии – яркий, броский, весьма своеобразный, не спутаешь по графике и цветам ни с одним из флагов других государств. Вдобавок в последние годы он стал очень тесно ассоциироваться с тягой грузинского общества к европейским ценностям и институтам.
Конечно, европейский выбор страны был заложен намного раньше. Однако в силу обстоятельств коренные перемены в грузинском общественном сознании стали происходить именно под действующим сейчас государственным полотнищем. И тут-то проявилась первая, не сразу бросающаяся в глаза нестыковка, объясняющая, почему в тексте фигурирует уточнение "в силу обстоятельств".
По исторической и нравственной сути, как это следует из рассуждений профессора Кахниашвили, дизайн грузинского флага с истинными гуманистическими европейскими ценностями имеет мало общего. Более того, он вступает в противоречие с современным пониманием этих самых ценностей, особенно если речь идет о свободе воли, совести и о пацифизме.
Поясню. С одной стороны, принято считать, что серебристо-белый фон обозначает в геральдике святость, мудрость и чистоту помыслов. С другой – большой прямоугольный крест с четырьмя маленькими крестами по углам теологи преимущественно толкуют как знак, символизирующий Спасителя и четырех всадников Апокалипсиса. То есть, предвестников "конца света".
В 1099 году этот рисунок впервые был зафиксирован на гербе герцога Годфруа де Бульона – одного из предводителей 1-го Крестового похода. Кстати, романтизация крестоносцев, рыцарей Ордена тамплиеров, походов на Иерусалим претит позиции ученых-историков, имеющих четкое представление о том, что творили "защитники гроба Господня" с мусульманами, иудеями и представителями других конфессий. В том числе и с православными христианами – ведь именно крестоносцы подвергли разорению Константинополь и способствовали его последующему падению.
Не случайно в 2000-м году по инициативе Папы Римского Иоанна-Павла II католическая церковь совершила величайший по масштабам и смыслу акт очищения, покаявшись в своих вековых грехах, в том числе извинившись за религиозные войны и крестовые походы.
Однако любопытно, каким образом символ крестоносцев (а похожий красный крест на фоне белого плаща отличал членов Ордена тамплиеров) мог быть связан или попасть в Грузию?
Некоторые исследователи увязывают его появление с Георгием V Блистательным (1314-1346 гг.), когда грузинам были возвращены ключи от Иерусалимского Крестового монастыря и дано право въезжать в Святой город с развернутыми знаменами. Впрочем, не вызывает сомнений, что взаимоотношения с крестоносцами уходят корнями, по крайней мере, на два столетия глубже.
Существуют неподтвержденные сведения о том, что царь Давид Агмашенебели тайно встречался с иерусалимским королем Болдуином II. Более уверенно о наличии союза между ними свидетельствует участие 100 (по другим сведениям, 200) крестоносцев с тяжелым вооружением в знаменитой Дидгорской битве (1121 г.). Согласитесь, целая танковая армия по тем временам!..
Однако, как утверждает Автандил Кахниашвили, до "революции роз" не было ни одного авторитетного источника – в том числе и зарубежного – указывающего на грузинское происхождение описанного символа. Между тем именно национальный мотив послужил одним из весомых аргументов в пользу выбора и утверждения рисунка одного из главных атрибутов нашей государственности.
Сомнения можно понять. И дело тут не только в крестоносцах и современном восприятии европейцами своих основополагающих ценностей. Дизайн, безусловно, важный фактор государственной символики. Однако в данном случае вопрос обстоит намного шире, глубже и сложнее.
В Грузии издревле поддерживаются многие религиозные конфессии, а толерантность носит многовековую традицию. Мы федеративное государство, причем Аджарская автономия составе создавалась, как известно, исключительно по религиозному принципу. Государственные символы обязаны все это органически в себе сочетать. В них одним талантливым штрихом должно отразиться все наше природное и духовное многообразие. Вдобавок не менее важно, чтобы символы эти доброжелательно или хотя бы нейтрально воспринимались другими государствами, прежде всего, ближайшими соседями.
К сожалению, нередки случаи, когда, к примеру, в Турции грузинский флаг отсутствовал при встречах на официальном уровне. И было просто до слез обидно, когда его не оказалось среди символов государств, продемонстрировав которые, турецкая сторона выразила благодарность за помощь, оказанную во время недавнего стихийного бедствия. А ведь грузины бросились помогать одними из первых…
Крест в том или ином визуальном прочтении изображен на государственных полотнищах ряда стран – Финляндии, Швеции, Норвегии, Исландии, Швейцарии, Великобритании и некоторых других. Но ни на одном из них не ощущается его доминирование. К тому же он не ассоциируется с темой Апокалипсиса и воинствующего христианства.
Естественно, возможность подобного прочтения символа не приводит в восторг наших соседей, прежде всего тех, кто исповедует ислам. Общеизвестно, что Международная организация "Красного креста" давно осуществляет свою деятельность в Турции, Иране, Израиле и некоторых других странах под иными символами, одобренными Женевскими конвенциями.
Сила государственной атрибутики проявляется тогда, когда она однозначно воспринимается всеми.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции