Если лаконично – одна из главных загвоздок в том, что систему образования в Грузии так и не удалось тесно увязать с задачами экономического и социально-культурного прогресса страны. Более того, в высшем управленческом звене никто всерьез подойти к этой проблеме, похоже, и не пытался. Имеется в виду, первым долгом, высшее образование. Его нередко рассматривают лишь как одно из направлений бизнеса, как сферу, позволяющую извлекать солидную прибыль.
Было бы нелепо оспаривать утверждение, что ни один бизнес не в состоянии обойтись в рыночных условиях без прочных коммерческих начал. Кстати, частные, в том числе, элитарные вузы во всем мире зарекомендовали себя как весьма эффективная форма получения образования. Тем не менее процесс передачи знаний – крайне специфическая сфера деятельности. Хоты бы в силу того, что по социальной значимости ее можно поставить в один ряд разве что с медициной.
Недопустимо и даже преступно полностью отдавать их на откуп коммерции. Коммерческая сторона в сфере образования не должна превалировать над учебным процессом, а в медицине – над задачами по охране здоровья людей. К сожалению, в Грузии слишком часто сталкиваешься с прямо противоположной картиной. Газеты пестрят фактами о том, как частный бизнес старается выжать максимальную прибыль в этих отраслях в ущерб их целевому назначению.
В медицине это проявляется, к примеру, в выборе заведомо неоптимальной или дорогостоящей стратегии лечения пациентов. Или в неадекватно низкой в сопоставлении с доходами клиник оплате труда персонала, особенно среднего и низшего.
А в системе высшего образования бросается в глаза принижение роли профессорско-преподавательского состава. При этом приоритетный интерес нацелен на максимальное привлечение и сохранение приносящего доход учебного контингента.
Подчас это происходит в ущерб реальной оценке знаний студентов, которые нередко удостаиваются диплома, не имея минимальных профессиональных навыков и кругозора. А последствия, представьте, намного хуже общего падение качества подготовки специалистов. Они сказываются на менталитете части студенчества. Среди них начинают превалировать ложные стереотипы, словно вирус, подтачивающий основы всей системы.
Менеджеры расплодившихся университетов бессовестно используют традиционно неумеренную тягу грузин к обладанию вузовским дипломом: главное – плати! Причем стандартная регламентация настолько слабо ориентирована на конечный социально-экономический результат, что позволяет, как ни печально, безнаказанно это делать.
Опытные профессора постоянно возмущаются в кулуарах в связи с тем, что очень многие отстающие студенты даже не задумываются о том, что в оплату учебы включена передача знаний, но отнюдь не раздача положительных оценок… Впрочем, мнение профессоров, как уже было сказано, мало кого волнует.
Если погоню за коммерческой выгодой со стороны пайщиков и владельцев частных вузов как-то еще можно понять, то позиция государства тут совершенно непонятна. Увлекшись администрированием настолько, чтобы лимитировать даже розничные цены, оно эту важнейшую сферу почему-то пустило на самотек. А ведь высокий коллективный интеллект общества – сегодня непременное условие гармоничного развития и самодостаточности нации. А в результате – реального суверенитета.
Грань между коммерческой и функциональной стороной в сфере образования очень тонкая и неустоявшаяся. Обеспечить их оптимальный баланс невозможно без вмешательства государственных ведомств. Только в их силах переломить создавшуюся ситуацию, когда административные и коммерческие подразделения вузов диктуют свои условия, превалируя над другими компонентами образовательного процесса.
Этого можно добиться, к примеру, четкими регуляциями, естественно, не посягающими на фундаментальные права вузов. Есть и другие формы, позволяющие государству ненавязчиво включаться в процесс подготовки кадров хотя бы в роли наблюдателя. Тем более, что его эффективность напрямую связана с грамотным осмыслением и планированием перспективы.
Это очень сложный и объективно растянутый во времени процесс. Для его систематизации крайне важно держать руку на пульсе приоритетных и оптимальных для страны направлений развития. И, если программы на перспективу нет, конкретизировать задачи образования и профессиональной подготовки – это все равно что стрелять в белый свет, как в копеечку.
Впрочем, даже существуют вещи совершенно очевидные. Эксперт по вопросам образования Мухран Гулиашвили объясняет, что общепринятое соотношение между студентами университетов и колледжей – 50/50. Надо полагать, имеются в виду индустриально относительно высокоразвитые экономики. В противном случае пропорция сдвинется в сторону колледжей и рабочих профессий.
В Грузии на абитуриентов колледжей приходится лишь… 10% поступающих! Ежегодно их заканчивает 5-6 тысяч человек, в то время как число выпускников вузов зашкаливает за 45 тысяч. Подавляющей части молодых людей, окончивших университеты, объективно невозможно найти работу по специальности. На большинство из них спрос уже удовлетворен. При этом в стране ощущается острая нехватка квалифицированных рабочих, строителей, инженеров.
В прежние времена традиционная "охота за дипломами" в Грузии поневоле сдерживалась тем, что количество вузов было ограничено. Вдобавок горе-охотников целенаправленно критиковали и высмеивали в фельетонах, кинофильмах. Чего только стоит ставшее крылатым название одной из кинокомедий – "Жених без диплома"!
Сегодня университеты открыты чуть ли не на каждом углу, и процесс приобрел неуправляемый характер. По правде говоря, одним регламентированием и организационными мерами уже не обойтись. Извращенные стереотипы настолько прочно засели в сознании значительной части грузинского общества, что изменить их очень и очень непросто.
Профессиональные колледжи воспринимаются многими как учебные заведения, где готовят едва ли не социально ущербных подростков. Общественность, семьи почему-то никак не хотят смириться с тем, что в любой области знаний и профессии встречаются подлинные таланты и бывают бездари. И нет никакой логики в том, что быть безработным врачом престижней, чем востребованной медсестрой. Что представляться юристом по международному праву, который ни дня не работал по специальности, почетней, чем считаться, скажем, грамотным инженером-механиком или строителем.
Мы и безо всякой статистики встречаем на каждом шагу продавцов, кассиров, экспедиторов с вузовским дипломом. Выслушиваем рассказы о врачах, уехавших за рубеж полулегально работать нянечками. А ведь за этим кроется гигантское распыление национального потенциала, материальных средств, причем как личных, так и государственных. Вдобавок оставшиеся не у дел специалисты умножают категорию вечно социально неудовлетворенных и готовых к протесту членов общества.
При этом востребованные профессии позволяют как раз-таки оптимально проявить себя, свои способности. И, как считает Мухран Гулиашвили, часто гарантируют более достойный заработок, чем в виртуальных, а нередко и невиртуальных "престижных" сферах. А главное трудоустроенный и нашедший свое призвание молодой человек служит опорой государству.
Но, чтобы это осознать, необходимы серьезные усилия со стороны государства, в том числе пропагандистские и познавательные. Целевые приоритеты должны быть ориентированы не на получение высокой должности, славы, денег, хоть в этом и нет ничего зазорного, а на максимальное раскрытие собственного потенциала.
Тогда и система ценностей будет ориентирована прежде всего на знания, а не на названия…
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.