Торжество романтического джаза

В самом начале мая 1953 года из США в Канаду отправились музыканты, которые через какое-то время стали известны во всем мире, а сегодня эти легендарные имена почитают сотни миллионов любителей джаза. Трубач Диззи Гиллеспи, альт-саксофонист Чарли Паркер, пианист Бад Пауэлл, контрабасист Чарли Мингус и барабанщик Макс Роуч 5 мая предстали в зале "Месси-холл" города Торонто с концертом, который получил статус "бессмертного". Они покорили Канаду импровизационным блеском, а композиции Гиллеспи "Ночь в Тунисе", "Соленые орешки", как и другие произведения, произвели на слушателей необыкновенное впечатление.

Это было событие, которое носило своего рода отчетный характер. Квинтет музыкантов к тому времени экспериментальным путем нашел новую форму музицирования – более гибкую, универсальную, лучше подверженную возможностям импровизации, наполненную новыми вариативными ходами, искрометную в лиризме и непредсказуемую в развитии тематической идеи. Для показа этой музыки они и решили уехать в соседнюю страну, чтобы не рисковать на родине, в кругу собственного коллегиального окружения. Кстати говоря, успех превзошел все ожидания, невзирая на один эпизод. В самый канун отъезда в Торонто Чарли Паркер расстался со своим саксофоном (то ли потерял его, то ли выменял его на спиртное и наркотики). По прибытии в канадский город ансамблю пришлось позаботиться о поиске нового инструмента. Взяли напрокат, но не обычный, металлический, а пластиковый, с неполноценным звучанием. Паркер, однако, сыграл так, что никто так и не заметил, на чем он играет, включая знатоков и прочих экспертов.

Так вот, это событие, положившее начало серии "бессмертных концертов" (immortal concerts), завершило почти полувековой процесс развития джаза. Завершило, чтобы дать толчок началу нового этапа. Позади остались эпоха рэгтайма, блюзовый этап, марши диксилендов, "соул". И, конечно же, эпоха свинга. Пленительная эра, растянувшаяся от времен первых поселенцев Нью-Орлеана до времен "Великой депрессии" (впитавшая дух романа "Великий Гэтсби", равно как и роман этот впитал беспокойную атмосферу той американской жизни), и далее до послевоенного мира с его временным, но все-таки облегчением всеобщих страстей. И все эти этапы формирования и развития по сей день счастливо уживаются вместе в джазовом искусстве, демонстрируя бесконечные переливы творчества, как это происходит и на джазовом фестивале в Тбилиси в эти октябрьские дни.

Иллюстрацией к этому служит и концерт трио известного барабанщика Джеффа Балларда, выступавшего ранее в трио знаменитого Чика Кориа, и мастерство вокалистки (и басиста – одновременно) Эсперанцы Спалдинг, и, конечно, первый вечер, когда Дайана Кролл использовала джазовый опыт поколений, применив все достижения – от регтайма до блюза, от свинга до того самого "бопа", с которого мы и начали, упомянув о концерте в Торонто. Более того, она превратила танго в чудо современного звучания вместе с гитаристом Энтони Уилсоном и скрипачом Стюартом Дунканом, которые придали ее исполнению благоуханный аромат "ретро".          

Поскольку наш мир не только тесен, но и противоречив, то эти его неизменные особенности с давних времен отражаются и в искусстве. Столетиями происходило так, что апокалиптические настроения, доминируя какое-то время, сменялись иным, уже позитивным, эмоциональным состоянием, и любая смена чувственного темпоритма тотчас проявляла себя в размышлениях философов, творениях поэтов и мастеров кисти, композиторов и просто бардов всех времен.

Мечтая о лучшей жизни, они искали утешение в надежде, стремясь нередко предвосхитить события. И все это оставалось основной мотивацией их творчества. То же самое происходило и на всех этапах развития джазового искусства. Однако независимо от того или иного направления, рождавшего оригинальные концепции и столь же неповторимые произведения, джазовым музыкантам была дарована еще и способность создавать и развивать музыкальные идеи прямо по ходу исполнения.

И это тот случай, когда обнаруживалось, что, вопреки утверждению Екклезиаста, душе не всегда трудно, а, напротив, легко "наслаждаться добром". Но для этого слушателю надо быть подготовленным к встрече со столь "чудным мгновеньем", которое приходит и исчезает, а музыканту-исполнителю – быть готовым к тому, чтобы успеть сотворить ожидаемое чудо и поразить воображение аудитории. Слушателю для этого в большинстве случаев неплохо обладать "натренированным" слухом, желательно быть в ладах с пониманием  гармонии и ощущать природу этого неоднозначного явления.

Конечно же, не помешает общая осведомленнность в вопросах истории джаза, а также ориентация в многообразном мире этого искусства, где мы видим и слышим не одну сотню авторов и инструменталистов, и в целом быть неплохо информированным. Чаще всего так бывает в тех условиях, где собственно джазовая культура имеет давние традиции. Хотя появляются новые поколения, и уже формирование привычки к этой музыке необходимо тем, кто только начал постигать ее глубинную суть, и нет лучшего содействия такому процессу – с его важными эстетическими целями, – нежели прослушивание музыки, оставаясь наедине с собой и с ней.

Но вот ежегодно наступают дни фестиваля джаза, и тогда мы в качестве живой иллюстрации к ранее обретенной информации получаем новых исполнителей, причем с завидной регулярностью. И вновь убеждаемся, с одной стороны, в неизменности изначальных основ джаза, а, с другой, поражаемся его возможностям – как удивительного феномена, испытывающего постоянную потребность менять стилистику, пластику и форму, рассказывать и свидетельствовать о чем-то актуальном из происходящего, о новизне времени, о человеческой жизни в том самом меняющемся мире.

В этом смысле показательно, что в дни фестиваля на этот раз не звучит  музыка, которую стоило бы назвать "музыкой мегаполиса". Она возникла перед нами за счет совмещения ладовых канонов классического мейнстрима с авангардным джазом. То есть, с одной стороны, очевидна незыблемость коренных джазовых традиций, а с другой – опора на новые выразительные средства и технические приемы, полностью подчиненные целям исполнительского самовыражения – коллективного и индивидуального.  

"Непоявление" такой музыки радует тех, кто предпочитает ясные романтические  сигналы мистическому предупреждению о чем-то неизбежном. В последнем случае слышна тревога, которой пропитана атмосфера больших городов с их суетой, нервозностью, внутренним надломом, паническими эмоциями и беспокойными процессами, хрупкостью существования и невольной обреченностью людей. В принципе, это не удивительно: и потому, что жизнь в равной мере таит в себе опасности для благополучных и обездоленных, и по причинам, описанным выше. Актуальность темы не подлежит сомнению, органично укладываясь в сознание, тем более если вспомнить именно апокалиптические по характеру события, инициированные Белым домом, как и помимо его замыслов.

Нынешний джаз-фестиваль в Тбилиси стал именно приятным свидетельством того факта, что романтический джаз жив и здоров, оставаясь главным стимулирующим началом и механизмом для всех направлений этой музыки.