Михаил Воронцов, наместник России на Кавказе во второй половине XIX века, полагал, что отношения легче и надежнее строить на культуре и образовании, чем на штыках. Нет, нет, да услышишь сегодня в Тбилиси, что памятник Михаилу Воронцову следовало бы воссоздать.
Михаил Воронцов – выходец из старинного дворянского рода, сын русского посла в Англии, родился в 1782 году, детство и юность провел в Лондоне, получив воспитание и образование, достойное юного лорда.
Вернувшись в Россию в 1801 году, Михаил Воронцов начал военную службу гвардейским поручиком в Преображенском полку. Через два года он по собственному желанию отправился на Кавказ в армию грузинского князя Павла Цицианова. Воевал против турок, персов. По представлению Павла Цицианова был награжден орденом святого Георгия 4-й степени. Ходатайствуя об этом награждении, командующий писал, что поручик граф Воронцов "заменяя мою дряхлость, большою мне служит помощью". Покидая Кавказ в 1805 году, 22-летний Михаил Воронцов тогда еще не предполагал, что через сорок лет ему придется вернуться сюда в качестве царского наместника этого края.
В Отечественную войну 1812 года Михаил Воронцов воевал в составе армии Петра Багратиона. Под Бородино был ранен. Отправляясь на лечение в свое имение во Владимирскую губернию, взял с собой 50 раненых офицеров и 300 рядовых воинов и лечил их за свой счет.
В 1815-1818 годах Михаил Воронцов командовал оккупационным корпусом во Франции и оставил о себе самые добрые воспоминания у французов.
Граф принадлежал к салонным аристократическим либералам, сочувствовал идеям об отмене крепостного права, покровительствовал некоторым декабристам. Возможно, и по этой причине его не держали в столице Империи. Последующий период службы он провел в Одессе, а в 1845 году обосновался в Тбилиси. Император Николай I назначил Михаила Воронцова своим наместником на Кавказе.
Великий французский писатель Александр Дюма-отец в своей книге "Кавказ" отмечает, что императорское решение о направлении Михаила Воронцова на Кавказ было связано с тем, что он имел "знатное имя, огромную популярность и аристократическую осанку… Это был, можно сказать, один из тех государственных русских деятелей, которые умели сохранить, при занимаемых ими высоких должностях, некоторую независимость. Три причины доставили ему эту независимость: богатство, образование и характер… Он был сыном князя Семена Воронцова, русского посла в Лондоне, воспитывался в Англии и на протяжении всей жизни сохранил тот мелочный аккуратизм, ту привычку к порядку, ту рассудительность и хладнокровие в суете каждодневной жизни, ту заботу о личном достоинстве, в которых англичане черпают свое величие".
Новый царский наместник свою деятельность начал в Тифлисе с создания русского театра. "В первый год по прибытии моем в Закавказский край, – писал Михаил Воронцов военному министру графу Александру Чернышеву, – я признал полезным учредить в Тифлисе публичный русский театр, как для развлечения значительного числа как военных и гражданских чинов, так и в особенности для ознакомления местного населения с русским языком, с русскими нравами и для постепенного сближения их с Россиею".
Михаил Воронцов полагал, что отношения легче и надежнее строить на культуре и образовании, чем на штыках. В столицу с "азиатской культурой", как называл Пушкин Тифлис 1829 года, приходит европейская музыка – Михаил Воронцов выписывает из Италии оперную труппу. Открывается грузинский драматический театр, который по предложению царского наместника возглавил грузинский драматург Георгий Эристави. Им же была создана и постоянная артистическая труппа. Театр свой первый спектакль поставил 2 (14 по старому стилю) января 1850 года в здании Тбилисской гимназии. Была показана комедия Георгия Эристави "Раздел". Спектакль прошел с большим успехом. После отставки Михаила Воронцова в 1854 году новый царский наместник Николай Муравьев закрыл театр под предлогом начала Крымской войны.
А во времена Воронцова была создана публичная библиотека, стала выходить газета "Кавказ", открылись Кавказское общество сельского хозяйства, Кавказский отдел Русского географического общества, были основаны женские учебные заведения святой Нино.
В регионах заработали начальные школы, которые открыли местной молодежи путь к получению высшего образования в России. Наместник царя был лояльно настроен к грузинскому языку и каждого негрузинского чиновника Канцелярии призывал изучать его. В письме Григолу Орбелиани он отметил: "Множество предметов обучения будут как на русском, так и на местном языке. Каждый русский должен владеть обоими местными языками".
В своей деятельности Михаил Воронцов стремился сочетать такие трудно совместимые качества, как твердость, гибкость и учет местных специфических условий. Как-то ему вежливо указали на то, что иной раз его распоряжения не согласуются с государственными законами. В ответ прозвучала фраза: "Если бы нужно было здесь исполнение законов, то государь не меня прислал бы сюда, а свод законов!"
На пепелищах, оставшихся после персидского нашествия, поднимались первые фабрики, конные заводы, строились целые кварталы домов в Тифлисе, мосты через Куру. Развивались и упорядочивались торговля, промышленность, сельское хозяйство. "Князь чрезвычайно заботился о разведении полезных растений, усовершенствовании виноделия и лучших способах обработки земли и извлечения доходов от плодородной почвы Кавказа, – пишет в своих воспоминаниях адъютант Михаила Воронцова Александр Дондуков-Корсаков. – В Тифлисе была заведена образцовая ферма. Князь снабжал всех желающих виноградными крымскими лозами из своих садов и вообще его чрезвычайно занимали и служили ему развлечением успехи в крае той или другой отрасли садоводства…"
Находясь на берегах Куры, светлейший князь Михаил Воронцов вел дневник. Вот некоторые выписки из него: "Прибыли в Тифлис. Встреча чудесная, были сперва в соборе – все верхом"; "Были… в школе у межевщиков, в гимназии, в заведении Св. Нины, в корпусном штабе, в новом театре и в Институте. Потом у нас обед на 112 особ, а вечером небольшой бал. Все было очень хорошо"; "Смотрел батальон мингрельского полка, идущего на работу по военно-грузинской дороге"; "Потом ездили верхом по Кукам, Авлобару и через банный мост по горе домой. Вечером базарный праздник прекрасный"; "Праздничный день. Именины Императрицы. Бал был прекрасный. Танцевали лезгинку и абхазский танец"; "Ездил верхом с Бенкендорфом, был в Ботаническом саду и был в гостях у кн. Орбелиана, сына царевны Феклы; жена его дочь Луарсаба Орбелиани – Марья Ивановна и премилая женщина"…
Князь Михаил Воронцов, как свидетельствовала его супруга, "очень любил грузин, чтил их великое прошлое и надеялся на лучшее будущее для них", он говорил, что "маленькая Грузия должна стать самым красивым, самым ярким парчовым узором на пяльцах российской вышивки".
Хотя определенная часть передового тбилисского общества мало верила в благие намерения придворного русского царя. Распространялась информация, будто бы Михаил Воронцов в своем письме убеждал царя, что для окончательного подчинения Грузии был необходим именно такой либеральный и гибкий подход. Но Акакий Церетели считал, что никакого практического значения не имело, кто что писал или доказывал императору. Главным было то, что делалось во благо нации. А в этом, по мнению великого грузинского поэта, Михаилу Воронцову не было равных даже среди грузин.
После девятилетней службы на Кавказе Михаил Воронцов в возрасте 72 лет покинул Тбилиси, переселился в Одессу, где и скончался спустя два года. "Он покидал Кавказ уже больным-больным, – писала в 1856 году газета "Кавказ", – но весть о его кончине поразила и опечалила весь Тифлис. Трогательное и неподдельное горе, как будто потеряли родного".
В знак благодарности от грузинского народа Михаилу Воронцову был сооружен памятник. Трехметровый бронзовый монумент Светлейшему князю установили на левом берегу реки Куры по желанию тифлисцев и, в основном, на собранные ими средства. Император выделил на памятник 5 тысяч рублей, а тифлисцы пожертвовали более 36 тысяч рублей.
Церемония открытия памятника состоялась 25 марта 1867 года – в день 22-й годовщины прибытия Михаила Воронцова в Тифлис царским наместником. На открытии монумента поэт, генерал-майор Василий Домантович зачитал такие строки:
Тебе, о Грузия, хвала! Благодарим тебя глубоко
За то, что ценишь ты высоко
Своих правителей дела;
В твоей признательности блещет
Святая преданность царю;
Тебе Россия рукоплещет
За памятник Богатырю!
Вот что напишет Н. Дункель-Веллинг по горячим следам открытия памятника Михаилу Воронцову: "… С каменного подножия своего приветливо смотрит колоссальная статуя на Тифлис, раскинувшийся по горам огромным амфитеатром… Пройдут десятки и сотни лет, поколения сменят поколения, еще громаднее расширится Тифлис и все с тем же величием и приветом будет смотреть на него изображение покойного фельдмаршала, как бы радуясь его развитию и преуспеванию".
Однако предсказанию не суждено было сбыться. Спустя 55 лет, в 1922 году большевики после установления советской власти в Грузии разрушили памятник Михаилу Воронцову, а площади, также носившей имя Светлейшего князя, дали другое название – Карла Маркса. В начале 1990-х годов площадь переименовали в Саарбрюкенскую в честь города-побратима Тбилиси.
Однако с исчезновением памятника в людской памяти не исчезло имя "самого порядочного русского из всех, кто когда-либо служил в Тбилиси". Так до сих пор говорят в Грузии о царском наместнике. Каждодневно сотни раз разносится над Курой имя Светлейшего князя, но с грузинским акцентом, "Варанцови". Так именуют поныне бывшую площадь Маркса и нынешнюю Саарбрюкенскую. На указателях маршруток на лобовом стекле вместо "Саарбрюкенская площадь – вокзал" выведены слова "Варанцови – вагзали". Недавно на берегу реки открылось кафе "У Варанцова"…
Нет, нет, да услышишь сегодня в Тбилиси, что памятник Михаилу Воронцову следовало бы воссоздать. Этот памятник был первым скульптурным произведением в Грузии, да и во всем Закавказье. Памятник был создан в Санкт-Петербурге скульптором Николаем Пименовым, точнее, он успел только сделать макет статуи. После смерти работу завершил его ученик Вячеслав Крейтан. Архитектором же монумента был шведский академик Отто Симонсон. Статую отливали в столице Империи, и затем готовый памятник на корабле доставили в грузинский черноморский город Поти. Уменьшенная копия памятника хранится ныне в Государственном историческом музее в Москве.
"Его имя было уже известно в Европе, когда он прибыл в Тифлис, – сказал Григорий Орбелиани, генерал-адъютант, генерал от инфантерии, главнокомандующий войсками и начальник гражданской части Прикаспийского края. – Окинув разноплеменный Кавказ тем всеобъемлющим, проницающим взором, которым он так резко выдвигался из среды людей, поднял он мощною рукою народы, дремавшие дотоле под влиянием вековых привычек, и вдохнул в них новую жизнь, и пробудил их к новой деятельности, к жажде новых познаний, дотоле им неведомых. И повсюду, точно по мановению волшебного жезла, началось движение сил умственных и нравственных; отовсюду отозвались ему голоса, просившие европейской науки; расширялась торговля и промышленность; возникали и украшались города; по рекам испытывалось пароходство".
