Часть первая
Солнечным полднем на Святую гору поднимается Маяковский. Стоя на Мтацминде, он читает стихи, как будто обращаясь к лежащему в подножии Тифлису.
"Ого-го-го! Вот это аудитория, — воскликнул поэт, закончив чтение. – С такой эстрады можно разговаривать со всем миром!"
В этот раз Маяковский был занят предстоящей постановкой своей пьесы "Мистерия- буфф", перевести которую на грузинский должен был Тициан Табидзе.
До середины двадцатых годов литературной конвенции между республиками СССР не существовало и все народы могли свободно переводить произведения писателей, не платя за использование авторских прав.
…В 1923 году в московской квартире Маяковского в Водопьяном переулке появился гость из Тифлиса. Он застал в квартире большую компанию, вот-вот собиравшуюся сесть за вкусно накрытый стол. Лишь Маяковский сидел в маленькой комнате и ел манную кашу — он был болен и разносолы в тот вечер ему были противопоказаны.
Гость сказал, что в Грузии готовится книга стихотворений Маяковского, переведенных на грузинский язык. И потому он хотел бы узнать, как к этому относится сам поэт.
— Чудесно! – ответил Маяковский. – А деньги вы платите? Нет? Но если вы не хотите мне платить, то что же вы от меня хотите?
— Вашего согласия на издание сборника. Хотя, строго говоря, мы можем обойтись и без вашего согласия.
— Нет, почему же? Я согласен. Переводите на здоровье.
Когда деловая часть беседы была закончена, гость из Тифлиса получил приглашение к столу. Во время обеда Маяковский то и дело задавал ему вопросы о своих грузинских друзьях.
Итогом той поездки стала книга "Разговор с фининспектором о поэзии", вышедшая в Тифлисе.
А тому гостю еще предстоит появиться в судьбе Маяковского. Посланца из Тифлиса звали Василий Катанян, он потом станет последним мужем Лили Брик и одним из самых авторитетных исследователей творчества поэта…
Перед отъездом из Тбилиси в университете состоялась встреча Маяковского с грузинскими студентами. Один из них задал поэту вопрос: кем себя считает рожденный в Кутаисской губернии Маяковский – русским или грузином. На что тот ответил: "По рождению я грузин, а по национальности русский. Грузию люблю как родину, люблю ее небо, ее солнце, ее природу".
И рассказал историю о том, как в Чикаго на одном из его выступлений кто-то из зрителей, уверенный, что Маяковский не знает английского, принялся агрессивно выкрикивать какие-то слова на английском. Тогда в ответ Маяковский произнес несколько слов на грузинском.
Оказалось, что в зале находился один эмигрант из Грузии. Услышав родную речь, он тоже не удержался и выкрикнул с места:
— Кацо, вин хар, саидан хар? (Человек, кто ты, откуда родом?)
— Кутатури вар, кутатури! (Кутаисец) – ответил ему Маяковский.
Эту историю артистично рассказывала Лиля Брик. Она пробовала себя и как балерина, и как актриса. Но единственная ипостась, в которой Лиля Брик преуспела бесспорно – это официально считаться самой главной и любимой женщиной Маяковского, его ни с кем не сравнимой музой.
Знакомство Брик и Маяковского состоялось в Петрограде, хотя познакомиться они могли несколькими годами ранее, в Тифлисе. Лиля не раз приезжала в столицу Грузии, здесь у нее жили друзья.
Конечно же, Брик уже тогда слышала имя Маяковского. Но о том, какую роль ей предстоит сыграть в его жизни, вряд ли догадывалась.
Как не знала и о том, что в 1924 году в Тифлисе родился человек, увлечение которым окажется последним в ее судьбе.
Этого человека звали Сергей Параджанов.
Его знакомство с Лилей Брик состялось в 1973 году в Москве, куда Параджанов приехал из Киева на похороны друга.
По воспоминаниям последнего мужа Брик Василия Катаняна, переступив порог их квартиры, Параджанов принялся с увлечением рассматривать картины, которые собирала Лилия Юрьевна. Единственное, на что не обратил внимание Параджанов – это на книги Маяковского. Потом он признался, что вообще не читал этого поэта.
Брик к этому отнеслась с пониманием, только спросила, неужели и в школе ни разу не прочел ни одного стихотворения автора, считавшегося самым великим революционным сочинителем.
"Я в школе плохо учился, потому что не всегда мог приходить на занятия, — ответил Параджанов. – Дело в том, что у нас дома постоянно были обыски. И едва заслышав шаги чекистов, родители заставляли меня глотать сапфиры, бриллианты, изумруды, которые в огромном количестве находились у нас. Когда под утро обыск заканчивался и непрошенные гости уходили ни с чем, родители не отпускали меня в школу. Вместо этого они давали мне слабительное и сажали на дуршлаг, лежащий на горшке".
Дом Сергея Параджанова на улице Коте Месхи, 7 в Тбилиси сохранился, но сегодня в нем живут совсем другие люди. Вся обстановка после смерти хозяина была вывезена в Ереван, где создан один из самых ярких музеев. В одном из стендов – фотография Параджанова и Лили Юрьевны Брик.
Они нашли общий язык с первой же минуты знакомства и стали большими друзьями. Когда Параджанова арестовали и лишили свободы, именно Брик бросилась на его защиту.
Помочь мог только Луи Арагон, знаменитый французский поэт, член коммунистической партии Франции, приходившийся мужем родной сестре Лили. Для того, чтобы убедить Арагона помочь в этом деле и поговорить с Брежневым, Лиля полетела в Париж на открытие выставки Маяковского.
В самолете рядом с ней оказался Ив Сен Лоран, который, как выяснилось, обожал Маяковского. В его парижской квартире среди шедевров мировой живописи, висел и портрет советского поэта. Когда Сен Лоран узнал, кто перед ним, то немедленно попросил, чтобы его представили Брик. В Париже он пригласил музу Маяковского в гости и сшил для нее платье из черной парчи.
Но главной целью поездки Брик во Францию был разговор с Арагоном, который согласился помочь. Он прилетел в Москву, и в ложе Большого театра состоялась его встреча с Леонидом Брежневым. За один день до Нового, 1978 года, Параджанов вышел на свободу.
Единственный город, в котором он смог поселиться по возращении из тюрьмы, был Тбилиси. Да и сам Параджанов ни о каком другом месте жительства не мечтал. Он говорил друзьям, что родился в Тбилиси, здесь же мечтает умереть.
По воспоминаниям Василия Катаняна, свободой Параджанов был обязан исключительно Лиле Брик. Парадоксально, но он не удосужился даже позвонить ей, выйдя из тюрьмы. Тем не менее, Параджанову Брик была готова простить все, что угодно, в том числе и такую неблагодарность.
Когда через два года после смерти Брик в Тбилиси приехал театр на Таганке, Параджанов пригласил ведущих актеров к себе в гости. По словам Вениамина Смехова, когда он предложил тост памяти Лили Брик, Параджанов произнес в ее адрес какую-то колкость, правда, выпить не отказался.
Спустя время в журнале "Театр" появился материал о Лиле Брик, в котором между строк читалось о якобы любовных отношениях между Брик и Параджановым. Из публикации можно было сделать вывод, что именно из-за неразделенной любви муза Маяковского добровольно ушла из жизни в августе 1978 года.
Надо отдать должное Параджанову. На сей раз он вступился за честь Брик и написал в редакцию журнала "Театр" гневное письмо: "Лиля Юрьевна — самая замечательная из женщин, с которыми меня сталкивала судьба… и объяснить ее смерть "неразделенной любовью" — значит, безнравственно сплетничать и унижать ее посмертно… Наши отношения были чисто дружеские. 26 октября 1989 года".
За три года до этого он получил своеобразный привет от Лили. В 1986 году в Москве состоялась его встреча с Ив Сен Лораном.
В Москве проходила выставка работ Лорана, и Параджанов передал для французского кутюрье альбом со своими работами, выполненный в единственном экземпляре. Лоран пришел в восторг от коллажей Параджанова и захотел познакомиться с ним лично, заочно с Параджановым он был знаком благодаря Лиле Брик.
Встреча, если так можно назвать произошедшее в гостинице "Националь", состоялась. В отель вместе с Параджановым приехал и Василий Катанян, который оставил документальное свидетельство о той вечере.
"Стучимся, но никто не отвечает. Когда я на минуту отлучился позвонить, Сережа толкнул дверь и увидел Сен-Лорана слева в ванной: стоя у раковины, тот чистил зубы. Сережа гаркнул: "Руки вверх!" — и сделал вид, что стреляет сквозь карманы пальто из двух пистолетов. Сен-Лоран от неожиданности чуть не проглотил зубную щетку, обернулся и в ужасе увидел бородатого террориста. (Сергея-то он не знал в лицо!) Немая сцена.
Ворвавшись в номер, я еле-еле привел в себя Сен-Лорана, он был ошарашен и напуган, а Сережа веселился и настроился на дружескую беседу. Но для нее не оказалось времени: знаменитого гостя где-то уже ждали, он уехал в одну сторону, Параджанов — в другую. Вот такая была встреча-невстреча.
В парижской квартире Сен-Лорана рядом с Матиссом и Пикассо, среди античных бюстов и негритянских скульптур, на инкрустированном музейном столике лежал несколько лет и драгоценный альбом Сергея Параджанова".
Женой легендарного режиссера стала красавица Светлана Щербатюк, дочь советского дипломата. Родилась и по сей день живет в Киеве.
Совместная жизнь с Параджановым продолжалась всего шесть лет. Но даже после развода Сергей не отпускал от себя теперь уже бывшую жену, она все время присутствовала в его жизни. Самому Параджанову нравились слова Светланы, сказанные о нем: "Прелестен, но невыносим".
Как замечает близкая подруга Параджанова Кора Церетели, "Сергей был нацелен на саморазрушение". Находиться рядом с ним было зачастую не под силу даже самым дорогим людям. А судьба членов его семьи оказалась разрушена. Светлана никогда больше не вышла замуж. И можно только догадываться, через что пришлось пройти сыну Параджанова, в те годы киевскому школьнику Сурену, когда в газетах было опубликовано, по какой статье уголовного кодекса лишили свободы его отца.
А у Параджанова и после развода со Светланой были увлечения. Так, он чуть не женился на актрисе Зое Недбай…
(продолжение следует)
