Эти овечки чаще всего мирно спят, нежась в горах или свернувшись на облачке, некоторые кутят в окружении друзей, вина, ароматных шашлыков и хинкали. А еще они обнимаются, хмурятся, удрученные социально-политическими проблемами Грузии и мира. Они курят, подмигивают, плавают, летают, целуются, любят и ненавидят
Колумнист Sputnik Грузия Анастасия Шрайбер встретилась с автором этих овечек, художником граффити и стрит-арта, который себя называет Lamb (в переводе с английского – овечка, ягненок, агнец, барашек). Свое настоящее имя он скрывает, зато не скрывает свою неординарность, настроения и мысли о происходящем вокруг.
- Почему овечки?
— Я давал много интервью, некоторые хорошие, некоторые плохие. Но каждое интервью начиналось с вопроса: "Почему Lamb?"
- Ну правда, почему не козы, телята или зебры, а именно овцы? Откуда взялся этот псевдоним и идея?
Lamb долго смеется.
— Знаете что? Я каждый раз хочу ответить на этот вопрос по-разному. Существует много версий – почему именно Lamb. Да и в моей голове по этому поводу несколько разных версий.
- Твоя любимая версия?
— Моя любимая версия меняется каждый день, как и ежедневно меняется сам Lamb.
- И какую версию ты предложишь нам сегодня?
— Сегодня я, наверное, рисую для всех тех мертвых овечек, которых убили мы, грузины.
- Ты вегетарианец?
— Нет, наоборот, я тоже убиваю овец. Я тушинец родом из высокогорного села Парсма (Верхняя Тушети).
Так что, да здравствуют все овцы, и пусть они будут помилованы! В моей деревне и людей-то меньше, чем овец. Да и мы, жители страны – ведь тоже, как овцы. Идем как будто бы за "большими" людьми, а тем временем, в конце "поем", как мои овцы.
- Когда и где ты начал рисовать овечек?
— В 2012 году. Первую овечку я нарисовал пульверизатором на автомобиле Миро. Миро – это первый грузинский художник стрит-арта. И мы, грузинские граффити-художники, тогда разрисовали его машину. Как раз после этого местные стрит-артисты узнали друг друга, вместе стали разрисовывать стены и, в общем, начали развиваться.
- Знаешь, когда смотришь на твоих овечек по городу, кажется, что их рисует целая группа художников, но никак не один автор.
— Мне многие об этом говорят.
- Наверное, потому что в городе их нереальное количество. Как ты успеваешь их рисовать?
— Если я расскажу вам, как я это все успеваю, то и вы начнете рисовать.
- Нет, я таких милых овечек точно не смогу нарисовать.
— Нет? (смеется). На самом деле, я просто стараюсь рисовать больше. Я живу этим, это мое дело.
- Сколько тебе лет?
— Несколько дней назад мне исполнился 21 год.
- А как зовут тебя, не скажешь?
— Скажу. Цхвари Цхварадзе (игра слов: в переводе с грузинского — Овца Овцов). Давайте, представим, что вы берете интервью у моего персонажа – у овцы.
— И какого ты цвета?
— Сегодня черного.
- Почему так траурно?
— Вот мне исполнился 21 год, и я так или иначе вижу, какая ситуация в Грузии, что думают люди, как живет искусство, и, в частности, граффити в Грузии. И все это, наверное, для меня сегодня черное. Пока что черное.
- Ты относишь себя к граффити или к стрит-арту?
— Я называю свое творчество граффити. Стрит-арт – это другое. Я, в основном, рисую граффити. Но делаю и рисунки типа стрит-арт.
- Параллельно ты занимаешься какими-то другими арт-проектами?
— Да, я работаю во многих местах и принимаю участие в различных проектах. Также работаю в отрасли анимации. Я имею в виду 2D классическую анимацию – на компьютере или от руки на листке бумаги. Так что, анимация – это тоже мое дело. Я работал во многих анимационных и рекламных анимационных проектах в Грузии и за границей.
- Давай вернемся к нашим овцам. Я знаю, ты сейчас приехал из Испании с кадрами своих новых овечек в Барселоне. Где еще кроме Грузии ты их рисовал?
— В Амстердаме, Париже, Праге.
- И в Грузии, насколько мне известно, твои овечки живут как в Тбилиси, так и в регионах страны.
— Да, во многих уголках Грузии: в Аджарии, в высокогорной Аджарии, в аджарском селе Ахалкалаки, в Кахети, в Цнори, в Мцхета, много моих рисунков и в Батуми. Других вспомнить не могу.
- То есть путешествовать ты любишь?
— Я без ума от путешествий.
- Что еще ты любишь?
— В детстве я пел в грузинском фольклорном ансамбле под названием "Модзахили". Пел, играл на грузинских народных музыкальных инструментах – на чонгури, пандури, саламури. На саламури я активно играю и сейчас. Одним словом, я схожу с ума от музыки. Правда сам я уже почти не пою, потому что для песни, как для граффити и любого другого искусства, нужно много времени. Ты должен или рисовать, или петь. Или, вообще, заняться чем-то другим.
- Ты что-то окончил?
— Я не окончил даже школу. В двенадцатом классе я не сдал четыре последних экзамена. Меня не было в Грузии. Но это для меня не проблема.
- А когда и как ты начал рисовать?
— С двух лет. Мой отец тоже художник. Возможно, это гены, возможно, нет. Просто мое творчество сильно отличается от творчества моего отца. Но я ничего не имею против моего отца… Свой первый рисунок спреем на улице я нарисовал в 11-летнем возрасте – это было типичное граффити, буквы. Я был очень увлечен этой сферой и незаметно для себя овладел этим искусством и начал рисовать на улицах. Сегодня моих рисунков уже довольно много, и я не собираюсь останавливаться.
- И все же какая у тебя цель? Разрисовать овечками всю Грузию?
— Знаете, мое творчество прошло большую трансформацию. На улицах я рисую с 2012 года. До этого я рисовал на бумаге, на холстах, маслом. На холстах я рисую и сегодня. Но дома овец я не рисую, рисую абсолютно другое. Lamb же – это для улиц. А что касается цели, было время, когда у меня она была, был период, когда ее у меня не было. Сегодня у меня даже нет желания рисовать где-то в центре, или дарить людям мои рисунки. Не знаю, может, я и лгу.
- У тебя есть кумиры в твоей сфере?
— Мои кумиры – мои друзья, которые рисуют. Их около десяти.
- Они крутые художники?
— В живописи, вы же знаете, нет крутых… Это немного трудно объяснить. Крутыми нас называет публика, а в действительности мы, художники, те, кто рисует, и те, кто знает, что такое художество и живопись, считаем, что кто бы что ни рисовал – все круты. Главное, любить того, кто рисует. А я люблю своих друзей.
- Можешь представить себя лет так через десять-пятнадцать?
— Я каждый день об этом думаю. Не хочу думать, но думаю и плачу. И немного боюсь будущего. Сейчас мне всего 21 год и у меня все хорошо, а в будущем все может быть не так хорошо, как сейчас. И я этого боюсь. В этот момент друзья-художники кричат за стеной: "Lamb, чего ты боишься? Не бойся! Мы тебя защитим". На самом деле я каждый день хочу сделать намного больше, чем делаю, — продолжает Lamb. — И боюсь, что у меня это не выйдет.
- И кто тебе в этом может помешать?
— Наверное, грузинский народ.
- Как он может тебе помешать?
— Дело даже не в том, чтобы помешать… Граффити и вообще такой культуре в Грузии нужно больше поддержки. И потом, наверное, мы все будем счастливы. Но на данный момент, по сравнению с тем, что происходит в этой сфере за границей, у нас граффити не существует. И, скорее всего, много людей в Грузии о граффити даже не знают.
- Многие, может, и не знают. Но граффити в Грузии все же есть, есть вы – граффити-артисты, лидеры этого вида искусства, и вы должны его развивать.
— Мы не лидеры. Лидеры те, у кого есть много денег и возможностей. А мы самые что ни на есть жаждущие люди. Вы знаете, для того, чтобы сделать один рисунок на улице, нужно три баллона пульверизатора. И это самый минимум, для рисунка из трех цветов – к примеру, белый, розовый, черный.
- Сколько стоит краска?
— Один баллон краски стоит до 14 лари (порядка 6 долларов). Для того, чтобы мне нарисовать рисунок, мне требуется примерно 42 лари (порядка 17,5 долларов). Тем временем, в Грузии очень много художников, у которых нет денег на краски, поэтому они и не рисуют. Вот ваша компания готова дать им краски? Нет ведь? И эти лидеры тоже не готовы. Но, надо понимать, что коммерческие предложения и поддержка художников граффити – это разные вещи.
- А от кого конкретно вы ждете поддержки? От министерства культуры?
— От мэрии.
- Какую именно поддержку?
— Хотя бы разрешение рисовать на определенных стенах. Понимаете, эта сфера нуждается в большем внимании и развитии. К примеру, поддержка в проведении граффити фестивалей, в том, чтобы привезти в Грузию крутых художников. Многие художники из-за таких проблем не то, чтобы прекращают рисовать, но рисуют меньше.
А еще есть моменты, когда ты нарисовал рисунок, а кто-то пришел и перекрасил его. Некоторых художников это сильно обижает, и они расстраиваются. Потому что ты рисуешь, вкладываешь душу, а на второй день твоего рисунка нет. И такое происходит часто.
- И кто это обычно делает?
— Мэрия. Лично я стараюсь не воспринимать это близко к сердцу. Наоборот, думаю, что, это хорошо, когда твои работы перекрашивают, ведь это дает тебе шанс, сверху нарисовать рисунок еще лучше. Я так и делаю.
- На многих твоих рисунках по городу написано слово "Love".
— Любовь? Да. Это были, наверное, дни, когда я был в хорошем настроении. Ведь, будь я в плохом настроении, разве бы я такое написал.
- Сколько ты нарисовал овечек? Ты считал их? Наверное, более ста?
— Да. Вы знаете, в граффити много видов и качества рисунков. Есть большие рисунки, которые делаются часами, есть "throwup", которые делаются за пять минут, есть рисунки, которые можно нарисовать за 10-15 минут, рисунки разных уровней сложности. У меня были рисунки, которые я делал два дня. Так что, моих овец, так если считать, может, более ста и даже двухсот. Те мои работы, которые я считаю своим портфолио, зрелищные – их где-то до 60-и. Вы можете увидеть их в Instagram. Туда я вкладываю свои самые лучшие рисунки. Некоторые работы я вообще не выкладываю в сеть, особенно, тбилисские граффити в Facebook. И многие я оттуда просто убрал.
- Почему?
— Не знаю, наверное, Facebook – это еще один враг народа.
- Потеря времени?
— Потеря всего. Да и телефон тоже. Я стараюсь освободиться от таких вещей. У меня нет и телефона. И вам советую. Вот такой огромный Sumsung, зачем он вам? Выбросьте его в Куру. Телефон мне мешает, особенно, когда я рисую. Да и многое в это время теряется. И ты теряешь не только время, ты теряешь себя, наверное.
- А как же Instagram?
— Ну я не люблю ни одну, ни другую сеть. Но сегодня Instagram все же нужен, хотя бы для того, чтобы о тебе знали. А для того, кто в Грузии работает в такой маленькой сфере, и хочет, чтобы о нем узнали за границей, он просто необходим.
- Кстати, в те рисунки, которые ты делаешь за границей, ты всегда вносишь какие-то элементы и мотивы Грузии?
— Конечно, мое искусство говорит о том, кто такой я, откуда я. И я стремлюсь показать это людям. Честно говоря, сегодня что-то большее я и сказать-то уже людям не хочу. Иногда я рисую, когда расстроен, зол, и эти рисунки остаются в городе. Поэтому, когда я хожу по улицам Тбилиси, и мне встречаются мои рисунки, я вспоминаю свое настроение в тот момент, когда их создавал. Они, как маленькие истории, истории меня. И это круто.
