Был ли Октябрь Великим

Великий эксперимент или катастрофа? Судьбоносный перелом или трагедия? Скачок в будущее или прыжок в пропасть? А может все вместе?!..
В истории бывают события, о которых иногда хотят забыть. Забывают. Потом вспоминают. Снова забывают…

Вообще-то, если событие историческое, забыть о нем не получится. Подобное желание становится лишь очередным подтверждением нашего отчаяния и бессилия. Удел человека — воспринимать этот мир лишь как часть своего собственного. Обратного не дано. 

Потому единственный объективный критерий и судья — время.

Пытаюсь виртуально представить, как несуществующая страна отмечала бы сегодня 100-летие Великой Октябрьской Социалистической Революции. Насколько помню, в свое время в газете мы писали именно так — все слова с большой буквы. А последним круглым юбилеем было 70-летие.

Но это уже перестройка. Начало эпохи разочарований тревог и сомнений. Мыслим более критически. Возвышенные мускулистые фразы не воспринимаем. Тем не менее, бурно аплодируем. По инерции. А возможно, все еще на что-то надеясь.

Собственно, не воспринимали и до этого. Просто не задумывались. Сила любого ритуала в том, чтобы заворожить, отвлечь. Задавить масштабами и мощью увиденного. Особенно когда участвуешь сам. Не имеет значения, добровольно или как продукт вживленной многолетними упражнениями идеологической дисциплины.

Думаю,представление, которым могло быть ознаменовано 100-летие революции, ужасало тех, кто вел к нему страну, намного больше, чем нас. Не исключено, они первыми вздохнули с облегчением, когда незыблемые устои пошатнулись и рухнули.

Тем лучше. Потому что теперь можно все оценить и обдумать. Без ритуалов, извращающих любую идею и ставящих целью клонирование бездумных фанатиков. Будь то религия или партийная программа. Потому что от любого юбилея революции до самой этой революции расстояние такое же, как от Земли до Марса.

В России день 7 ноября давно перестал быть выходным и фактически как праздник не отмечается. Во всяком случае, как годовщина Октября. В Грузии — тем более. Как и в других бывших союзных республиках. Кроме… Беларуси. И, кстати, Беларусь дает повод для очень серьезного разговора. Причем, отнюдь не в плане осуждения. Почему?— Сейчас попытаюсь объяснить.

Начнем с того, что говоря о независимости, суверенитете, мы, надо полагать, прежде всего, стараемся подчеркнуть свою национальную самобытность. То есть, по меньшей мере свой собственный взгляд на вещи, события, явления. Между тем, как ни странно, к Октябрьской революции отношение у многих абсолютно шаблонное. Как было однозначно формально-восторженным, так теперь стало однозначно неформально-негативным.

Это особенно бросается в глаза, когда дело доходит до политических фигур, в том числе, до лидеров. Я имею в виду некоторые их заявления. До сих пор не могу забыть выступление Нино Бурджанадзе в связи с разгоном митинга на проспекте Руставели. Это совпало с 7 ноября, и тогдашний спикер грузинского парламента решила провести параллель и продемонстрировать свою образованность.

А заявила она примерно следующее: не лучше ли было бы, если б Николай II проявил жесткость по отношению к большевикам и пресек то, что случилось. Понятно, Бурджанадзе хотела оправдать свое правительство, которое, дескать, пошло на крайние меры в интересах сохранения стабильности. Но речь не об этом. И даже не о том, что к моменту Октябрьского переворота о царе Николае все давно забыли, поскольку он отрекся от трона еще в феврале. Хотя политику с претензией на лидерство надлежало бы это знать.

Речь о том, что если б Октябрьская революция сорвалась и сохранилась Российская империя, ни Грузия, ни другие, ныне постсоветские страны, не сумели бы, во всяком случае, в тот переломный момент обрести независимость. У истории, как известно, не бывает сослагательного наклонения. Но у нас в стране до сих пор идут кулуарные споры, о том, когда правильней отмечать День независимости — 26 мая или 9 апреля?

Дело в том, что акт провозглашения независимости в 1991 году, безусловно, имел огромное мобилизующее и эмоциональное значение. Однако, с точки зрения сугубо правовой, Грузия своей независимости после 1918 года не теряла. Давайте на минуту сдержим эмоции и будем рассуждать чисто юридически. Страна находилась в составе СССР на правах самостоятельного государства. Имела основные его атрибуты — Конституцию, Гимн и Флаг. А затем, наряду с другими, из "Союза нерушимого республик свободных" вышла.

Как бы формально ни воспринималось сказанное, все это во многом предопределило быстрое, без проволочек признание бывших союзных республик международным сообществом. Проблемы же были совершенно иного свойства, и о них в данном эссе речь не идет.

Моя теща-литовка до сих пор не понимает, почему ее дед, прибалтийский дворянин, пошел в латышские стрелки? Кстати, одно из первых регулярных "красных" соединений. А я вполне его понимаю.

Как понимаю и белорусов, отмечающих 7 ноября. Потому что Октябрь, вдобавок к государственности, принес им этническую идентификацию. Достаточно справиться в изданной до революции энциклопедии Брокгауза и Ефрона. "Белорусов" в ней нет. Как, впрочем, и "азербайджанцев".

Время расставляет все по местам и выносит свой приговор. Ритуалы, безусловно, изживают себя. События — вряд ли. Отношение к ним может быть самым разным. Но стоит ли расписываться в собственном бессилии, пытаясь от них отмахнуться?

Прошлое полезно уже тем, что подсказывает, каким быть будущему. И как ему стать лучше.

Доброго вам дня!