"Я работала в Москве в интересное время. Тогда президентом был Михаил Горбачев. Нигде не было еды".
Коротко, остро, больно. У большинства из нас в памяти именно так и отложилось: упивающийся собственным имиджем Михаил Сергеевич на фотографиях и длиннющие очереди за продуктами в магазинах. Где очередей нет – нет и продуктов. Вообще!..
Поразительно точная характеристика пусть непродолжительной, но насыщенной парадоксами эпохи. Все вверх тормашками. Обновление. Перелом. Не только в Москве. Но она пишет про Москву. Где при всех трудностях и лишениях ей, иностранке, было даже интересно.
Настасья Кински.
Не побоялась, приехала сниматься. И ничему не удивлялась, потому что сама в жизни через многое прошла. Включая нужду и унижение. Необычная женщина с нелегкой судьбой…
Хотя все, на первый взгляд, могло сложиться вполне пристойно. По накатанному. Отец – талантливый актер. Мать – поэтесса. Или не могло? Ведь не случайно же отец оказался редким негодяем. А мать – слабой женщиной, привыкшей искать опору в других. От них ей досталась лишь ранняя тяга к искусству.
Это судьба – чтобы не стать такой, как другие. Тоже талантливые. Покоряющие игрой. Но Кински потрясает не талантом, а идущей откуда-то из недр души грустной правдой. Как актриса она светлым пятном брезжит на фоне цинизма и грязи. Своей беззащитной хрупкостью оттеняет оптимизм и надежду. Таковы роли. Они, похоже, выписаны с натуры. Или умело в нее вписаны.
Настасья Кински рано познала жизнь. И почти ребенком обрела профессию. Сама. Подчинилась зову природы вопреки и даже назло обстоятельствам. Не унывала, хотя денег часто не хватало даже на автобусный билет. Иногда попадалась. А штраф все равно не из чего было платить – девчонка. Однако к 17 годам, когда ее, несовершеннолетнюю, арестовали в аэропорту за те старые неоплаченные долги, она возвращалась со съемки четвертого (!) фильма. Между прочим, с Марчелло Мастроянни. Эта милая девица вдобавок владела престижной кинонаградой Deutscher Filmpreir и премией журнала Otto.
А дальше все та же непредсказуемость. Словно вся она сложена из противоречий. Включая голливудскую звездность. Манера, стиль, репертуар вовсе не из того Голливуда, который первым приходит на ум – подавляющего масштабами, поставленного на поток. Настасья Кински – актриса и личность глубоко индивидуальная.
Есть, конечно, и такой Голливуд. Иначе фильм "Париж, Техас", снятый немецким режиссером с ней, актрисой, родившейся в Берлине, не был бы назван голливудской критикой одним из лучших. Но широкой публике этот сегмент американского кинематографа знаком намного меньше.
Оба имени Кински – Настасья и Аглая, почерпнуты у героинь Федора Достоевского. Она и сама по своим жизненным коллизиям и накалу страстей вполне могла бы стать героиней его романа. Не потому ли снялась в трех фильмах по произведениям русской классики и владеет русским языком? Естественно, наряду почти со всеми европейскими.
Но лично для меня харизма актрисы в другом. Собственно, по этой причине и захотелось посвятить ей пару слов. Кински, сама того не ведая, напоминает мне о многих дорогих и памятных событиях. Потому что близкая подруга нашей семьи внешне сильно мне ее напоминает. Такая же трепетная и хрупкая.
Трудно сказать, насколько они схожи характерами. О Кински я знаю только с чужих слов. А вот подруга – назовем ее (тоже как у Достоевского) Сонечкой – вот уже много лет старательно тянет на моих глазах жизненную лямку. Тоже выросла при живом отце без отца. Красивая и умная. Очень деликатный и глубоко порядочный по природе своей человек.
Раньше я и не предполагал, насколько эти столь привлекательные качества способны все усложнить. Довольно частый парадокс: чем женщина красивей, тем меньше у нее шансов полнокровно обрести счастье. Сонечка – наглядный пример. Она пользовалась огромной популярностью у молодых людей. Возможно, потому рано вышла замуж. Надо ли уточнять – вышла по безумной любви.
Молодой муж не заставил долго себя уговаривать и поселился в квартире у Сонечки с матерью. Понятно, в силу воспитания и склада характера она старалась во всем ему угодить. Теща, для который белый свет сошелся на дочери, тоже готова была сдувать с зятя пылинки. А тот, так пальцем о палец и не ударив, понемногу начал просаживать семейные сбережения.
Естественно, такая очаровательная женщина не осталась вне поля зрения мужчин. Второй брак оказался удачным. Мы тесно подружились с ее новым супругом. Талантливый, незаурядный, очень интересный в общении. Сонечка и его лелеяла, правда, на этот раз муж и сам был готов носить ее на руках.
Все замечательно, если б не обстоятельства, безжалостно разрушившие всю идиллию. Те самые, о которых писала Кински. И которыми по сей день гордится Горбачев. Упали, как снег на голову.
Рабочие места позакрывались. Муж Сонечки был по-прежнему востребован, но не в Тбилиси. Пришлось ему податься за границу. Сонечка сразу уехать не решилась. Пусть, мол, сначала обустроиться. Но время не терпит пустот, постепенно заполняет их. И мир у каждого становится своим.
Мы с Сонечкиным мужем иногда на расстоянии общаемся. Для приятельских отношений – нормально. Для супружеских – полный абсурд. Не исключено, что эти двое до сих пор друг друга любят. Но жизнь, как скорый поезд, необратимо уносит нас от прошлого…
Я далек от мысли, будто наша Сонечка несчастлива. Все можно трактовать по-разному. И у всего свои достоинства и свои недостатки. У Сонечки сегодня очень престижная работа. Ее уважают коллеги и по-прежнему преданно ценят друзья. Я считаю, она на своем поприще добилась не меньшего, чем Настасья Кински на своем. Просто в семейном отношении обе остались одни.
Кински в своем доме на берегу океана. Сонечка в уютной тбилисской квартире. Но разве это меняет что-нибудь по существу?