По словам арабского историка Хасана Али Ибн Аль-Асири (1160-1234 гг.), правители мусульманских стран, эмиратов и султанатов считали грузин наилучшими и добрыми врагами, поскольку после победы в сражении и взятия очередной крепости они собирали дань и возвращались на родину. А цари очень редко оставляли в покоренных странах наместников.
Эта немного циничная, но точная оценка Ибн Аль-Асири ясно подтверждает, что к концу двенадцатого и в начале тринадцатого века присоединение и закрепление за собой побежденных крепостей, городов и территорий вовсе не являлось "идеей фикс" грузинских царей. Это были одноразовые акции: побеждали врага, получали дань, одного мусульманского правителя заменяли другим (иногда даже оставляли прежнего)…
Это вызывало большое удивление наших соседей. Они не могли себе представить, почему не уничтожалось слабое царство, тем более, царство "неверных". Представим: каждый поход связан не только с материальными затратами, но и с большими жертвами. И после стольких усилий победитель добровольно отказывался от присоединения добытых в боях земель и наказания людей, которые проливали кровь его соотечественников… Это многим было непонятно.
Не только в военных целях: удивительные легенды о грузинских крепостях >>>
Как показывает история, все внешние походы грузин были ответом на агрессию врага. Только Давид Агмашенебели (Строитель) попытался вытравить из грузин эту черту, не жалел сил для того, чтобы границы Грузии передвинуть как можно дальше. Да и тот перед смертью в этом раскаялся.
Краеугольным камнем внешней политики царицы Тамар, в отличие от внешнего курса Давида Агмашенебели и Георгия Третьего, не было размещение грузинских войск на завоеванных территориях для сохранения последних.
Женщина-царь поставила целью установление более дальновидных и демократичных отношений. Главным принципом этого внешнего курса было присвоить покоренным соседям статус государства-вассала и вменить управление местной власти.
Продолжателем такой же политики явился и Лаша-Георгий. Фактически, Грузия, вместо захвата чужих земель, взяла курс на модель своего рода "содружества", что в тогдашнем мире было новшеством. И неудивительно, что это не вызывало адекватной реакции в эпоху, когда господствовал первобытный принцип: "Кровь за кровь".
Грузинские цари опережали жизнь на столетие, и, не будь неожиданного появления монгольской орды, никто не знает, как развивались бы эти процессы.
Несмотря на внешнюю блистательность Грузии при царице Тамар и Лаше-Георгии, было не под силу противостоять новым вызовам, и они отказались от продолжения курса Давида Агмашенебели. Более того, во времена царя Давида завоеванный и подчиненный царской власти Ширван стал страной-вассалом, но все же независимой, которой управлял Ширван-шах.
Дело в том, что в эпоху Георгия Третьего и затем царицы Тамар могущественная армия грузин заняла территорию, которая почти в четыре раза превосходила территорию Грузии, негрузинское население стран-вассалов по численности намного превосходило грузинское. Как бы банально ни звучало, но каждая завоеванная страна была большой головной болью грузинского царя.
Парадокс, но факт также то, что завоевание земель вызывало раздробление и ослабление военной силы Грузии. Даже в "золотую эпоху" наша страна испытывала нехватку "стражей крепостей", которые для защиты территории и установления порядка должны были постоянно оставаться в завоеванных странах. В распоряжении царицы Тамар и ее вассалов-султанов была, как минимум, тысяча крепостей, городов и крупных населенных пунктов. Если бы в каждый из них царь поставил хотя бы по сто "стражей крепости", грузинское царство осталось бы без царской армии.
Красота, ставшая проклятьем: трагическая история грузинской любви императора >>>
Тамар посредством вассалов создала вокруг Грузии своего рода буферные зоны, которые первыми получали удары врагов. Пока захватчик воевал со страной-вассалом, грузинская рать успевала собраться и наносила врагу ответный удар.
Словом, новую внешнюю политику грузинских царей определяло множество субъективных и объективных факторов, но нашим мусульманским соседям это было невидимо, и потому "странный каприз" Багратионов вызывал в них большое удивление. Именно поэтому нас, грузин, назвали "наилучшими врагами".
Кто знает, может и в этом феномене – тайна преодоления тысячи разных несчастий и того, что грузинская нация сохранилась до наших дней?
