Ветерану Отечественной войны Сосо Тухашвили уже за 90. Историк по профессии, он многое написал о самой длительной и страшной войне. Сегодня, спустя годы, он смотрит на жизнь совершенно иначе, но в одном, как и прежде, уверен: в этом мире самое ужасное – война, и в ней побеждает тот, кто прав!
Когда он был 18-летним парнем, не имел представления не то что о войне, но и о жизни, и никогда не держал в руках оружия. Счастливо жил в одном из больших кахетинских сел – Бодбисхеви. А потом, в один день, все изменилось: ушел на фронт и сражался до конца. День победы встретил в Севастополе.
Сосо Тухашвили никогда не гонялся за высокими чинами, служил в 414-й дивизии, участвовал в боях за Анапу. Северный Кавказ, Кубань. Получил четыре благодарности Сталина и различные медали за проявленное в боях мужество.
- Ветеранов в Грузии осталось немного. Где вы обычно встречаетесь?
— Да, нас осталось мало, точной цифры не знаю, кажется, нас примерно около 1300 (по данным на 2017 года, в Грузии осталось 948 ветеранов — прим. ред.)… Встречаться удается редко, о нас вспоминают лишь 9 мая. Нам очень не хватает внимания правительства. Знаете, какой настрой и дух были во время войны? Все были готовы сражаться до последней капли крови. Теперь такого нет.
- Как вы узнали о начале войны?
— Я из Сигнахского района. Наше село — одно из самых крупных в Кахети… В тот день я пошел на сельский рынок. Тогда радио было, как большие тарелки, которые прикрепляли в садах, скверах, на бульварах. В общем, в многолюдных местах… Помню, было воскресенье, по радио объявили, что началась война. От голоса Левитана по телу поползли мурашки… Да и потом, когда его слушали, было такое же ощущение. По мне, так войну выиграл он! Короче говоря, объявили о войне, и на рынке люди разбрелись в разные стороны. Кто-то плакал навзрыд…
- Когда вы ушли на фронт?
— На войну меня забрали в сентябре. Сначала привезли в Гори, который тогда был Закавказским распределительным пунктом. После карантина переправили в Орджоникидзе. Там уже все было объято пламенем… А 6 ноября я уже был на передовой.
- Скажите откровенно – вам было страшно?
— Конечно. Я был 18-летним деревенским парнем, рядом были ребята и помладше… Раньше я никогда не держал в руках оружия. Когда мы ехали, никакого движения военных не было заметно, а оттуда потоком направлялись беженцы, везли раненых. Картина была жуткая. До ноября мы находились в тылу, в обороне и лишь слышали звуки пулеметов. Нашим командиром был осетин, по фамилии Габараев – замечательный человек, очень образованный…
- Где вы были на передовой?
— Однажды Габараева вызвали в штаб и сказали, что этим вечером мы перемещаемся на передовую линию фронта, где вокруг ингушские и осетинские села. Вечером нас вывезли, ехали ночью, и командир предупреждал, что шуметь нельзя. На тот момент у немцев была очень сильная техника. Самолеты выпускали парашюты, которые светились 30 минут и освещали так, что вокруг была видна вся территория. А ведь войска обычно передвигаются ночью… Мы не знали, куда направляемся. На место прибыли на рассвете. В 4 часа утра началась стрельба, и нам сказали, что немцы находятся в одном из больших поселков. Стреляли из пушек, обстреливали как раз дорогу из Тбилиси к Орджоникидзе…
- Потом вы воевали в Крыму…
— Да, я дошел до Крыма. Это был ужасный фронт, там немцы потопили три дивизии. Протяженность паромной переправы между Азовским и Черным морями – ровно десять километров, и, чтобы перебраться на другой конец, представьте, была очередь! Во время сражения за Кубань я встречался с Леселидзе. Это был очень бесстрашный человек, и его действия всех восхищали. Нашу 414-ю анапскую дивизию на Запад не отправили. Очень много грузин погибло тогда…
- Где вы встретили победу?
— В Севастополе. Когда Левитан объявил об окончании войны, такое началось… Люди кричали от счастья, вокруг стреляли из всех видов оружия… Эта победа была заслугой стратегии нашего лидера. После смерти Сталина мир претерпел реорганизацию. Мы все ему верили… Я историк, написал много книг. Его нельзя сравнивать с другими, он был самым сильным мировым лидером!
