ЗА РУБЕЖОМ : какие ожидания связывают в России с июньским саммитом "большой восьмерки"

Подписаться
Александр Коновалов, президент Института стратегических оценок

Александр Коновалов, президент Института стратегических оценок

- Для того чтобы ответить на вопрос о российских ожиданиях, связанных с предстоящей в июне в Джорджии встречей лидеров восьми ведущих держав, стоит определить, какую роль в мировой политике и экономике играет и может играть в ближайшем будущем G-8, клуб с не очень определенным статусом и миссией. А роль эта очень велика. Она определяется  идущими процессами глобализации и принципиально новым характером рисков и угроз, как в политической, так и в экономической области.

Эффективно противодействовать этим угрозам в одиночку не под силу никакой стране мира, как бы богата она ни была и какой бы развитой экономикой ни обладала.

У G-8 есть много серьезных недостатков. Прежде всего, это скорее виртуальная организация а, значит, легитимность ее сомнительна. Она не обладает правом принятия обязывающих решений и механизмом их реализации. Но ведь и в большой политике, как и большом бизнесе, наиболее важные решения часто лишь закрепляются через формальные институты, а принимаются за партией в гольф или теннис. Важно, чтобы неформальные договоренности достигались на нужном уровне.

Саммит «Большой восьмерки» обеспечивает уникальную возможность прямого контакта лидеров высшего уровня. Другое важное качество этих саммитов связано с тем, что новый характер угроз безопасности требует быстроты реакции и  уровня координации в действиях ведущих стран, которого, к сожалению, пока не способны обеспечить традиционные институты, такие как ООН или НАТО.

Так что на саммите «G-8», хотя  формально и нельзя принять решения, обязывающие к чему-либо другие государства, но можно достичь договоренностей, которые определят векторы мирового развития на перспективу.

Какие же проблемы непременно будут обсуждаться лидерами ведущих стран на предстоящем саммите, и какова может быть позиция Москвы по этим проблемам? Представляется, что одним из центральных вопросов будет ситуация в Ираке и, в более широком плане, борьба с международным терроризмом. Российское руководство и раньше настаивало и сейчас не устает повторять – решение о проведении военной операции в Ираке было ошибкой. И сейчас значительно больше аргументов, подтверждающих правильность такой оценки.

В начале военной операции в Ираке США безуспешно пытались убедить мир в том, что это - естественное продолжение антитеррористической операции в Афганистане. Но было совершенно очевидно, что режим Саддама Хусейна – жестокий, кровавый, бесчеловечный – с мировыми террористическими сетями не связан. А совсем недавно заместитель главы российского МИДа Ю. Федотов выразил обеспокоенность тем, что «Ирак превратился в плацдарм террористической угрозы, в рассадник терроризма».

Сейчас для выработки позиции по Ираку лидерам ведущих держав мира необходимо четко представлять те изменения, которые произошли в стране с начала военной операции США и Великобритании. Если во время  ввода войск в Ирак у держав коалиции был один военный противник – армия Саддама Хусейна, то сейчас Соединенным Штатам в Ираке противостоят, по меньшей мере, три военных противника. Во-первых, это международный терроризм, который хлынул в Ирак через открытые границы.

Американская армия, вытянутая из защищенных домашних баз на иракские пески и втянутая в иракские города слишком лакомая добыча для практически ежедневных кровопусканий, которые устраивают ей международные террористы. Второй противник - это различные формирования иракских шиитов. Они включают не только 3000 боевиков «армии Махди», подчиненных шейху Муктаде Садру, амбициозному молодому лидеру, борющемуся за влияние в шиитской общине и мечтающему о построении в Ираке исламского государства, но и значительно более многочисленные формирования шиитских боевиков, прошедших военную подготовку в Иране.

Наконец, против США выступили и суннитские формирования созданные, по всей вероятности, из бывших офицеров иракской армии, не востребованных новыми властями. Так что Вашингтону удалось решить почти неразрешимую задачу -  объединить в борьбе против своего присутствия арабов суннитов и арабов шиитов.
Устранив от власти режим Саддама Хусейна, американцы сняли «обруч» крови и страха, с помощью которого диктатор удерживал от распада страну,  столь разную этнически и конфессионально. Теперь эту задачу придется решать, используя другие инструменты.

Считалось, что роль скрепляющих элементов государственной конструкции выполнят демократические институты и главный из них -  свободные демократические выборы. Сегодня совершенно ясно, что этот план провалился. Никакой реальной передачи власти в Ираке 30 июня не произойдет, как и вывода иностранных войск, хотя ряды коалиции могут заметно сократиться. Если бы свободные демократические выборы проводились сегодня, к власти пришли бы наиболее радикальные шиитские группировки, просто потому, что шиитов в стране подавляющее большинство. Если сейчас из страны убрать присутствующие там иностранные военные контингенты, то, вероятнее всего, следствием такого шага стало бы начало гражданской войны, распад государства и колоссальное усиление позиций международного терроризма, который при любом из названных сценариев взял бы под контроль богатейшую страну в стратегически важном регионе мира. Учитывая тесную связь с ситуацией в Ираке таких стран, как Иран и Турция, можно предположить дестабилизацию ситуации в регионе, далеко выходящем за пределы иракских границ.

В этих условиях России, как и другим участникам предстоящего саммита, стоит подумать о минимизации ущерба.  Наконец, надо понимать, что войска из Ирака выводить придется, как и передавать власть в стране иракцам. Ведущим государствам вместе с Россией придется выработать план политических действий, определить роль в нем роль ООН и всеми силами способствовать скорейшему строительству иракской государственности.

Другая важнейшая проблема, которая непременно будет обсуждаться – угроза распространения ядерного оружия, особенно серьезная на фоне усиления активности террористических организаций. По этой проблеме позиции России и Запада во многом совпадают, но есть ряд деталей, договориться по которым будет совсем непросто.

Прежде всего, это сотрудничество России с Ираном в области атомной энергетики и настойчивое желание США убедить Россию присоединиться к «Proliferation Security Initiative”, направленной на ужесточение экспортного контроля в области химического, биологического и ядерного оружия. Россия пока остается единственной страной из государств G-8, которая не присоединилась к этой инициативе.

Осторожность российской позиции вполне объяснима. Для США главными угрозами представляются Иран и Северная Корея. Россия же убеждена, что для контроля ситуации в Иране вполне достаточно механизмов МАГАТЭ, особенно после того, как Иран присоединился к Дополнительному протоколу 1997 года, позволяющему инспектировать любые объекты ядерного комплекса на его территории.

Говоря о ядерных программах Северной Кореи и Ирана следует отметить, что Россия категорически не заинтересована в приобретении этими странами ядерного оружия, тем более что развитие по такому сценарию увеличит вероятность попадания ядерного оружия и его компонентов в руки террористов, да и вообще может привести в конечном итоге к разрушению всей системы контроля за распространением ядерного оружия.

Было бы однако, недопустимым упрощением сводить всю проблему ядерного распространения к вопросу, приобретут ли ядерное оружие Северная Корея и Иран. Угрозы, связанные с ядерным оружием можно разделить на два блока: во-первых, степень угрозы, безусловно, определяется тем, в чьих руках оно находится и как владелец понимает связанную с этим оружием меру ответственности.

И, во-вторых, с самим фактом его существования. Для американского подхода характерен упор именно на первую составляющую – не допустить, чтобы ядерное оружие попало в руки «плохих парней». Это, конечно, очень важно. Но не следует забывать, что вся логика ДНЯО строилась на том, что большинство стран добровольно отказывались от обладания ядерным оружием, а пять легальных членов ядерного клуба согласно статье VI Договора, соглашались, что лучшей гарантией нераспространения ядерного оружия будет его полная ликвидация. Свою решимость полностью уничтожить ядерные арсеналы эти страны подтвердили в мае 2000 года.

Так что ядерное оружие представляет угрозу само по себе, самим фактом своего существования. Но на сегодняшний день у ядерных держав нет согласованной стратегии движения к полной ликвидации и запрещению ядерного оружия.

Наконец, в рамках саммита, безусловно, будут обсуждаться экономические проблемы. И в этой связи хотелось бы подчеркнуть одну деталь. В последнее время выявилась довольно тревожная тенденция. Страны «восьмерки» все больше сосредотачиваются на экономических проблемах других стран, и все менее охотно обсуждают проблемы собственных экономик. С одной стороны, это  выглядит естественно, когда лидеры ведущих стран берут на себя хотя бы часть ответственности за мировые экономические проблемы.

Но с другой, им стоило бы обратить внимание на то, что экономическая нестабильность и риски характерны не только для государств, не входящих в «G-8». Напротив, состояние экономик этих стран дает достаточно оснований для беспокойства, как самим членам «G-8», так и тем странам, которые не являются членами клуба. Соответственно вес и влияние «Большой восьмерки» будет в немалой степени определяться ее способностью откровенно обсуждать собственные экономические трудности и вырабатывать скоординированную стратегию их преодоления. -0-

Лента новостей
0