Накануне президентских выборов в России многие западные телеканалы и газеты жонглировали стереотипным прогнозом. Разочарованные отсутствием у действующего президента Владимира Путина реальных соперников, расстроенные «ростом авторитарных тенденций Кремля», унылые массы россиян остаются преимущественно дома, предпочитая игры с кошкой и прочие домашние радости встрече с избирательной урной.
В результате Путин, конечно, побеждает, но на грани фола, при явке электората, с трудом переваливающей через критические 50 процентов. Бедной, смирившейся со своей участью России все равно, кто будет ею править. Лишь бы не стало хуже.
Ничего подобного не произошло. Россияне явились на избирательные участки в количествах, заметно превысивших показатели декабрьских выборов в Госдуму, – 64 процента против 53-х. И они наградили Путина не раз предсказанным, но все равно поразительным большинством свыше 71 процента голосов.
При этом около 30 процентов избирателей отдали предпочтение пяти другим кандидатам или проголосовали «против всех», заявив тем самым о своем стремлении к переменам левого или правого толка, - разумный противовес, позволяющий говорить о добротности и истинной представительности выборов.
Короче говоря, как бы ни критиковал Запад Путина, именуя его новым «царем» или «диктатором», как бы ни скорбел по тяжкой, с его, Запада, точки зрения, судьбе российской демократии, русские рассудили своим умом иначе: Путин именно тот президент, который нужен сегодня стране.
При этом впечатляют, может быть, не столько цифры, сколько сопровождающее их всенародное доверие к этому невысокому, чурающемуся внешних эффектов человеку. Доверие, граничащее порой с фанатизмом.
Меня потрясло замечание, услышанное от одной хорошей знакомой, с которой я столкнулся на избирательном участке, размещенном как раз в нашем доме в центре Москвы. Обычно уравновешенная, семейная дама в возрасте, она выглядела взволнованной. «Знаешь, о чем я думаю? – отвела она меня в сторону. – Только не называй меня сумасшедшей. Если бы Путину что-то смертельно угрожало, болезнь, выстрел из-за угла, что угодно, я бы пожертвовала своей жизнью, чтобы выручить его, заслонить, спасти от беды…»
Эти чувства преданности и почти молитвенного почитания, которые внушает российский президент широким слоям своих сограждан, трудно объяснить лишь рациональными тезисами.
Конечно, можно было бы вспомнить расхожую фразу: «Все дело в экономике, глупенький!» В самом деле, за свой первый срок Путин продолжил либеральные реформы, радикально снизил подоходный налог и обеспечил политическую стабильность, что позволило российскому, да и иностранному бизнесу строить долгосрочные планы развития и капиталовложений.
Дороговизна нефти – дороговизной, но без истовой нацеленности Путина на реформы Россия вряд ли смогла бы добиться до 7 процентов ежегодного экономического роста. А заодно сократить свою внешнюю задолженность до уровня ниже, чем у Франции, обогнать по золотовалютным резервам США и Китай и выйти на первое место в мире по ежедневной добыче нефти, оставив позади Саудовскую Аравию.
Для россиянина «с улицы» это, конечно, далекая, мудреная макроэкономика. Но она преломляется в нечто понятное каждому – зарплаты и пенсии растут, изобилие товаров – в том числе в провинции – превосходит все мечты советских времен, а такие невиданные ранее вещи, как медицинская страховка или ипотека, становятся повседневной реальностью.
Правда, все это лишь материальная сторона дела. Возможно, сама по себе она не произвела бы на россиян такого впечатления, если бы над всеми этими достижениями не витал идеализированный массовым сознанием образ Путина, так непохожий на немощных, впавших в старческую прострацию, пропивающих честь страны российских правителей прошлого. Путин работает, как вол. Путин не возьмет себе ни копейки. За Путина не стыдно перед другими столицами, где лидеры говорят с ним на равных.
А главное: Путин возрождает у россиян увядшее было в 90-х годах чувство национальной общности. Президент становится олицетворением единства страны, казалось бы бесповоротно разрубленной на части.
Это понимают или подсознательно ощущают те 48 миллионов избирателей, которые отдали ему свои голоса. После выборов 14 марта это, похоже, начинают медленно, но все-таки осознавать наиболее серьезные западные аналитики. В том числе и те, кто внезапно решил в последние месяцы, что Путин плох для Запада, а, значит, нехорош и для России.
Между тем, как становится ясно, это ошибочное уравнение. Русские лучше понимают своего президента, чем сторонние наблюдатели из-за кордона.
Дело в том, что первые сравнивают сегодняшнюю, относительно стабильную страну с тем хаосом, безвластием и обнищанием, которые царили всего десятилетие назад. Вторые же сопоставляют порядки в России Путина с уровнем демократии в нынешней Западной Европе, не делая никаких скидок на то, что Россия совершает уникальный, ни одним государством до того не испытанный и в историческом масштабе почти мгновенный поворот от централизованной экономики к рынку.
Многое из того, что так возмущает наблюдателей на Западе, воспринимается российских населением, проголосовавшим за Путина, как вынужденное, временное и отчасти даже нормальное.
Да, Михаил Ходорковский сидит в тюрьме, но там же сидят руководители американского «Энрона», итальянского «Пармалата» и прочие столпы западного бизнеса, подозреваемые в крупных экономических преступлениях. Суд объяснит, откуда взялись 5 млрд. долларов личных средств, обнаруженные на швейцарских счетах Ходорковского и его партнеров.
Да, независимый телеканал НТВ сменил владельцев, телеканал ТВ-6 закрылся, но какое государство стало бы терпеть тот отвратительный информационный рэкет, которому подвергали российскую власть владельцы этих каналов Борис Березовский и Владимир Гусинский, два олигарха, сбежавшие ныне заграницу? Тем более, что, по оценкам зарубежных экспертов, свобода слова, царящая в передачах обновленного НТВ, ничем не уступает, а то и превосходит уровень, к которому привыкли в Западной Европе и США.
На выборах в минувшее воскресенье внушительное большинство российских избирателей проголосовали примерно за такую оценку событий. Как начинают понимать сегодня многие западные аналитики, было бы самонадеянной наивностью приравнивать этих россиян к толпе, обманутой «кремлевской пропагандой» или подмятой пресловутым «административным ресурсом». Не разумнее ли предположить, что 14 марта россияне предпочли прислушаться к своему внутреннему голосу, а не к голосу Запада?
Не все высокие западные умы готовы предоставить им такое право. Урок демократии, «которую будет признавать все мировое сообщество», попытался дать народу России в воскресенье Колин Пауэлл. В ответ Путин на своей победной пресс-конференции заполночь отнес этот пассаж госсекретаря США на счет «внутриполитического расклада» в его собственной стране, но одновременно пообещал «прислушиваться ко всем критическим замечаниям.»
«Мы не остановимся на достигнутом и будем укреплять многопартийную систему, - дал слово российский президент. – Мы будем укреплять гражданское общество, делать все, чтобы обеспечить свободу средств массовой информации».
Приметы новой, путинской России видны и в деятельности иностранных наблюдателей, прибывших на выборы. Их стало меньше: вместо 1200, присутствовавших на декабрьских выборах в Госдуму, всего 800 на нынешних, президентских. Вряд ли это может свидетельствовать о снижении общего интереса. Скорее, речь идет о снижении ожиданий скандальных сюжетов. Россия меньше воспринимается сегодня на Западе как кризисная страна и больше – как страна с более-менее нормальным уровнем демократичности
Восемь сотен наблюдателей представляли более 25 национальных и международных организаций из 50 государств мира. Наиболее многочисленную делегацию направила ОБСЕ – около 340 человек. Миссию из 13 наблюдателей прислала и Парламентская Ассамблея Совета Европы (ПАСЕ). Каких-либо существенных нарушений эта армия контролеров не зарегистрировала.
Любопытно, что ПАСЕ назначила руководителем наблюдательной миссии Рудольфа Биндига, своего основного докладчика по Чечне. Известный своей яростной критикой ситуации с правами человека в этой горячей точке, Биндиг тем не менее отклонил предложение комитета Госдумы по международным делам проинспектировать президентские выборы в Грозном или другом населенном пункте республики.
Похоже, Чечня потеряла значительную долю интереса для ПАСЕ с тех пор, как Путину удалось во многом свести там войну ко внутричеченскому конфликту, сменить тактику массовых зачисток на адресные операции спецназа, уничтожить или нейтрализовать более 30 известных полевых командиров, включая Радуева, Хаттаба, Бараева и Гелаева, а также успешно провести конституционный референдум и выборы главы республики
Сегодня Биндигу скучно ехать в Чечню. И это хорошо. Кстати, нормализация дел на Северном Кавказе тоже сыграла свою роль в том, что российский избиратель так щедро поддержал действующего президента. В самой Чечне Путин получил свыше 92 процентов голосов.
Короче говоря, Россия исходила 14 марта из своих собственных интересов и опыта, а не из чужеземных представлений о том, какой президент был бы для нее лучше.
