Новая волна расширения НАТО : влияние на партнерство с Россией
АЛЕКСАНДР КОНОВАЛОВ, Президент Института стратегических оценок
- В пятницу 2 апреля, не дожидаясь Стамбульского саммита и без особо пышных церемоний, членами альянса станут еще семь государств – Литва. Латвия, Эстония, Румыния, Болгария, Словакия и Словения. Процедура принятия новых членов в НАТО становится рутинной.
Можно предположить, что бурной политической реакции в Москве она не вызовет, хотя у новой волны есть ряд особенностей, которые могут оказать влияние и на развитие внутриполитической ситуации в России, и на ее отношения с Западом. Причем куда более заметное, чем это было в момент вступления в альянс Польши, Чехии и Венгрии.
Прежде всего, не стоит сбрасывать со счетов некоторый психологический шок, для значительной части россиян связанный с осознанием того факта, что членами НАТО становятся уже не только государства исчезнувшего Варшавского договора, но и республики бывшего Советского Союза.
С точки зрения традиционной стратегии ситуация в Европе для России радикально изменяется. На Западе альянс решительно «оттесняет» Россию от балтийского побережья. В полное натовское «кольцо» берется Калининградская область, доступ к которой перекрывается двумя членами альянса Польшей и Литвой.
На юге, когда к старому члену НАТО – Турции – добавятся два новичка, Румыния и Болгария, идет «охват» России по черноморскому побережью. От такого впечатления трудно избавиться. Общую картину дополняет важная деталь.
Как раз накануне вступления в Североатлантический альянс семи новых членов Верховная Рада Украины приняла решение, предоставляющее его войскам право прохода через украинскую территорию. Поневоле задашься вопросом: а куда собираются двигаться части альянса по украинской территории?
Конечно, все опасения такого рода можно легко парировать, назвав предложенную картинку безнадежно устаревшим взглядом, не отвечающим ни новой сущности самого Североатлантического союза, ни партнерскому характеру отношений Россия-НАТО. Подобные возражения справедливы, но лишь отчасти.
Действительно, уже Пражский саммит НАТО 2002 года показал, что все семь вновь вступающих в альянс государств, принимаются в него по существенно заниженным «критериям качества», даже по сравнению с теми, которые предъявлялись к Польше, Венгрии и Чехии. Армии практически всех новичков не способны по своему уровню оснащения и подготовки к совместным действиям с вооруженными силами США и их «старых» европейских союзников.
Если принимать всерьез идущие разговоры о скором приеме в альянс Хорватии, Македонии и Албании, можно вообще забыть о требованиях к качеству вооруженных сил участников альянса и их способности к совместному проведению операций.
Не случайно в одном из своих выступлений бывший Генеральный Секретарь НАТО Дж. Робинсон заявил, что сейчас «НАТО уделяет значительно больше внимания не качественным параметрам вооруженных сил претендентов на вступление, а их приверженности демократическим ценностям, правам человека и рыночной экономике».
Все эти изменения позволяют заключить, что Соединенные Штаты поддерживают, контрпродуктивное, с точки зрения военной эффективности, расширение НАТО скорее для укрепления своих политических позиций в Европе.
Не случайно в связи с военной операцией в Ираке американские политики заговорили о ставке на «молодую» и более прогрессивную Европу, противопоставляя ее «старой» и консервативной, прежде всего, Германии и Франции.
Уж если «молодые» Польша, Венгрия и Чехия проявили такой энтузиазм в поддержке американской позиции, нетрудно догадаться, с каким рвением будет делать то же самое совсем «юная» Европа в лице государств Балтии, Румынии, Болгарии, Словакии и Словении.
Существует мнение, что НАТО все более трансформируется в «клуб дружественных европейских демократий» и уже не является прежним дисциплинированным альянсом с ясной военной миссией, поэтому нет оснований беспокоиться по поводу приема в его члены новых стран. Это скорее индикатор ослабления военной значимости союза.
Действительно силы НАТО, составляющие основу подразделений KFOR в Косове, оказались не в состоянии выполнить, по сути, ни одного из пунктов резолюции 1244 Совета безопасности ООН. Они не смогли предотвратить ни новой вспышки насилия в регионе, ни этнических чисток, направленных против сербов. Сомнительны успехи натовских сил и в Афганистане. Проведение свободных выборов в стране вновь откладывается.
Не удается сформировать основу новой государственности, афганская экономика практически не восстановлена и не функционирует. А вот плантации опийного мака постоянно расширяются, как и производство героина. И большая часть наркотрафика идет через республики Центральной Азии и Россию в Европу.
Так что можно согласиться с утверждением: бояться расширения НАТО не стоит, а надо посочувствовать альянсу, потерявшему миссию и противника и пытающемуся приспособиться, (пока не слишком успешно), к новым условиям. И все же в связи с приемом в НАТО семи новых членов у России остаются вопросы.
Новые государства присоединяются к альянсу в условиях, когда адаптированный вариант Договора об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ) все еще не ратифицирован его участниками.
Запад мотивирует свою позицию тем, что Россия не выполнила обязательств Стамбульского саммита и не вывела полностью свои базы из Грузии и Молдовы, а Москва обеспокоена тем, что вступающие в альянс государства Балтии вообще оказались вне зоны ограничений этого договора.
А после вступления в НАТО только Румынии и Болгарии так называемые фланговые ограничения, предусмотренные ДОВСЕ, могут быть превышенными в пользу альянса по танкам, боевым бронированным машинам и артиллерии на 2200, 3300 и 2000 единиц соответственно.
До вступления семи новых стран в НАТО чего могла опасаться Россия со стороны небольших государств с символическими по количеству вооруженными силами. Кстати, и со стороны России не предпринималось никаких шагов, которые могли бы восприниматься как угрожающие, скажем, с точки зрения интересов безопасности балтийских государств.
Совсем по - иному выглядит ситуация после их вступления в альянс. Формально ничто не препятствует размещению на территории балтийских стран любого количества любых вооружений и контингентов войск.
Россия пыталась предотвратить возникновение такой ситуации, предлагая балтийским государствам присоединиться к ДОВСЕ до вступления в НАТО, получив свои национальные и территориальные квоты на вооружения, но это предложение было воспринято, как попытка оказать давление на суверенные государства.
А теперь выясняется, что пока Литва, Латвия и Эстония не будут создавать своих ВВС. Для патрулирования их воздушного пространства в Литве будут базироваться четыре перехватчика Ф-16 из состава ВВС Дании, мобильный радар и около ста датских военнослужащих обслуживающих всю эту технику.
Россия вполне способна понять, что мы живем в мире с совершенно новым характером военных угроз. И с этой точки зрения создание пунктов базирования в Румынии и Болгарии для обеспечения возможных операций на Ближнем Востоке вполне объяснимо.
Ведь согласилась же Россия с немыслимым еще недавно базированием американской авиации в странах Центральной Азии, поскольку это соответствует российским интересам в противостоянии международному терроризму.
Но какая террористическая угроза требует развертывания натовской инфраструктуры в Польше и странах Балтии. И если такая угроза действительно существует, почему бы не противостоять ей вместе с Россией.
Если уж НАТО так тревожит безопасность воздушного пространства над Балтийским морем, то его патрулирование можно было бы осуществлять вместе с российскими ВВС. А на объекты, где предполагается развертывание натовской инфраструктуры в той же Польше и Балтийских странах, можно было бы пригласить российские группы для постоянного мониторинга.
Ведь часто повторяется, что Россия и НАТО не враги, а партнеры. Зачем же тогда так демонстративно игнорировать вполне аргументированные российские озабоченности?
Многие реальные факторы определяют глубокую заинтересованность России и НАТО в настоящем партнерстве, выходящем далеко за рамки дежурных деклараций. Расширение альянса тут принципиально ничего не меняет.
Но ключом к достижению серьезного партнерства является учет законных российских интересов безопасности, а лучшим способом убедить Россию в том, что ей не стоит беспокоиться в связи с расширением альянса, было бы «вовлечь» ее в строительство новой системы безопасности.
Новый Генеральный секретарь НАТО Яап де Хооп Схеффер считает ратификацию адаптированного ДОВСЕ и вступление его в силу исключительно важной задачей, а в Москве, похоже, начинают смиряться с тем, что этот документ постигнет судьба Договора по ПРО.
Если страны НАТО действительно рассматривают ДОВСЕ в качестве одного из важных элементов стабильности и безопасности в Европе, стоило бы подумать не только о том, как адаптировать его к меняющимся политическим реалиям, но и о более глубокой трансформации этого документа.
Вряд ли сегодня можно дать разумный ответ на вопрос, для чего в современной Европе нужно сохранять 20 или даже 17 тысяч танков или 6000 боевых самолетов, разрешенных лимитами этого договора.
А почему бы не сократить эти количества наполовину? Ведь никто не готовится вести в Европе крупномасштабную обычную войну ни сейчас, ни в обозримом будущем. НАТО планирует создание сил быстрого развертывания, аналогичные планы существуют и у Европейского Союза.
Россия вполне могла бы участвовать в реализации этих планов и согласовывая структуру и методы использования таких сил, и создавая вместе с другими странами вооружения, необходимые для их оснащения. Но все это реалистично только в том случае, если Россию действительно считают партнером, важным и необходимым для борьбы с общими угрозами.
Запад стоит сейчас перед выбором между двумя стратегиями. Первая требует вовлечь Россию в строительство общей системы безопасности и сделать ее реальным союзником в борьбе с общими угрозами.
При этом в случае успеха проблема обеспечения безопасности на европейском, да и на глобальном уровне решается кардинально и в полном соответствии с интересами Запада. Вторая намного проще и примитивнее: переждать пока картина с упрочением демократии в России не прояснится, а на случай негативного развития ситуации строить заградительные барьеры на западе, в центре и на юге Европы.
Подобная стратегия выглядит разумной и осторожной лишь на первый взгляд. Прежде всего, заградительные барьеры не способны защитить от проблем сегодняшнего мира в условиях глобализации. А кроме того, демонстративное нежелание считаться с интересами партнера и бездействие в «предчувствии реализации плохого сценария» исторически обладает свойством самосбывающегося прогноза.
