Евгений Кожокин,Директор Российского института стратегических исследований (РИСИ)
- Кавказский вопрос в мировой политике вновь начинает обретать актуальность. Распад Советского Союза привел к возобновлению давнишних этнотерриториальных споров и противоречий на всем Кавказе, в частности, на Южном. Некоторые из них выросли в кровопролитные междоусобные конфликты, как грузино-югоосетинский и грузино-абхазский или армяно-азербайджанский в Нагорном Карабахе.
На протяжении последних 10 лет ситуация во всех кризисных зонах была заморожена. Недавно отмечался десятилетний юбилей Бишкекского соглашения о прекращении огня в Нагорном Карабахе. В 1993 году прекратились боевые действия в Абхазии. Несколько раньше – в Южной Осетии. За это время успел установиться определенный статус - кво.
Однако совсем недавно на постсоветском пространстве появился политик нового типа – президент Грузии Михаил Саакашвили, который радикальным способом решил проблему власти, сначала в Тбилиси, а затем в Батуми. Насилие без кровопролития – вот политическая новация Саакашвили на постсоветском пространстве. Он отстранил законного главу и исторического лидера Аджарии Аслана Абашидзе быстро и эффектно. Чистый выигрыш и задел на будущее.
И сам этот выигрыш – вызов для других политических лидеров Южного Кавказа, которые понимают, что население их стран ждет от них чего-то подобного тому, что сделал президент Грузии. Так теперь, с психологической точки зрения, президент Азербайджана Ильхам Алиев оказывается в более сложной ситуации, чем, допустим, полгода тому назад. Он не может не радикализировать свою позицию по Карабаху.
Но при этом нужно принимать во внимание, что за прошедшее десятилетие ситуация на Южном Кавказе изменилась. 10 лет затишья не прошли бесследно. Часто используемый термин «замороженный конфликт» не совсем точно передает положение, сложившееся в регионе, ибо в политике и в социальной жизни ничего замороженного не бывает. Замороженными могут быть продукты в холодильнике, но отнюдь не политические процессы.
Так, например, если брать проблему беженцев Южного Кавказа, будь – то беженцы из Карабаха, Абхазии, Баку или Сумгаита, сегодня она совсем не та же, какой была десять или двенадцать лет назад. За прошедшие годы значительное число тех людей, которых, согласно официальной статистике, все еще продолжают называть беженцами, уже нашли новое место.
Символы беды, каким, например, является гостиница «Иверия» в центре Тбилиси, уже мало что объясняют. Десятки тысяч беженцев нашли работу, обзавелись новым жильем. Кто-то за тысячи километров от своей бывшей родины – в России и США, в Западной Европе и Канаде, кто-то поближе - в Азербайджане, Армении, Грузии. Тысячи людей вернулись в свои дома в Гальском районе Абхазии, там действует местная администрация, состоящая в основном из грузин.
Таким образом, сегодня уже нельзя говорить о том, что всех вчерашних беженцев необходимо вернуть на прежние места проживания. Беженцы – не разменная карта в политической игре новых макиавелли, и не надо манипулировать их трагическими судьбами. Один раз их жизни уже были сломлены амбициозными политиками, ради власти натравливавшими один народ на другой.
Россия как страна и как государство заинтересована в том, чтобы прекратились конфликты на Южном Кавказе – хотя бы потому, что есть определенные взаимосвязи между урегулированием южно-кавказских конфликтов и стабилизацией положения на Северном Кавказе.
Однако для того, чтобы действительно решить ту или иную проблему в регионе, а не сменить один тип конфликта другим, нужно создавать в очагах напряженности принципиально новую атмосферу. И здесь на повестку дня встает вопрос о восстановлении экономических связей во всем кавказском регионе. Пусть они будут первоначально очень скромными, но уже это станет предпосылкой для того, чтобы было найдено и долговременное решение.
К тому же надо видеть, что в период распада Советского Союза на постсоветском пространстве произошла архаизация политики, тогда политические деятели, еще совсем недавно почти никому неизвестные советские интеллигенты, вмиг завоевывали популярность, благодаря лозунгам и идеям, характерным для Европы 18-19 веков. Много говорилось о строительстве национального государства, о суверенитете, как о чем-то новом. На самом деле, мы уходили в историю, даже по сравнению с тем, что было в Советском Союзе. Сейчас, если действительно хотеть выйти из этих конфликтов, от архаики нужно отказаться.
Когда речь идет о той или иной территории, непризнанном государстве - нужно смотреть на то, что там действительно происходит. Соблюдаются ли права человека, принципы демократического управления. Национальная сегрегация, увы, прочно вошла в политическую культуру постсоветских государств.
Получается, что права одних людей должны быть стопроцентными, права других людей – как бы второго сорта. А права третьей группы лиц, которые живут, скажем, на территории Абхазии или Нагорного Карабаха – вообще можно игнорировать. При таком подходе конфликт решить невозможно.
В Европе, кстати, некоторые политики и аналитики приходят к пониманию того, что нельзя решать проблемы Западной и Центральной Европы по одним канонам, предлагая одну систему ценностей, а для Восточной Европы и, скажем, Кавказского региона нужно предлагать совсем иные ценности и методы решения.
И сейчас важно, не столько обращать внимание на некоторые жесткие заявления сторон, которые связаны, во-первых, с внутриполитическими потребностями, а во вторых, с тем новым, что принес в политику на постсоветском пространстве Михаил Саакашвили, сколько думать о новой философии политических отношений. Ибо существующие модели урегулирования закавказских конфликтов, зачастую основанные на той самой политической архаике, о которой уже шла речь, - доказали свою полную неэффективность.
Сегодня необходимо приступить к формированию новой модели, которая была бы основана на принципах уважения прав человека и готовности сторон и международных организаций внести реальный вклад в восстановление разрушенной войной инфраструктуры региона. В случае успеха такая модель станет не только предпосылкой для долговременного и стабильного решения уже существующих проблем Южного Кавказа, но также явится значимой профилактической мерой, которая позволит избежать возникновения новых очагов напряженности.
В то же время и мы сами, и наши соседи должны понять – Россия больше не может отступать. Дальнейшее ослабление позиций нашей страны, которая объективно является региональным лидером, приведет к деградации огромного региона в целом. В экваториальной Африке нет признанных лидеров, зато есть нищета и кровавый хаос и активное западное присутствие, которое никак не уменьшает нищету и не останавливает бесконечное насилие. Не дай Бог, чтобы нас ждала такая участь. Но не допустить худшие сценарии можем только мы сами, живущие веками на Кавказе.
А насилие без кровопролития, конечно, шаг вперед, только при дальнейшем продвижении в этом направлении велика вероятность потерять то, благодаря чему Саакашвили представляется политиком новой формации – отсутствие кровопролития. –0-
