"Это не расизм, а обыкновенный бандитизм". Граждане Санкт-Петербурга до сих пор не уверены в правоте своего губернатора Валентины Матвиенко, которая комментирует таким образом недавнее очередное убийство человека с иным цветом кожи – в данном случае вьетнамского студента.
До него жертвой оказалась таджикская девочка; было еще несколько менее известных случаев, которые многие россияне безоговорочно относят к проявлениям национальной нетерпимости. И не только в Санкт-Петербурге.
Социальное расслоение, миграция, религиозный бум, ломка привычных идеологических ориентиров, терроризм якобы "с мусульманским лицом" – все это не могло не отразиться на настроениях российских граждан. До конца 1990-х гг., однако, эти проблемы были лишь частью общего кризиса, который угрожал политическому и экономическому выживанию России. Однако при первых признаках стабилизации в стране политическая элита стала более внимательно относиться к вопросу национальной терпимости в обществе.
Вырисовывающаяся сегодня картина в целом не так уж плоха, в том смысле, что могло быть и хуже – "как в Югославии", напоминают здесь. В чем-то России даже повезло больше, чем Европе и США, где также сталкиваются с ростом ксенофобии. Благодаря накопленному многовековому опыту сосуществования ислама, иудаизма и православия России удалось избежать конфликта цивилизаций. Не отразился на россиянах и палестино-израильский конфликт, вызвавший всплеск антисемитизма в Европе. Каких бы политических взглядов не придерживались российские мусульмане и евреи, это практически не повлияло на их отношение друг другу.
Однако ни опыт сосуществования, ни религиозные проповеди об уважении к другим конфессиям, ни речи политиков о том, что «нет плохих религий и национальностей и все мы россияне» не принесли результатов в борьбе с бытовой ксенофобией. Самым мягким ее проявлением в России являются высказывания о «засилье черных (выходцев с Кавказа) и азиатов», крайним – убийства и погромы. Бороться с этими явлениями – задача непростая и требует времени. Ведь речь идет не только об изобличении и наказании погромщиков и убийц, а об изменении общественного сознания.
В начале XXI века в российском политическом лексиконе возникло понятие «толерантность». В 2001 году появилась Федеральная целевая программа «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе». В ее рамках был проведен мониторинг социальной напряженности в ряде регионов России, разработаны программы профилактики экстремизма, организованы социально-психологические тренинги для подростков, учителей, журналистов, создан фонд поддержки мигрантов и региональные центры «Толерантности». В ряде регионов, в том числе и в Москве, параллельно с федеральной существуют свои программы борьбы с ксенофобией.
Стремление к толерантности, пусть тогда сам термин знали единицы, возникло не только как инициатива властей, но и как насущная необходимость внутри самого общества. Особенно ярко это видно на примере школ.
С начала 1990-х российские школы, как и вся страна, боролись за выживание, строили новую систему образования, разрабатывались новые программы обучения, проводили срочную компьютеризацию. За этим всем был упущено самое главное – духовное и социальное воспитание ребенка. Когда учителя прислушались к тому, что говорят дети, их ужаснуло услышанное.
На основе результатов мониторинга, проводившегося в рамках Федеральной программы 2003 году в ряде российских школ, выяснилось, что жестокость, экстремизм стали социальной нормой, а насилие одобряемым способом разрешения различных конфликтов. Отвечая на вопрос о том, как относятся в современной России к национальным, этническим, религиозным и языковым меньшинствам, подростки на первое место поставили агрессивный национализм (18.6%), затем расизм (17.1%), дискриминацию (16.4%), насилие (14.7%), нетерпимость (14.4%), терроризм (13.4%).
Дабы исправить ситуацию, в школьную программу начали вводить предметы, посвященные проблеме толерантности. Речь идет не только о взаимоотношениях представителей различных национальностей и религий, но и в целом об отношении к «иным» - инвалидам, заикам, слишком толстым, слишком худым и т.д. Впрочем, многие школы стали работать в этом направлении, не дожидаясь инициатив сверху.
В московской средней школе №463 обозревателю РИА «Новости» рассказали, что рамках региональной программы в младших классах читается курс «Народоведения», где изучают традиции и культуру народов, живущих в России. А уроки «Нравственного воспитания» стали инициативой местных учителей. Здесь малышей при помощи сказок и игр учат быть терпимыми к тем, кто слабее, кто отличается от них, учат уважать друг друга.
В старших классах поднимаются вопросы межнациональных и межконфессиональных отношений. В этой школе ведется курс по истории Холокоста, разработанный в рамках Федеральной программы. Самое сложное, по мнению преподавателей, научить детей проводить аналогии между тем, что произошло в годы Второй мировой войны и тем, что происходит сегодня в России и в мире. Так, ребенок может плакать в ходе просмотра фильма российского режиссера Павла Чухрая «Дети из бездны», снятого в рамках проекта Стивена Спилберга «Пережившие Шоа» (Катастрофу), а после оскорблять выходцев с Кавказа. И все же эти уроки не проходят даром, настроение детей меняется, считают учителя.
В школе №179 г. Москвы уроки Холокоста не проводят, эта тема обсуждается в рамках общего курса истории. Однако вопрос толерантности для школы приоритетен. Ученики участвуют в городских и международных конкурсах и проектах, посвященных проблемам ксенофобии. В ближайшее время здесь планируют создать музей «Дети-жертвы геноцида». В школе разработана программа «Толерантность через театр». Учителя собираются привлечь к этому проекту посольства зарубежных стран. Предстоит первый эксперимент – грузинский вечер. Однако многое зависит от того – обращает ли внимание преподаватель на отношение детей друг к другу, на то, что и как они говорят. С детьми надо постоянно заниматься - не оставлять без внимания их поступки в классе и за его пределами, убеждены в школе.
Работа, которая ведется в этих двух и других российских школах, возможно, покажется кому-то каплей в море негатива. Ежедневно мы сталкиваемся с актами вандализма в отношении кладбищ, культовых сооружений, видим стены, изрисованные свастикой, слышим оскорбления на улицах. Не являются секретом и факты дискриминации тех или иных этнических групп со стороны правоохранительных органов, властей в ряде регионов. Однако работа школ дает нам надежду на будущее. Каждая школа - это в среднем от 300 до 1000 детей, которые будут менее равнодушны и более терпимы, чем предыдущее поколение.
Важно то, что с темы ксенофобии и расизма снято табу, об этом говорят на различных уровнях власти, говорят СМИ, общественные деятели. Не проходит и месяца, чтобы в том или ином российском регионе не прошел семинар или конференция, посвященная этим вопросам. И пусть между дискуссиями и практикой иногда лежит пропасть, все же тема толерантности постепенно начинает завоевывать российское общество. -0-
