Похоже, логика и здравый смысл все-таки возобладали и в космических международных отношениях, под занавес ушедшего года предопределив развитие мировой космонавтики на длительную перспективу.
Россия и Соединенные Штаты вопреки многочисленным скептикам в обеих странах сумели договориться относительно будущего главной общей программы – Международной космической станции (МКС). Этому во многом способствовали хорошие личные отношения и высокий профессионализм руководителя Роскосмоса Анатолия Перминова и его американского визави, директора НАСА Шона О’Кифа.
Но если мы наблюдаем сегодня явный форсаж в российско-американских отношениях в области космоса, основанных к тому же на общей ответственности за судьбу многомиллиардного проекта межпланетной станции, то буквально до последней поры неясной оставалась роль третьей космической державы – Китая.
Точнее, не хватало одной стороны треугольника – американо-китайской, пока укреплялись и так традиционно хорошие российско-китайские связи в области космоса и высоких технологий. Такой дисбаланс рано или поздно привел бы к серьезным трениям между тремя странами.
Но в начале декабря прошлого года США и Китай сделали первый, пусть небольшой, но важный шаг к возможному сотрудничеству в области космоса.
Впервые в истории отношений между двумя странами в Вашингтоне состоялась встреча руководителей американского и китайского космических ведомств. Директор НАСА Шон О’Киф принял своего китайского коллегу Сунь Лайяня и получил от него приглашение посетить Пекин с ответным визитом. Последний, видимо, и станет ключевым международным событием в этой области.
По информации официального представителя НАСА Дебры Ран, встреча была организована по просьбе китайской стороны и носила ознакомительный характер. Шон О’Киф и Сунь Лайянь рассказали друг другу о работе своих агентств и основных направлениях национальных космических программ. При этом Дебра Ран считает, что глава китайского космического ведомства весьма лестно отозвался об инициативе президента Джорджа Буша, предусматривающей возвращение человека на Луну и пилотируемый полет на Марс.
По всей видимости, речь пока идет о дани уважения к американским достижениям в области космоса и вообще об обмене любезностями. С другой стороны, очевидно, что Китай всерьез заинтересован программами околоорбитальных пилотируемых исследований и межпланетных полетов и внимательно следит за американскими шагами в этих областях. Специалисты из Пекина недавно побывали на международной конференции по лунным и марсианским проектам, организованной НАСА в Вашингтоне.
Вот только какой сценарий космической деятельности выберет немногословный Китай? Присоединится ли он к международному сообществу – участников программы Международной космической станции (МКС) и поддержит пока робкий российско-американский союз по исследованию дальнего космоса? Или же пойдет своим собственным путем, заставляя остальных лишь гадать и строить предположения?
Конечно, предпочтительнее первое. Однако в американо-китайских космических отношениях, точнее, в отсутствии таковых, слишком доминирует политический аспект. Так, Китай не был в свое время допущен к участию в программе МКС по настоянию США. Американская администрация предъявляет правительству КНР претензии в связи с проблемами соблюдения режима нераспространения ракетных технологий и испытывает беспокойство из-за того, что едва ли не все космические программы в Китае находятся под контролем военных.
С другой стороны, в конце ноября, рассказывая в эксклюзивном интервью обозревателю «РИА Новости» о российско-китайском сотрудничестве, руководитель Роскосмоса Анатолий Перминов заявил, что «китайцы не просятся на МКС – у них цель построить свою станцию. Идут в основном по наторенной дороге: вывести космическую систему, затем расстыковаться, приземлить спускаемый аппарат, второй оставить на орбите, потом к нему стыковаться другим кораблем», - уточнил Перминов.
Выполнение одного из этапов этой программы предусматривается во время второго старта Китая в космос в текущем году, когда предполагается запуск двух космонавтов. Во время пятидневного полета экипаж перейдет из спускаемого аппарата в орбитальный модуль для проведения экспериментов. Кроме того, в течение ближайших двух лет КНР также намерен запустить спутник для исследования Луны.
Но согласимся, что сложно было ожидать от Китая просьб присоединиться к работе на МКС в условиях жесткой позиции США. Но даже если Пекин действительно решит создавать собственный орбитальный комплекс, теперь после начала диалога с Америкой китайская космическая программа уже не будет полностью закрыта от Запада, и беспокойству Соединенных Штатов постепенно придет конец.
Сам же Китай, безусловно, почувствует притягательную силу взаимодействия естественным путем - когда собственные высокие достижения технически, а не политически потребуют от него тесного международного сотрудничества. –0-
