Итак, свершилось. Джордж Буш принес присягу, комитет сената одобрил кандидатуру Кондолизы Райс на пост госсекретаря США. Эти события вызвали в Москве новый прилив интереса к неновому вопросу. А именно: принесет ли второй срок американского президента изменение внешней политики США вообще, и в отношении России в частности?
Казалось бы, есть немало оснований опасаться, что эта политика может стать значительно жестче.
Аргументация таких прогнозов не лишена немудреной, но все-таки логики. Колин Пауэлл, этот главный «голубь» американской администрации, уходит, а группа известных консерваторов - вице-президент Дик Чейни, министр обороны Дональд Рамсфелд и его любимый первый заместитель Пол Вулфовиц - благополучно сохраняют свои посты.
Соответственно правовые, мирные методы сотворения американской внешней политики, характерные для бывшего госсекретаря, могут окончательно уступить место той манере поведения Соединенных Штатах, которую принято именовать «самонадеянностью силы».
Ужесточению международных позиций второй администрации Джорджа Буша может способствовать и явный идеологический сдвиг американского населения вправо.
Американца «с улицы» раздражает по-прежнему безрадостная ситуация в экономике, потеря рабочих мест, нарастающие сомнения среднего класса в долговечности своего благополучия. Эту неуверенность в завтрашнем дне рядовые американцы компенсируют все более истовой верой в консервативные ценности. В результате власти наверху, в Вашингтоне, ощущают нарастание снизу симпатий к более жесткому курсу.
Поэтому когда Джордж Буш говорит в интервью Эн-би-си, что не исключает силовой операции против Ирана, если тот не поставит крест на своей военной ядерной программе, ему сегодня внимает куда более благожелательная, сочувствующая американская аудитория, чем в начале иракской войны.
Чего совершенно нельзя сказать об аудитории международной.
Недавний опрос, проведенный по заказу Би-би-си фондом изучения общественного мнения GlobeScan в 21 странах, включая Россию, выявил мрачную для США картину: более половины участников считают, что переизбрание Джорджа Буша на второй срок может нанести ущерб глобальной безопасности. Преобладает такая точка зрения: США должны пересмотреть свое отношение к мировым проблемам, если не хотят, чтобы их репутация и влияние в мире резко упали. В России к еще одному сроку правления Джорджа Буша негативно отнеслись 39 процентов, тогда как 16 процентов, напротив, пожелали заокеанскому лидеру успеха.
Разброс мнений рядовых россиян поражает. На вопрос корреспондента одной московской радиостанции «Как вы оцениваете отношения России и США?», заданный в день инаугурации американского президента, от прохожих можно было услышать: «Буш хуже Гитлера, он разрушил Советский Союз, теснит сейчас Россию по всем азимутам» или «Хорошо, что у России с Америкой наладилась дружба, потому что без этого нам террористов не одолеть».
Настроения московской политической элиты близки ко второму мнению. В отличие от многих зарубежных столиц Москва не ожидает каких-либо драматических, тем более непреодолимых сложностей в общении с Вашингтоном после смены лиц в американской администрации.
Конечно, новые люди – это новые идеи. Но за минувшие 4 года США и Россия согласовали настолько ответственную повестку дня своих отношений, Джордж Буш и Владимир Путин прониклись столь основательной верой в искренность друг друга, что второй срок американского президента, похоже, просто обречен на то, чтобы принести двум странам продолжение и наращивание стратегического партнерства. В этих условиях новая команда президента США, будь она любой степени «жесткости», вряд ли рискнет отклониться от принципа преемственности в отношениях с Россией.
Веру в такое развитие событий разделяет, в частности, глава российской дипломатии Сергей Лавров. «Кондолиза Райс – серьезный политик, - заявил он на пресс-конференции в среду, - Она не отойдет от прежнего курса».
Собственно, само назначение Кондолизы Райс главой госдепартамента было воспринято в Москве как подтверждение такой преемственности. Крупнейший эксперт по русским делам, пользующийся уважением у многих российских лидеров, начиная с Михаила Горбачева, Райс играла в последние четыре года роль главного дирижера американской политики в отношении России. Подсчитано, что из шести поездок за рубеж, совершенных советником президента по национальной безопасности самостоятельно, без президента, три привели её в Москву. Доверяя ей новый высокий пост, президент Буш дал понять: он удовлетворен развитием взаимопонимания с Россией и намерен двигаться в основном по той же колее.
Вместе с тем, трудно сказать, чью сторону все эти годы занимала Райс в пресловутом противостоянии миротворца Пауэлла и группы жестких консерваторов во главе с Чейни и Рамсфелдом. Пост президентского советника позволял ей действовать как бы в тени, не особенно афишируя свои политические симпатии. Теперь этой относительной анонимности приходит конец. От первой в истории США госсекретаря -женщины ждут внятной артикуляции свежих приоритетов американской внешней политики. Причем многие российские эксперты питают надежду, что Кондолиза Райс сделает свои коньком именно дипломатию в ее чистом виде в отличие от первого срока президентства, когда основными творцами внешней политики США были танк и «хаммер».
Более того, я не исключаю, что сама необходимость сохранения баланса внутри администрации приведет Райс на умеренные, взвешенные позиции своего предшественника. Группе сторонников силового управления миром, сохранивших свои вашингтонские посты, должен кто-то противостоять. И этим «кто-то» по логике вещей может оказаться сама Кондолиза Райс, которую ждет роль нового Колина Пауэлла в юбке.
На сенатских слушаниях, посвященных утверждению её кандидатуры, Райс со сдержанным оптимизмом отозвалась о нынешнем состоянии американо-российских отношений. «Недавняя история показывает, - заявила она, - что мы можем тесно работать над общими проблемами.»
Новый этап этой работы призвана открыть встреча Джорджа Буша и Владимира Путина в Братиславе, намеченная на конец февраля. Ее повестку дня нетрудно предсказать. Президенты сосредоточатся в первую очередь на войне с международным терроризмом, нераспространении оружия массового поражения, включая проблемы с ядерными программами Северной Кореи и Ирана, посткризисном восстановлении Ирака, совместных поисках способов вернуть ближневосточный мирный процесс на маршруты «дорожной карты», теперь уже в новой ситуации - с Махмудом Аббасом вместо Арафата. Как дают понять причастные к подготовке саммита сотрудники госдепа, американская сторона готова также обсудить заявку России на вступление в ВТО и возможную помощь США и Европы в политическом урегулировании в Чечне.
Вот крепкое, вряд ли подверженное в ближайшее время изменениям ядро российско-американского сотрудничества. Его не под силу отбросить в сторону или подменить чем-то иным ни одной группе вашингтонских недоброжелателей России, сколько бы влиятельными и жесткими они себя не считали.
Это, конечно, не значит, что отношения двух стран безоблачны. В Москве не пропустили мимо ушей свежую тираду Джозефа Байдена, замглавы сенатского комитета по иностранным делам, который приписал президенту Путину замысел «повернуть вспять курс на развитие демократии, защиту прав человека и на верховенство закона».
Критика «дисбаланса гражданского общества и власти» в России, упреки по поводу дела ЮКОСа и некоего «поощрения Москвой сепаратизма на постсоветских территориях» становятся в последнее время общим местом высказываний самых высокопоставленных обителей вашингтонских коридоров.
У Москвы есть на это ответ. "Мы прислушиваемся к конструктивной критике, - парировал Сергей Лавров, - однако некоторые подталкивают нас к "холодной войне", заявляя о том, что Россия откатывается к тоталитаризму. Этого не будет". Основная причина нападок, по мнению Лаврова, в том, что "кому-то не нравится укрепление и самостоятельность России.»
Действительно, экспорт собственного варианта демократии и лекции на эту тему, которыми увлекаются Соединенные Штаты, отдают неискренностью, считают здесь. Особенно с точки зрения основного права человека – права на жизнь. Трудно, скажем, сосчитать, сколько иракцев погибли за годы американской оккупации Ирака во имя так называемой демократии. Острое неприятие вызывает также у Москвы новомодная практика США использовать призыв к демократичности выборов за рубежом для проведения настоящих политических спецопераций по захвату власти, как это продемонстрировали события в Грузии и Украине.
Все это – тоже вполне вероятные темы для бесед двух президентов на февральском саммите в Братиславе. Россия отличается от некоторых других американских партнеров тем, что не встает в позу молчаливого лакея, когда поведение США ее чем-либо не устраивает. Такая взаимная откровенность неплохо предохраняет отношения двух стран от неожиданных зигзагов, обусловленных той или иной степенью жесткости людей, стоящих у руля внешней политики. –0-
