Известный журналист-международник Спартак БЕГЛОВ был одним из основателей и руководителей Агентства печати «Новости» (ныне - «РИА «Новости»).
Отмечая свое 80-летие, он заметил, что отдал войне самую раннюю пору своей молодости: выпускной вечер в средней школе подмосковного Пушкина, где он учился, завершился как раз под утро 22-е июня 1941 года. Вскоре юноши стали получать повестки о призыве в армию. Но Спартак был на год моложе своих однокашников, и его не брали на фронт. Дальше – предоставим слово ему самому.
Сколько я ни "осаждал" военкомат, ответ был одним и тем же: придет время призывать твой возраст – получишь повестку. Сделал попытку поступить в аэроклуб, чтобы выучиться на летчика. Но и там мне отказали. Что ж, решил я, если не суждено летать, то пойду хотя бы туда, где учат строить самолеты, и - поступил в Московский авиационный институт.
Между тем, положение на фронте под Москвой все ухудшалось. Комсомольская организация столицы решила оказать помощь армии в формировании специальных лыжных батальонов из молодежи. Я был любителем лыжного спорта, и меня приняли. Никому не пришло в голову поинтересоваться датой моего рождения. Так я «просочился» в армию.
Мы прошли краткую учебу в запасном полку, потом эшелоном прибыли в Тулу, а оттуда – на передовую. Наш 118-й отдельный лыжный батальон был придан первому гвардейскому кавалерийскому корпусу генерала Белова. Конники снисходительно поглядывали на лыжников. Но после 5 декабря 1941 года, когда немецкие части, неся большие потери, начали отходить, наши неожиданные атаки в заснеженных полях и перелесках стали чувствительными для врага. Иногда, оставив лыжи и коней на лесных опушках, мы «выдавливали» врага из занятых деревень. Приходилось ходить и в атаку «по-пластунски».
В конце января 1942-го года я получил первое ранение, легкое, пуля пробила левое плечо. После госпиталя меня направили на курсы младших лейтенантов. Через два месяца я уже получил звание лейтенанта. На занятиях пригодились умение ориентироваться на местности, работать с картой, навыки «тихой охоты», приобретенные во время походов за грибами.
Моя первая офицерская должность – помощник начальника штаба батальона. Летом 1942-го года линия фронта, которую занимала наша 194-я дивизия, проходила вдоль реки Угры. Но в октябре меня снова направили на учебу, в Подольск, на курсы командного состава западного фронта. Окончив их, я получил назначение на Калининский фронт, в 52-ю стрелковую дивизию, занимавшую небольшой участок в окрестностях г. Ржева. Теперь я уже имел звание старшего лейтенанта и был начальником штаба батальона.
Нашей дивизии предстояло помочь войскам, сражавшимся под Сталинградом. Задача состояла в том, чтобы, войдя в тыл группировки генерала Паулюса, преградить путь немецким пополнениям с запада и взять под контроль территорию Северного Донбасса. Вместе с другими соединениями 37-й армии нам удалось успешно осуществить операцию «большого скачка» вдоль реки Северский Донец. Мы прошли с боями около пятисот километров, двигаясь в полосе 10-й танковой дивизии. Донецкая степь была покрыта глубоким снегом, и мы шагали следом за танками, расчищавшими путь бревенчатыми треугольными «утюгами». К концу января мы уже были в Старобельске – первом городе, освобожденном Советской армией на Украине. После тяжелых боев за города Артемьевск и Соль наша дивизия заняла плацдарм на восточном берегу Северского Донца. Вражеские «Ю-86», вели «психическую атаку» с воздуха, пикируя, засыпая бомбами. Но это не помешало нам окопаться и разместиться в землянках.
В июне 1943 года комдив издал приказ и присвоении мне ранга капитана и я был назначен первым помощником начальника штаба полка (ПНШ-1). В моих руках сосредоточивались все разведывательные данные, я отвечал за то, чтобы реальная обстановка точно отражалась и оперативно доводилась до командиров всех рангов.
В июле 1943-го года командование вермахта приняло решение нанести главный удар по советским стратегическим силам в Курско-Белгородском районе. Близ села Прохоровка разгорелось грандиозное танковое сражение, впоследствии признанное самым крупным в истории всех войн. С нашей стороны в этот бой вступило более 800 танков и самоходных установок.
Артиллерийский салют 5 июля, первый праздничный салют с начала войны, говорил о важности победы в этой битве. Немцы начали откатываться назад, и стратегическая инициатива, уже до конца войны, перешла в руки советских войск.
Наша дивизия включилась в общее наступление на Курско–Белгородском направлении. После форсирования Северского Донца мы вели бои на подступах к Харькову. Жертвы были большими, дивизия нуждалась в подкреплении. Но пока «свежие силы» догоняли нас, командиры вынуждены были поредевшие пехотные подразделения полков свести в один батальон.
25 августа я перешагнул 19-й год своей жизни. На следующий день пришел приказ командира полка: “Капитан Беглов, возьмите весь стрелковый пехотный состав под свою команду”. Наступление продолжалось. 10 сентября, после обработки немецких позиций нашей артиллерией, я отдал (по цепочке) ротным команду «Вперед!». Но, поднявшись во весь рост, я успел сделать лишь несколько шагов, как ощутил тяжелый удар в сгиб правой руки. Снайпер стрелял разрывной пулей.
Я благодарен врачам полевого госпиталя, которые не сделали того, что почти “автоматически” предпринималось в таких ситуациях: они рискнули не ампутировать мне руку. Я пролечился в госпиталях до января 1944 г., получил освобождение от воинской службы и вернулся домой. Как раз в это время открылся Московский государственный институт международных отношений, студентом которого я и стал. По окончании учебы я работал журналистом, занимался исследовательской деятельностью в сфере СМИ и впоследствии был профессором на факультете журналистики Московского государственного университета. -0-
