ТБИЛИСИ, 26 апр - Новости-Грузия. Аварию на Чернобыльской АЭС, случившуюся 26 апреля 1986 года, чаще всего называют Чернобыльской катастрофой. И не зря - ликвидация ее последствий требует огромных сил и средств до сих пор.
Людей, которые в первые же часы, дни, месяцы прибыли на Украину, в Чернобыль и Припять, для максимально быстрого устранения аварии, стали звать "ликвидаторами". Там работали специалисты самого разного профиля – медики, военные, пожарные, летчики, строители, научные работники из всех республик СССР. Всего – около 600 тысяч человек. По данным Российского государственного медико-дозиметрического регистра, около 60 тысяч из них получили дозы облучения свыше 100 мЗв.
В числе первых журналистов центральных газет, которым было разрешено побывать в зоне аварии, были правдисты Михаил Одинец, Альберт Назаренко и Владимир Губарев.
Губарева, который в то время был заместителем главного редактора "Правды" по отделу науки, вскоре отозвали в Москву и поручили написать записку-памятку в ЦК КПСС.
В 1991 г. гриф секретности с документов по Чернобылю был снят. Предлагаем познакомиться с этой запиской – впечатления непосредственного участника событий, безусловно, представляют интерес и сегодня.
"С 4 по 9 мая я был в районе Чернобыльской АЭС. Вот некоторые наблюдения:
1. Эвакуация Припяти. Уже через час радиационная обстановка в городе была ясна. Никаких мер на случай аварийной ситуации там не было предусмотрено: люди не знали, что делать.
По всем инструкциям и приказам, которые существуют уже 25 лет, решения о выводе из опасной зоны должны приниматься местным руководством. К моменту приезда правительственной комиссии можно было вывести из зоны всех людей даже пешком, но никто не взял на себя ответственность.
2. На работах в опасных зонах, в том числе в 800 метрах от реактора, находились солдаты без индивидуальных мер защиты, в частности, при разгрузке свинца. В беседе выяснилось, что такой одежды у них нет. В подобном положении оказались и вертолетчики.
Офицерский состав, в том числе и генералы, специально демонстрировал свою смелость, появляясь возле реактора в обычной форме. В данном случае необходима разумность, а не шапкозакидательство.
3. Люди при эвакуации Припяти и при работах по обваловке реки, также работали без индивидуальных средств защиты. Не может служить оправданием, что доза облучения составляла «годовую дозу» - в основном это были молодые люди, следовательно, это скажется на потомстве.
4. Вся система гражданской обороны оказалась полностью парализованной, не оказалось даже работающих дозиметров.
5. Великолепно показали себя пожарные подразделения. Они предотвратили развитие аварии на первом этапе. Но даже подразделения, находящиеся в Припяти, не имели соответствующего обмундирования для работы в зоне повышенной радиации.
6. Кровля машинного зала была сделана из материалов, которые легко воспламеняются. Из тех самых, которые использовались на ткацкой фабрике в Бухаре, которая полностью сгорела в начале 70-х годов. И хотя некоторые работники после случая в Бухаре были отданы под суд, эти же материалы использовались при строительстве АЭС.
7. В системе Минэнерго требования и отношение к атомным станциям в несколько раз ниже, чем в Министерстве среднего машиностроения. В частности: а) сокращено число обслуживающего персонала; б) регулярно берутся обязательства сократить время планового ремонта на 6-7 дней, в том числе и во время постановки 4-го реакторного блока; в) по мнению специалистов, качество поставляемого оборудования за последние 10 лет снизилось вдвое. На АЭС поступает много дефектного оборудования от предприятий-поставщиков, не хватает контрольных и измерительных приборов и аппаратуры; г) задания на плановый ремонт удовлетворяются в Министерстве в течение 6 месяцев, так как требуется длительная переписка. В Минсредмаше – максимум неделя; д) охрана реакторных блоков явно недостаточна; е) отношение в Минэнерго к атомным станциям в последние годы стало таким же, как к ТЭЦ и ГЭС, не проводится жесткое разграничение между атомными и обычными энергетическими установками.
8. Поражает беспомощность местных властей. Для снабжения тех, кто пострадал, не было одежды, обуви, белья – ждали распоряжений из Москвы.
9. В Киеве панические настроения возникли по многим причинам, но в первую очередь из-за отсутствия информации. Даже не о том, что случилось, а о радиационной обстановке в городе. Большое влияние оказала пропаганда из-за рубежа, а по радио и телевидению не выступил ни один из руководителей республики, который сказал бы очень простые слова, что, мол, нет оснований для беспокойства и опасности для здоровья детей и жителей. Впервые на экранах телевидения появился т.Ляшко после встречи с иностранными журналистами.
Информация о поездке тт. Лигачева и Рыжкова в район АЭС оказала положительное влияние. Однако молчание руководства республики в следующие дни вновь подняло панику, особенно, когда стало известно, что детей и семьи руководящих работников вывозят из города. В кассах ЦК КПУ стояла очередь в тысячу человек. Естественно, в городе об этом прекрасно знали.
В основном по телевидению показывали танцевальные коллективы и другие сюжеты, хотя очень простая информация о радиационной обстановке в городе и элементарные комментарии ученых и специалистов сняли бы остроту напряжения, как это произошло после выступлений центральных газет. Однако в ЦК КПУ ждали указаний из Москвы. Кстати, мы постоянно сталкивались с фразой: "Мы такого указания из центра не получали…".
Есть исключение. Секретарь Киевского обкома партии т. Ревенко постоянно информировал секретарей райкомов и через них коммунистов о реальном положении дел, благо он регулярно бывал в Чернобыле. И это приносило свои плоды, в области не было той паники, которую мы наблюдали в Киеве.
10. Сейчас настроение людей резко изменилось. Но, по сути, ликвидация последствий только начинается. Предотвращен новый взрыв, а тяжелая радиационная обстановка остается. Ликвидация последствий потребует от нескольких недель до многих месяцев. Люди еще долго не смогут вернуться домой. И надо объяснить им это, как и многие элементарные правила жизни в условиях местности, пораженной радиацией. До таких "мелочей", что нельзя собирать грибы и т.д.
И главное: именно сейчас надо ужесточить безопасность людей, работающих в зоне. Если на первом этапе еще могли быть исключения из-за сложности обстановки, то сейчас облучению людей уже не может быть оправданий…
Необходимо тщательно проанализировать все уроки этой трагедии. Во имя тех тысяч людей, которые так самоотверженно сражались с бедой. Народ сплотился, принял на себя всю тяжесть беды, не думая о последствиях. Примеров героизма множество, к примеру, несколько человек (в частности, майор Телятников, лейтенанты Правик и Кибенок и другие) локализовали аварию, спасли станцию. Они знали, что получат смертельную дозу радиации, но тем не менее не покинули блок, пока пожар не был потушен. На мой взгляд, они заслуживают звания Героев Советского Союза. Им осталось жить недолго, но зачем ждать, пока будут оформлены все необходимые документы, - на это уйдут месяцы?!.. В.Губарев, редактор "Правды" по отделу науки".
К сожалению, Михаил Горбачев не выполнил этого: указы о присвоении званий Героев появились лишь в сентябре, когда большинство пожарных погибли…
