ТБИЛИСИ, 18 ноя - Новости-Грузия. По делу о пытках заключенных в учреждении по исполнению наказаний №8 в районе Глдани в Тбилиси 14 июня 16 человек были приговорены к разным срокам заключения – от 6 месяцев до 6 лет и 9 месяцев лишения свободы. А главный фигурант дела – автор видеозаписей издевательства над заключенными – Владимир Бедукадзе на основе ходатайства главного прокурора Грузии Арчила Кбилашвили был освобожден от уголовной ответственности. Решение прокурора вызвало споры и неоднозначные оценки. Свою точку зрения представляет доктор права Гия Мепаришивили.
Гия Мепаришвили, доктор права, профессор Кавказского международного университета, главный государственный советник юстиции в отставке, бывший генеральный прокурор Грузии:
"Легкость в мыслях необыкновенная". Это крылатое выражение классика мировой литературы более всего, наверное, соответствует ситуации, которая недавно сложилась и все еще имеет место в нашей многострадальной стране. Отдельными политиками, представителями неправительственного сектора, да и всеми, кому не лень, со странной яростью рассматривается один некий правовой казус, в связи с которым страсти не стихают по сей день. По правде говоря, я не собирался высказываться по этому поводу, поскольку считал (да и сегодня считаю), что из-за обыкновенной юридической казуистики такой шум поднимать не стоило. Хочу подчеркнуть: зря поднимать не стоило. Сегодня вопрос настолько политизирован, настолько был нарушен привычный ритм деятельности наших правоохранительных органов, что я, как рядовой представитель юридической науки, позволю себе высказать собственные соображения по поводу нескольких актуальных вопросов.
Дорогой читатель! Я понимаю, насколько сложно и скучно читать юридическую публицистику, в особенности, по довольно специфическим вопросам, но, тем не менее, рискну и прошу великодушно простить, если моя статья не покажется интересной.
Итак, начнем! В июне 2013 года Главный прокурор Грузии Арчил Кбилашвили обратился к судье Тбилисского городского суда, господину Лаше Чхиквадзе с ходатайством об освобождении от уголовной ответственности обвиняемого по причине особого сотрудничества последнего со следствием. Как выясняется из этого документа, гражданин Владимир Бедукадзе, вместе с другими лицами, обвинялся в совершении преступлений, предусмотренных частью 2 статьи 144(1) (пытки) и частью 2 статьи 144(3) (унизительное и бесчеловечное обращение) Уголовного кодекса Грузии.
Суд удовлетворил ходатайство Главного прокурора и утвердил процессуальное соглашение между Главным прокурором и обвиняемым Владимиром Бедукадзе. По решению суда, последний был полностью освобожден от ответственности.
Юристы и сведущие в деле лица прекрасно знают, что подобный порядок освобождения обвиняемого от ответственности давно внедрен в грузинском законодательстве. Напомню, что именно в результате изменений, внесенных в Уголовный кодекс Грузии 13 февраля 2004 года, появилась законодательная новация (статья 70(1)), согласно которой, когда в результате сотрудничества обвиняемого со следственными органами, была выявлена личность должностного лица или лица (лиц), совершившего особо тяжкое преступление, и при его непосредственном содействии удалось создать существенные условия для раскрытия этого преступления, суд полномочен полностью освободить обвиняемого от уголовной ответственности. В свое время упомянутое законодательное изменение, осуществленное только что пришедшим к власти "Единым национальным движением", народ прозвал "институтом стукачества", но этот правовой институт действует и, соответственно, применяется по сей день.
Несмотря на то, что имеющиеся в деле доказательства дают основания для обоснованного предположения о том, что Владимиром Бедукадзе было совершено преступление, Главный прокурор Грузии посчитал, что следовало применить право, которым он наделен упомянутой выше статьей 170 Уголовного кодекса Грузии и статьей 281 Уголовно-процессуального кодекса (полное освобождение обвиняемого от ответственности или наказания), и оформить с обвиняемым Бедукадзе процессуальное соглашение об особом сотрудничестве, силой которого обвиняемый Владимир Бедукадзе был полностью освобожден от уголовной ответственности в силу следующих обстоятельств:
По материалам дела было установлено, что Владимир Бедукадзе совершил вменяемое ему преступление в период с марта по июнь 2011 года, когда работал оперативным дежурным-инспектором учреждения №8 Департамента по исполнению наказаний.
Видеосъемки, сделанные лично Владимиром Бедукадзе, и скрытые съемки, сделанные по его заданию Мамукой Парулава (видеоматериалы по т.н. роспуску карантина) не только выявили отдельные преступные эпизоды, но и стали основанием для начала расследования, в целом, в учреждениях пенитенциарной системы Грузии, в результате которого, было выявлено системное преступление. Суть последнего состояла в том, что в системе исполнения наказаний Грузии имели место систематические избиения, пытки заключенных, сексуальное насилие над ними, унижение и ущемление их достоинства, бесчеловечное обращение. Перечисленные методы применялись как средство управления пенитенциарной системой. Следствием были получены показания нескольких тысяч заключенных и другие доказательства, которые свидетельствуют о преступлениях против заключенных, совершенных в системе Департамента по исполнению наказаний администрациями тюрем. Выявление системного преступления позволило государству провести неотложные мероприятия для защиты прав заключенных. Уголовное преследование было начато в отношении десятков чиновников учреждений по исполнению наказаний, в том числе – председателя департамента и его заместителя. В результате проведенных мероприятий, права заключенных в пенитенциарной системе стали защищены. Эти меры, в основу которых легли видеосъемки, сделанные лично Владимиром Бедукадзе, и скрытые съемки, сделанные по его заданию Мамукой Парулава (видеоматериалы по т.н. роспуску карантина), избавили тысячи заключенных от побоев, пыток, сексуального насилия, унижений и других видов бесчеловечного обращения.
Было принято во внимание и то обстоятельство, что установить совершенное Владимиром Бедукадзе преступление стало возможным лишь на основе представленного им видеоматериала, без которого ни преступление, совершенное Владимиром Бедукадзе, ни преступления, совершенные другими лицами, установлены не были бы. Предоставив тот видеоматериал, Владимир Бедукадзе поставил под угрозу не только свою карьеру, но и собственную жизнь, из-за чего вынужден был покинуть страну. Под угрозой оказались также жизнь и здоровье членов его семьи. Передав видеоматериал для обнародования, он, наряду с системным преступлением, и себя обличил в совершении преступления. Причем, в тот момент у него не было никакой гарантии, что за это его могут освободить от ответственности. Из материалов дела выясняется, что передача видеоматериала для публикации, равно как и съемка эпизода "роспуска карантина", не была связана с корыстным мотивом или другой какой-то выгодой.
Именно поэтому, несмотря на тяжесть совершенного Владимиром Бедукадзе преступления, исходя из того, что он раскрыл особое тяжкое преступление и придал публичности такое же системное преступление, Главный прокурор посчитал, что следовало применить процессуальное соглашение об особом сотрудничестве, и Владимира Бедукадзе полностью освободить от уголовной ответственности.
По решению Тбилисского городского суда, процессуальное соглашение между Владимиром Бедукадзе и Главным прокурором было утверждено. Оно в силе и передано к исполнению.
Вот и все, что было. На первый взгляд, всего лишь юридическая рутина! Но все еще впереди! Совсем скоро в грузинских СМИ появляются публикации с обвинениями в адрес Главного прокурора в том, что он, в нарушение закона, неправильно оформил с Владимиром Бедукадзе процессуальное соглашение. На распространенную в масс-медиа информацию откликнулся и неправительственный сектор, а Ассоциация молодых юристов Грузии прямо обвинила Главного прокурора в неправильном оформлении процессуального соглашения и нарушении требований части 8 статьи 218 Уголовно-процессуального кодекса, согласно которой, с осужденным за преступления, предусмотренные ст. 141(4) (пытки), 144(2) (угроза пыток) и 144(3) (унизительное или бесчеловечное обращение) УК Грузии, процессуальное соглашение заключать запрещено.
Осторожным, но, тем не менее, критичным, было первое заявление премьер-министра Грузии, сделанное 8 июля, когда он попросил Главного прокурора пересмотреть упомянутое решение, поскольку посчитал, что решение Арчила Кбилашвили содержало определенные риски. Справедливости ради следует отметить, что 13 июля, на встрече с журналистами в Батуми, премьер официально зафиксировал, что он не был полномочен, да и желания не имел вмешиваться в деятельность прокуратуры.
Резко критичной была парламентская оппозиция, которая требовала освободить Главного прокурора с занимаемой должности. Что в это время делает парламентское большинство? Ответ таков: все члены правящей команды считают ошибкой упомянутое решение Главного прокурора, хотя отмечают, что Арчил Кбилашвили закона не нарушал (?!). Грубой ошибкой посчитал решение Главного прокурора президент Грузии. А министр юстиции полагает, что Главный прокурор вышел за рамки своих полномочий, заключив процессуальное соглашение с лицом, обличенным в пытках, бесчеловечном и унизительном обращении, что, якобы, не соответствует взятым Грузией международным обязательствам и прецедентным решениям Европейского суда по защите прав человека.
Таким образом, критических замечаний было высказано сполна, хотя Главный прокурор Грузии не отступает и считает, что он закон не нарушал, и отказывается пересматривать свое решение. Ситуация напряглась, и обычный правовой спор явно приобрел политический оттенок. Участились и требования об отставке Главного прокурора Грузии.
Почему-то у меня остается впечатление, что мы хотим устроить бурю в стакане воды. Дамы и господа, своими действиями ни Арчил Кбилашвили, ни судья Тбилисского городского суда закон не нарушали и не создавали никаких проблем международным обязательствам Грузии. Обратите внимание, что написано в части 8 статьи 218 Уголовно-процессуального кодекса Грузии, где императивно определено, что недопустимо полностью освобождение от наказания лица, осужденного за преступления, предусмотренные статьями 141(4) (пытки), 144(2) (угроза пыток) и 144(3) (унизительное или бесчеловечное обращение) УК Грузии.
Владимир Бедукадзе был обвиняемым. То есть, лицом, в отношении которого было обоснованное предположение, что он совершил предусмотренное Уголовным кодексом преступление. Что касается осужденного, в соответствии с пунктом 8 статьи 3 Уголовно-процессуального кодекса, осужденный - это лицо, в отношении которого судом вынесен обвинительный приговор. Так, что же нарушил Главный прокурор? Имел ли он право заключать с обвиняемым процессуальное соглашение об освобождении от ответственности за особое сотрудничество? Да, дамы и господа! Упомянутый выше запрет закона касается осужденного, а не обвиняемого. Эти две процессуальные фигуры – не одно и то же, и между ними есть разница. Так что, требования части 8 статьи 218 Уголовно-процессуального кодекса нарушены не были!
Теперь - что касается того, насколько соответствуют взятым Грузией международным обязательствам действия Главного прокурора и судьи, когда они принимали решение. Пытки, жестокое, бесчеловечное или унизительное обращение или наказание международным судом строго запрещены. В связи с этим вопросом существует множество международных актов, которые налагают на государства определенные обязательства в том, чтобы подобные случаи не оставались без реагирования. Такие международные документы приняты как ООН, так и Евросоветом. Кроме того, целый ряд решений принят Страсбургским европейским судом по правам человека. Современный мир очень чувствителен в отношении таких случаев нарушения прав человека и, называя их «»злом», вменяет государствам оказывать реагирование по каждому из фактов. Запрета на то, чтобы государство применяло законодательные механизмы освобождения от ответственности, в частности, по фактам пыток и бесчеловечного обращения, не существует. Напротив, современная наука и законотворческая деятельность сегодня ориентированы на поиск альтернативных форм уголовного преследования. Налицо судебно-следственная декриминализация, одной из разновидностей которой является предусмотренная уголовно-процессуальным законодательством Грузии возможность освобождения от уголовной ответственности обвиняемого в виду особого сотрудничества.
Что же касается принятого Главным прокуроров решения, то это другой вопрос. В связи с этим, хочу отметить, что невообразимо эффективно бороться с самыми опасными проявлениями организованной преступности, если не будет прочных законодательных гарантий для стимулирования лиц, которые будут способствовать процессу раскрытия тяжких преступлений и установлению личности участвовавших в них. Таков подход в очень многих странах, так происходит и у нас. Между прочим, отмечу, что грузинские правоохранители в последние годы нередко прибегали к полному освобождению обвиняемых от уголовной ответственности даже тогда, когда они были виновны в тяжелейших преступлениях. Существует множество случаев, когда обвиняемый, как раз в виду особого сотрудничества, был полностью освобожден от ответственности за убийство при отягчающих обстоятельствах и приобретение, хранение и перевоз наркотиков в особо крупных размерах. Речь о тех преступлениях, за которые законом предусмотрено пожизненное заключение. В странах Запада за особое сотрудничество от уголовной ответственности освобождаются лица, которые сотрудничали со следствием и способствовали раскрытию преступлений, в том числе - по делам по терроризму, наркобизнесу, организованным преступным группировкам и др. Это никого не удивляет, в том числе – ученых-юристов, судебных практиков.
Вот и все, из-за чего случился такой переполох. Печально одно: понимаю, что общество и гражданский сектор должны острейшим образом реагировать на каждый случай нарушения законности. Это необходимо. Чем больше таких настроений в государстве, тем лучше. Но, может, нам следует лучше разобраться, о чем спор, и что в данном случае важнее и значительнее. Боюсь, что после такого, пусть даже безосновательного, политического «холодного душа», решительности и принципиальности нашим правоохранителям не прибавится. Кому от этого будет выгода? Всем, кроме нас!
И в заключение. Мне кажется, что премьер-министр Грузии явно был введен в заблуждение (ох, эти подлые визири!), поскольку, по действующему законодательству, он вообще не имел права вмешиваться в процессуальную деятельность прокуратуры. То же касается и президента Грузии, поскольку, согласно статьи 50 Закона Грузии «О прокуратуре», президент Грузии как глава государства и премьер-министр Грузии как председатель правительства периодически слушают информацию Главного прокурора. Эта информация не должна содержать вопросы, связанные с производством уголовного дела. Таково требование закона, правильное и справедливое требование!
Что касается вопроса – может ли быть пересмотрено решение суда, принятое по поводу освобождения Владимира Бедукадзе от уголовной ответственности, то подобное, по уголовно-процессуальному законодательству Грузии, возможно только при вновь открывшихся обстоятельствах (глава XXVII), процедура эта довольно сложная, и достичь решения достаточно трудно. Иной возможности наше законодательство не предусматривает.
мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции