Год назад, 6 августа, наш коллега, военный фотограф Андрей Стенин погиб на юго-востоке Украины. Друзья вспоминают Андрея постоянно, говорят, что во всех командировках он рядом. Как всегда спокойный, ироничный, ближе всех к передовой. (подробные воспоминания друзей-военкоров — в материале "Друзья об Андрее Стенине: "Ездит с нами Андрюха!"
Долгая дорога домой
"Вроде уехал в Шахтерск с оператором айкорпуса. А там вроде связи нет.
Вообще, это нормально — терять Стенина. Обернешься на бушующем Тахрире, или у притихшей перед штурмом мечети Аль Фатх — вроде вот он, тут стоял секунду назад, и уже нет.
— Где Андрюха?— спросишь напарника.
— Потерялся, — буднично ответит тот.
— Это нормально, — кивнешь.
Потом прочтешь в Фейсбуке его свежие хокку о Мубараке — нашелся. Ты давай, не пропадай, Андрюха, надолго", — запись с личной страницы в Фейсбуке военкора "Комсомольской правды" Александра Коца.
Почти каждое утро и вечер я прохожу мимо мемориальной доски в память об Андрее Стенине — "убит при исполнении профессионального долга". Ровесник. Только время для него уже остановилось в августе 2014-го, на 33-м его году.
На юго-востоке Украины Стенин работал с мая 2014, пятого августа того же года фотокорреспондент перестал выходить на связь с редакцией. Почти месяц друзья, родные и коллеги верили, что Андрей жив. Что в плену. И скоро вернется, чтобы прийти в себя и снова уехать на очередную войну, которых он видел немало.
В конце августа Андрея нашли друзья. Искали его долго поодиночке, а собрались вместе — и нашли в течение часа. В сгоревшей машине Renault Logan на трассе между Снежным и Дмитровкой. В багажнике автомобиля — остатки от объективов, недалеко от самой машины клетчатая рубашка, которая вполне могла принадлежать Андрею.
Его друг и коллега, военкор Дмитрий Стешин, расскажет, что было ощущение, будто кто-то шел с рюкзаком Андрея и выбрасывал ненужные вещи. И еще в машине Дмитрий найдет оплавленное стальное кольцо от ключей и сами ключи, превратившиеся в металлическую иглу, — "якорь" Андрея.
"Есть известный военкор Антон Степаненко, и мы обсуждали с ним, что носим с собой ключи, а у меня связка граммов триста, как "якорь", как знак того, что у нас есть дом, и мы туда вернемся", — говорит Дмитрий Стешин.
Экспертиза подтвердила: одно из сгоревших тел в машине принадлежало Андрею Стенину. Два других — сотрудникам icorpus.ru Сергею Коренченкову и Андрею Вячало.
Андрей стал четвертым российским журналистом, погибшим на юго-востоке Украины.
Стенин "болел" только войной
— Андрей, где съемка?— спрашивает редактор, отправивший Стенина на съемку.
— Там ничего не происходило, — невозмутимо отвечает Стенин.
"Все. Далее диалог был бессмысленным для Андрея и бесполезным для редактора, — рассказывает Екатерина Власенко, работавшая в тот момент редактором в фотослужбе РИА Новости. — Зато там, где было очень надо, где происходило все и сразу, Андрей всегда был одним из первых, и на него можно было положиться".
Стенин начал работать с РИА Новости как стрингер в 2008 году, тогда он снимал еще для нескольких СМИ.
"С самого начала было понятно, что Андрей знает, что снимать. В репортажной съемке важно то, как человек видит суть", — вспоминает Мария Ващук (в то время начальник отдела фотокорреспондентов и аналитики РИА Новости). — Однажды вечером я позвонила ему и сказала, что мы берем его в штат. А он ответил, что только что подписал договор с "Коммерсантом". Через полчаса перезвонил и сказал, что все уладил, и идет в РИА Новости".
По словам Марии, Андрей мог уехать на съемку, никого не предупредив. По привычке стрингера, он сам отслеживал новости и решал, что снимать. Совершенно игнорируя сложившуюся схему — на съемку фотографа отправляет редактор.
Дежурный фотограф мог приехать на пожар и встретить там Стенина, который уже все снял и передает снимки в редакцию.
В тот месяц, когда пропал Андрей, все часто говорили, что нужно было его оставить снимать светскую хронику (был у него и такой период). Но все эти "вдруг" и "а если бы" были напрасны, все понимали, что это было невозможно — Андрей "болел" только войной.
"Я вспоминаю тот единственный случай, когда мы от редакции послали его снимать премьеру фильма "Мастер и Маргарита" — по его же просьбе. И коллеги потом припоминали, что я, получив съемку, жутко ругалась. Потому что в съемке Андрея не было тех кадров, которых обычно ждет редакция с таких мероприятий — того, что принято называть съемкой "светской хроники". Но потом кто-то сказал: "Ну что ты ругаешься? Посмотри — это же и есть "Мастер и Маргарита". Все же правильно!", — рассказывает Екатерина Власенко. — Я посмотрела на съемку еще раз и действительно поняла, что хотел сказать Андрей своими кадрами. С Андреем вообще часто было так — только потом становилось понятно, что он-то и был прав, а мы нет. С нашими требованиями, указаниями, претензиями и замыслами".
Первая серьезная поездка Андрея была в Киргизию. Тогда Мария Ващук просила опытных фотографов за ним присмотреть.
"Помню, что первое время после отъезда Андрей совсем не выходил на связь. Это было ужасно. А Андрей просто не видел смысла звонить в редакцию. Он всегда был сам по себе и не думал, что о нем кто-то может беспокоиться", — вспоминает Ващук. — После Бишкека был Египет. Андрей уезжал надолго — и его невозможно было убедить вернуться. Мы передавали ему деньги через знакомых, читали его записи в Facebook о ночевках под мостом. Потом были Ливия, снова Египет, Средняя Азия".
Коллега Андрея, специальный фотокорреспондент МИА "Россия сегодня" Владимир Вяткин, побывавший на 11 войнах, расскажет, что в какой-то момент Андрей почти потерял ощущение реальности.
"Война тянет. Тянут люди, которые там. Всегда есть желание вернуться к ним снова. Стихия войны затягивает. Там иная оценка жизни, дружбы, отношений между людьми, там все это настолько оголено — лакмусовая бумажка для любого человека, — говорит Вяткин. — Мы, фотографы, на войне мешаем. Там свои законы. Мы становимся лишними ушами и глазами, лишними носителями информации, и нужно это понимать. Если нет чувства страха, это очень опасно".
