В начале ноября в Тбилисской галерее "Байя" открылась выставка известного петербургского художника Александра Флоренского. В экспозиции под названием "Грузинские красавицы" автор собрал 30 живописных портретов жительниц Грузии. Один из знаменитых создателей ленинградской арт-группы "Митьки", иллюстратор культового трехтомника Сергея Довлатова и просто влюбленный в Грузию русский художник давно уже живет на два города: Санкт-Петербург и Тбилиси. О новых работах, старых комплексах, романтических проектах и своих планах в Грузии Флоренский рассказал корреспонденту Sputnik Грузия.
- Александр, расскажите, что было до "Грузинских красавиц"?
— Сначала я рисовал пейзажи Тбилиси и Грузии, потом магазинчики, вот эти лавочки замечательные – то, что называется "маркети" (с груз. "магазин"), или какую-то уличную торговлю: хлеб, фрукты, овощи, вывески. Как раз первая выставка в галерее "Байя" была в основном из таких картин – пейзажей и видов этих лавочек, или, например, интерьеров духанов "Рача" и "Вельяминов". Потом, еще задолго до вот этих печальных событий (наводнение в Тбилиси 14 июня 2015 года – прим. ред.), я впервые пошел в Тбилиси в зоопарк, нафотографировал там разных зверей и сделал серию про Тбилисский зоопарк из 12 картин. Потом была выставка фарфоровых тарелок с видами Тбилиси и так далее…
- Как продвигается ваша серия картин "Продукты питания в Тифлисе"?
— Я ее еще не закончил. Надо дорисовать как минимум четыре картины. А мне чего-то все не рисуется. Штук 15-20 я уже нарисовал, а дальше как-то встало. Хотя эти холсты у меня приготовлены. Потому что я перед этим нарисовал такую серию "Продукты питания в Иерусалиме", будучи в очередной раз в Израиле, куда я часто езжу рисовать с компанией друзей. Потом я подумал, а почему же я не нарисую про Тбилиси, это может быть не хуже ничуть. Более все знакомое, родное. С какими-то надписями грузинскими буквами (тут мне друзья помогают всегда – у меня, к сожалению, плохо с языком).
- Как же возникла идея с красавицами Грузии?
— Ну каждая тема рано или поздно выдыхается. Натюрморты были, пейзажи были, добрался и до портретов. Девочки красивее мальчиков. Поэтому я стал рисовать девушек. Но вот на вернисаже я придумал, а Байя (Байя Цикоридзе – директор галереи "Байя") поддержала, сначала в шутку, а потом мы поняли, что это вполне серьезно: мы хотим ровно через год 6 ноября 2016 года открыть выставку "Грузинские красавцы", где я уже буду рисовать мужчин, скорее всего просто своих друзей. Поскольку все мои красавцы плюс-минус примерно моего возраста, не юные уже – то такие и будут красавцы, побитые молью. Они будут седые, лысые (улыбается). Ну, какие есть!
- Кто были эти девушки?
— Я рисовал своих знакомых, потому что не умею знакомиться с девушками на улице и приглашать их позировать. Это звучит всегда двусмысленно и подозрительно. Хотя есть смешная шутка про художника N, который "заманивал девушек в мастерскую под предлогом секса, а сам потом рисовал их". Поскольку обычно в жизни все наоборот, это шутка мне кажется остроумной.
- Как долго рисовали эту серию?
— Я начал их рисовать в мае 2015 года. Так что это было в три приезда: май, сентябрь, конец октября. Буквально за несколько дней до открытия выставки закончил последний, 30-й холст. Так что все это заняло довольно много времени. Плюс куча рисунков, которые еще все не поместились – там, наверное, половина выставлена. А на выставке 108 штук, как я сосчитал. Так что 108 выставленных рисунков и 30 картин маслом. Вот такой неплохой итог.
- Грузинские красавицы не смущались?
— Не смущались. Это все-таки мои знакомые в большей или меньшей степени. А, во-вторых, конечно, я выбирал девушек образованных, которые, может быть, и были несколько разочарованы, что они не такие, как в жизни, красивые и прекрасные. И не всегда похожи, потому что у меня плохо с этим вопросом. Вообще на самом деле вопрос сходства с оригиналом в живописи, я считаю, отпал, как только изобрели фотографию. А сейчас фотография дошла до того, что мы можем вынуть с кармана маленький телефон, нажать кнопку и получить точное сходство с персонажем. Поэтому описательная функция живописи исчезла в середине позапрошлого века вместе с изобретением фотографии. Но, несмотря на это, конечно, любая девушка хочет, чтобы на картине она была похожа, красива и молода. Тут уж ничего не поделаешь….
- Но у вас свой замысел на этот счет, да?
— Да не то что замысел… А я просто по-другому не умею. Все проще. Меня в детской художественной школе учили пару лет, потом я два года ходил в художественную студию, потом ходил пять лет в институт. И везде меня учили правильно рисовать. Но, к сожалению, у меня всегда с этим было плохо. Я всегда получал по рисунку какую-нибудь тройку в лучшем случае (смеется). Вот, а все остальное у меня было в порядке, кроме академического рисунка. И таким образом я просто рисую на пределе своих возможностей, а они у меня не безграничны. То есть нарисовать быстро и похоже, как рисуют некоторые художники где-нибудь на улице портреты: раз-два и готово, и безумно похоже — я так просто не умею. Ну, может быть, и не нужно. Когда-то я по этому поводу комплексовал, потом перестал. В институтское время мне было обидно, что какие-то дураки, которые, я точно понимал, не являются большими художниками (мои какие-то коллеги, студенты в институте), они с легкостью вот это все делают и получают свои пятерки. А я, такой умный и талантливый, как я считал, этого не могу. Поэтому я подбирал и девушек таких, которые все-таки образованные, книжки читали, знают про Пикассо и Матисса, бывали в музеях и знают, что в живописи говорить о сходстве необязательно. В глубине души, я думаю, каждая из них надеялась увидеть себя вылитой собой, но уж как вышло.
- Некоторых моделей узнавали на выставке, не правда ли?
— Да, некоторые получились случайно очень похожие. Там две-три, я считаю, похожи – скорее не по букве, а по духу. Просто выражением каким-то лица. Поэтому у меня особых замечаний от девушек, так сказать, не было. Хотя я видел, что некоторые немножко разочарованы. Ну что делать?! Не так уж я их и мучал. Посидят часа два, попозируют, а потом идут домой. Если бы я по 30 сеансов их рисовал, как Сезанн, который был известен тем, что мучил своих моделей, заставляя их неподвижно сидеть по 30-50 сеансов. И потом они на картине видели вместо себя, как им тогда казалось в 19 веке, уродство. То здесь все проще, мучения не особо длительные.
- Но вы пользуетесь и фотоаппаратом?
— Да, мне сильно помогает фотоаппарат, как в общем и всем современным художникам. Потому что как только появилась фотография, художники сразу стали ею пользоваться. Интересный очень момент. Долго об этом мало было известно. А потом со временем появились всякие исследования: выяснилось, что импрессионисты, которые, например, знамениты тем, что придумали ходить на пленер и рисовать с натуры, очень много пользовались фотографиями. Ну, просто это подручное средство. Одно дело перерисовать фотографию буквально, что есть акт довольно бессмысленный, потому что фотография все равно лучше, особенно сделанная качественным фотоаппаратом и качественным фотографом. А можно просто использовать ее как справочный материал. И ничего в этом плохого нет. Поэтому я всех моделей фотографировал параллельно с рисунками. И в общем масляную живопись я делал без натуры, не мучая девушек, просто уже используя рисунки и фотографии.
- Кто были девушки по профессии?
— Ой, да девушки разные. Художницы, галеристки, какие-то еще знакомые, например одна девушка — театральный критик. Но поскольку сходство не такое стопроцентное, я не пишу, что это там у меня, к примеру, Тамара Гобронидзе, а пишу политкорректно Тамара Г. И вроде как это уже какая-то незнакомка. Ну, мне кажется, так туманнее и лучше! Те, кто знает, знает. А для постороннего зрителя это все-таки уже не буквальная Настя Хатиашвили и не буквальная Русико Оат, а какие-то образы, которые получились у меня. Хорошо или плохо, не мне судить. Но мне показалось, что достаточно хорошо, чтобы предложить такую выставку Байе. И она с удовольствием согласилась. Так что, я надеюсь, кому-то еще интересно. Хотя я все рисую исключительно для себя. И ни о каком зрителе не думаю. Тем более о продажах. Потому что, начав думать о какой-то целевой аудитории, ты перестаешь быть свободным. Конечно, все делается для себя любимого, для собственного удовольствия и радости.
- Эти "Грузинские красавицы" останутся в Грузии или отправятся в Санкт-Петербург?
— Сначала у меня была тут маленькая квартира, и все картинки я упаковывал в чемодан и увозил. Поэтому размер моих картин всегда был продиктован размером чемодана. Теперь у меня тут появилась мастерская, и я более свободен. Но по привычке рисую небольшие работы. Скоро, может, и увеличу формат. Потому что из-за мастерской появилось дополнительное место. И я решил, что раз я столько времени живу в Грузии и как-то связан с ней, то будет очень глупо, если через сто лет выяснится, что здесь нет моих картин. Или какие-то очень случайные и малочисленные, которые кто-то успел купить. Пусть остаются.
- Продаются ли ваши картины на выставке "Грузинские красавицы"?
— Ну формально они продаются. Но понятно, что желающих нет. Потому что ни сами девушки, ни их любовники и мужья не готовы платить приличные деньги за живопись. По крайней мере, эти девушки. Как смешно сказала Байя: "Надо было нарисовать других девушек, попросив сначала у их мужей выписку из банковского счета". Тогда бы, возможно, вся выставка была бы распродана. А я рисовал нормальных девушек, у которых лишних денег нет.
- Какие у вас еще планы насчет Грузии?
— Книжку хочу сделать "Путешествие по Грузии". Но для начала хорошо бы переиздать "Тбилисскую азбуку", потому что она категорически кончилась. Есть издатель из Воронежа, Сергей Кочурин, владелец издательства "Кампанелла", который издал недавно мою "Черногорскую азбуку" и готовится к выпуску "Нью-Йоркской азбуки", которая сделана была этой весной. Это все происходит в России и из-за кризисов мировых, которые всех касаются, издательство стало испытывать финансовые трудности и не готово с такой легкостью одну за другой выпускать книги. Но "Нью-Йоркская" выйдет обязательно, а дальше видно будет.
- Когда выйдет?
— Хочется думать, может быть, в начале следующего года. Запланировано было на октябрь, в октябре не вышло. Но издатель — человек очень порядочный и добросовестный, так что все, что запланировано, постепенно произойдет. Мы были с ним вместе в Черногории и вместе в Нью-Йорке – настолько ему интересно это все. Кроме бизнеса, это его интересует, так сказать, романтически. Мы с ним изъездили всю Черногорию, он взял в аренду автомобиль. Я не вожу машину, а он водит, так что было очень удобно. В Нью-Йорке машину брать бесполезно, потому что не припарковаться – там мы пешком, на такси, на метро. Весь Нью-Йорк излазали.
- Издатель хочет сделать с вами "Путешествие по Грузии"?
— Да, у него давно есть мечта — совпадающая с моей в принципе – приехать на своей машине в Грузию. И, начиная с Казбеги, где я его встречу, мы поедем по Грузии, всюду побываем. Надо захватить места, где я не был никогда, заодно побывать там, где не был давно. Потому что, когда делаешь книгу, все же другими глазами смотришь, чем если просто путешествуешь или рисуешь картины. Для такой книги нужен какой-то другой взгляд, потом у меня всегда там много текстов, написанных от руки. Просто рисуя для себя, я могу нарисовать красивый пейзаж в городе, не думая о том, что это за здание, кто его построил, кто в нем жил. А если я делаю книгу типа "Азбуки" или "Путешествия", то уже по-другому отношусь. Я хочу докопаться – какое, например, старое название этой улицы, что это за дом, что это за балкон, кто автор скульптуры или памятника. Вот Radisson раньше был гостиницей "Иверия". А сейчас тот, кто приезжает сюда, он не понимает, что это "Иверия". Потому что все зашито стеклом и написано Radisson. А я знаю это или узнаю в процессе работы. И мне интересно искать это в интернете, в книжках, у людей спрашивать, и потом вписывать эти сведения в свои книжки, иногда прямо в сами рисунки.
- Можно ли сказать, что в Санкт-Петербурге вы популяризируете Грузию?
— Я специально этого не делаю, но так невольно происходит. Потому что я, например, сделал в прошлом году в очень хорошей галерее выставку под названием "Картины, нарисованные в Грузии". И там были картины последних трех лет, сделанные здесь. Как раз увезенные в чемодане. И понимаю, что интерес к стране в каком-то узком кругу возникает еще и благодаря мне. Хотя он и так у многих русских есть. Грузию в общем все традиционно любят. У нас грузинских ресторанов столько же, сколько и у вас.
- Если не больше, да?
— Если не больше, да. И, как ни странно, иногда они вкуснее. Я думаю, что самых лучших поваров переманивают. Одно время был бум на китайские рестораны, а потом появился бум на грузинские. И сейчас на каждой улице найдется грузинское кафе или ресторан разных степеней и уровней цен. В среднем, это не очень дорого и очень вкусно. Мне не надоедает грузинская пища, и я очень часто хожу в Петербурге в грузинские заведения. Здесь я живу на улице Джавахишвили, и, чтобы поесть, мне нужно идти на Плеханова – это минут 10 как минимум. А в Петербурге, чтобы выйти из дому и дойти до грузинского заведения, мне нужно минут пять, и еще думать, в какое из трех отправиться.
