РИГА, 7 апр — Sputnik, Евгений Лешковский. Историк Игорь Гусев долгое время был автором и ведущим культурно-исторической программы "Клио", а после ее закрытия выпускал одноименный журнал. Он снял нескольких документальных фильмов, издал более десяти книг, посвященных истории и культуре Латвии. Работая над одной из них — "Быль о Саласпилсе" — он и разыскал в 2007 году то самое забытое и заброшенное кладбище.
"Тогда мне открылась поразительная истина: есть в Саласпилсе замечательный мемориал, открытый еще в начале 1960-х, но нет ни музея, ни могил узников", — рассказывает Sputnik Латвия Игорь Гусев.
"Никто в советские годы не обеспокоился тем, чтобы отметить места захоронений жертв нацизма. Сегодня это дает основание нашим оппонентам утверждать, что раз могил нет, то и все рассказы об ужасах Саласпилсского концлагеря — советские фальсификации", — говорит он.
Действительно, в конце войны нацисты заметая следы преступлений, уничтожали захоронения, но успели не все… Чрезвычайная комиссия нашла немало захоронений, но только на местности их никак не отметила и памятных знаков не поставила. Могилы заросли многолетним непролазным лесом…
Неудобная находка
"После того, как Рига была освобождена от гитлеровцев, на территории Саласпилсского концлагеря работала Чрезвычайная государственная комиссия по расследованию нацистских злодеяний. Участок захоронений, где расположено старое Гарнизонное кладбище русской императорской армии, отмечено особо, — рассказывает Игорь Гусев. — Было сделано много фотографии, составлены подробные экспертные заключения, например, о том, что на этом месте было обнаружено более 600 трупов детей в возрасте от 5 до 9 лет, замученных нацистами".
"Однако есть фотографии, где трупы детей лежат в могиле рядами. Есть страшный снимок "Саласпилсской Мадонны": останки женщины с ребенком на руках. Несчастная погибла, не выпуская дитя из объятий. Это, по версии современных творцов "правильной" истории, "типичная советская фальсификация", — возмущен Гусев.
Им стреляли прямо в лицо…
За десятки лет это место совершенно слилось с лесной чащей. Необходимо было все расчистить, благоустроить. Нашлись достойные люди, согласившиеся помочь в этом деле. Но, обратившись в официальные структуры, Игорь узнал, что могилы узников нацистского концлагеря отсутствуют в перечне признанных памятных мест.
"Потребовали доказательств, что захоронение соответствует всему, мной описанному. Я сослался на документы из архивов, показывал карты, фотографии, а мне в ответ: это все советские фальсификации! Тогда стал упирать на то, что это — старое православное кладбище. И опять от меня стали требовать доказательств. Нашел в архивах подлинные довоенные карты. Потребовали справку с печатью, что карты не поддельные! И лишь после этого чиновники дали разрешение провести субботник".
"Это были кости, обувь, обрывки одежды — рассказывает Игорь Гусев. — Поднял одну туфельку (по размеру — девушки-подростка), а в ней сохранились остатки чулочка и фрагменты стопы… Уже весной, на том же участке, только чуть глубже, мы обнаружили семь черепов. У двоих в лицевых костях имелись пулевые отверстия. Следы расстрела… Вызывали полицию, проводилась судебно-медицинская экспертиза. Дали официальную справку, что это захоронение времен Второй мировой. Это был первый официальный документ от госструктур республики, на который мы смогли опереться… Останки мы перезахоронили по православному чину".
"До сих пор это старое Гарнизонное православное кладбище не имеет никакого официального статуса, — замечает Игорь Гусев. — В неформальной беседе одно уважаемое должностное лицо мне прямо заявило: "Это место никогда никакого статуса иметь не будет!" А у нацистов это место до сих пор вызывает ненависть. Весной 2012 года они устроили там погром: порвали венки, разбили вазы с цветами. Православным крестом с надписью "Светлая память мученикам Саласпилса" били по каменному надгробию так, что камень треснул, а крест разлетелся на семь частей. Виновных не нашли.
Но Игорь Гусев и его товарищи, сочувствующие и добровольцы ежегодно приходят на Гарнизонное кладбище ухаживать за могилами, которые больше не заброшены.
