Многие из нас в детстве играли в благородных рыцарей: местерили себе деревянные мечи, делали самодельные шлемы и старались найти гибкую, но прочную палку и тетеву, чтобы сделать достойный лук. Все хотели быть "Робин Гудами" и "Айвенго".
Но такие пристрастия были в основном у мальчиков. Тем удивительней видеть, как из лука стреляет девушка. Хатуна Нариманидзе, Кристина Эсебуа и Юлия Лобжанидзе — современные грузинские амазонки, которые будут представлять свою страну на Олимпийских Играх в Рио-де-Жанейро.
- Вы завоевали лицензию как команда, дает ли вам это право участия в индивидуальных соревнованиях?
— Кристина Эсебуа: Да. Это происходит автоматически.
- На каких соревнованиях вы завоевали путевку в Рио?
— Кристина Эсебуа: На чемпионате Мира в Копенгагене в прошлом году.
- Хатуна, вы были на ОИ в Сиднее, Афинах и Пекине, но не попали в Лондон. В чем причина?
— Хатуна Нариманидзе: Я не смогла взять квоту. На чемпионате Мира в США я заняла восьмое место, а Кристина была второй. В том году поменялись правила отбора на Олимпиаду, и путевку на Игры получал спортсмен, занявший более высокое место. Кристина в том году была в отличной форме и абсолютно заслуженно поехала в Лондон.
— Но при этом в командных соревнованиях в Лондоне сборная Грузии участия не принимала?
— Кристина Эсебуа: Да, мы совсем немного не дотянули до квалификации и не смогли поехать командой.
- Для Хатуны и Кристины предстоящие ОИ будут уже четвертыми, а как на счет вас, Юлия?
— Юлия Лобжанидзе: Для меня это будет первая Олимпиада.
- Какой ваш лучший результат на ОИ?
— Кристина Эсебуа: Не помню, честно (смеется).
- Хатуна, в Пекине вы уступили мексиканке Мариане Авития 109:108, которая в итоге стала бронзовым призером, а вы заняли девятое место. Обидно проигрывать только одно очко или поражение есть поражение, вне зависимости от счета?
— Хатуна Нариманидзе: Всегда очень сложно и обидно, когда проигрываешь соревнования, особенно на Олимпиаде. Но когда уступаешь всего одно очко (раньше было по очкам, сейчас — по сетам – прим. ред.), это, конечно же, очень обидно. Начинаешь думать, что одно очко можно отыграть – любой может отыграть одно очко. Но как мне кажется, в первую очередь, это был психологический момент.
- В вашем виде спорта психология выходит на первый план? Как каждая из вас настраивается на соревнования?
— Юлия Лобжанидзе: Я, например, никогда не смотрю на результат соперниц – куда она попала, как она попала. Я слежу только за своими выстрелами. Если у меня будет хороший результат, я в любом случае выиграю. А когда начинаешь обращать внимание на ее показатели – в голове появляются лишние мысли, которые совершенно не нужны во время соревнований.
— Хатуна Нариманидзе: Стараюсь оставаться спокойной и думать только о своих выстрелах. Именно о выстрелах, а не о попадании. Будь то десятка или девятка – главное технически правильно выполнить свой выстрел, как это происходит вне соревнований. И как бы я ни старалась, все равно не получится лучше. Чем больше будешь хотеть выбить максимальный результат, тем больше ошибок станешь допускать. Самое лучшее – спокойно подойти к рубежу и стрелять в привычном для себя режиме.
— Кристина Эсебуа: Для меня главное оставаться всегда собой. Думать только о технике и делать свое дело. Не нужно смотреть по сторонам и обращать внимание на соперниц.
- Вы все отметили технику. Но разве ваши движения не доведены уже до автоматизма?
— Кристина Эсебуа: Да, но бывает ветер, небольшой дождь. Даже стадион имеет значение. Надо себя представить на этом конкретном стадионе, настроится на его атмосферу.
— Юлия Лобжанидзе: Я считаю, что до автоматизма нельзя довести стрельбу. Мы же не роботы. В любом случае будут внешние факторы воздействия. Только роботы могут стрелять безошибочно.
- Вот вы говорите не роботы. В 1980 году золото выиграла Кетеван Лосаберидзе, после чего наступила эра "роботов" из Южной Кореи (все смеются). Представительницы этой страны неизменно становились победительницами ОИ (кроме Пекина). Чем объясняется такой потенциал Южной Кореи в женской стрельбе из лука?
— Юлия Лобжанидзе: Ну не такой уж и большой потенциал. Вот ты (обращается к Кристине), выигрывала у кореянки.
— Кристина Эсебуа: Выигрывала. Да, многие у них выигрывали.
- Я понимаю, но Олимпийскими чемпионками, тем не менее, становились только южно-кореянки.
— Хатуна Нариманидзе: Я вам объясню, в чем причина. Вот у нас сейчас апрель (интервью было записано в конце апреля). Олимпиада стартует в августе, и у нас подготовка к Играм, как правило, начинает только за два-три месяца до ее старта. В лучшем случае за год до – когда получена лицензия.
Вот мы взяли лицензию, и у нас нет никаких проблем. Я имею в виду финансирование, внимание со стороны министерства спорта и олимпийского комитета.
- До получения путевки на ОИ проблемы были?
— Хатуна Нариманидзе: Конечно, были. Тогда был и другой президент, который заявил, что вы больше не будете стрелять. Лично мне это не было сказано, но девочкам сказали, что, мол, вы уже старые и стрелять должны другие.
- Но ведь в вашем виде спорта спокойно можно выступать до 45-50 лет. Разве нет?
— Хатуна Нариманидзе: Вы это знаете, а некоторые считали по-другому. И возвращаясь к Южной Корее. Мы должны начать готовится к ОИ уже в сентябре, сразу после того, как закончатся эти Игры. Именно так и происходит в Южной Корее. У них процесс подготовки начинается сразу же.
- Может быть, на успехи Южной Кореи влияет то обстоятельство, что в некоторых школах стрельба из лука преподается как отдельный предмет? Как у нас обстоят дела с вашим видом спорта на детско-юношеском уровне?
— Хатуна Нариманидзе: Да, не без этого. Мы недавно завезли легкие луки, для того, чтобы дети с 11-12 лет учились держать лук. Вот я, например, начала заниматься стрельбой из лука в 11 классе.
- То есть это не тот вид спорта, которым надо начинать заниматься с раннего детства?
— Кристина Эсебуа: Я начала заниматься в 10 лет.
— Юлия Лобжанидзе: Я тоже где-то в 10-11 лет начала.
— Хатуна Нариманидзе: Но дело в том, что они начали заниматься в Украине, а мы с вами находимся и говорим о Грузии. Здесь нет таких условий. Ведь то, где мы сейчас с вами находимся – это великолепные условия для тренировок (иронично).
-???
— Хатуна Нариманидзе: Вот хорошо, что вы с нами соглашаетесь, что это "великолепные" условия! (смеется).
- Да, тут, конечно же, без комментариев. Но вы, в основном, тренируетесь в Батуми?
— Хатуна Нариманидзе: Да.
- Юлия, вы начали тренироваться во Львове. Как потом получилось, что вы оказались в сборной Грузии?
— Юлия Лобжанидзе: Я жила и училась во Львове. Ребенка, то есть меня, надо было чем-то занять. После музыки, музыка как-то не пошла, было трехмесячное посещение дзюдо. Но тоже не срослось. И тут мне мама говорит: "Пошли на стрельбу". И вот до сих пор на нее и хожу (смеется).
- Это сразу была стрельба из лука?
— Юлия Лобжанидзе: Да. У меня мама в молодости стреляла. Так что можно сказать, что я пошла по ее стопам.
— Хатуна Нариманидзе: Я ходила на плавание, потом год занималась греблей. И уже оттуда пришла в стрельбу из лука. Директором базы была Мзия Утмелидзе, а ее муж Василий Тропин был тренером. И он меня взял к себе. Я была достаточно сильной, потому что в гребле основная нагрузка идет на руки, и достаточно легко освоила лук. Так вот и начала заниматься стрельбой из лука.
- Мне кажется, что стрельба из лука — это не тот вид спорта, на который решишь пойти, лежа на диване. Думаешь, думаешь и выбираешь именно этот вид спорта. Должны быть какие-то внешние факторы воздействия, чтобы человек сделал свой выбор в этом направлении. Футбол, теннис, баскетбол – мы постоянно видим на экранах ТВ, чего нельзя сказать о стрельбе из лука.
— Кристина Эсебуа: В фильмах только видят.
— Юлия Лобжанидзе: Меня насильно привели. Я не хотела. Ну знаете, как – маленький ребенок, чтобы дома не сидел. У мамы была подруга тренер, к нему она меня и отвела. И они меня пихали, пихали (смеется). Чтоб дома не мешала.
- Юлия, еще в 2003 году вы в составе сборной Украины поднялись на пьедестал на чемпионате Мира. Как потом произошло, что вы стали выступать за сборную Грузии и не подверглись ли вы критике на родине?
— Юлия Лобжанидзе: Дело в том, что я на родине на тот момент уже не стреляла. Я закончила. Потом меня просто пригласили, и я приехала. Интересно же – гены все-таки. Потянули меня в Грузию. И я приехала сюда в 2012 году. Мой дедушка жил в Тбилиси. А потом уехал в Украину.
- Я был уверен, что вы вышли замуж за Лобжанидзе и переехали в Тбилиси.
— Юлия Лобжанидзе: Нет, это моя фамилия. Настоящая – девичья! (смеется)
- Хатуна, Кристина, на одних из соревнований в Анкаре вы встречались друг с другом. Сложно соревноваться с партнером по сборной или в тот момент вы отбрасываете подобные мысли и для вас это просто соперник?
— Кристина Эсебуа: Когда мы стоим на рубеже – там мы соперники. Каждый хочет выиграть. Но было обидно, что мы встретились уже в первом круге, потому что это сразу минус один для Грузии. Если бы оказались в разных частях сетки – было бы лучше.
- Хатуна, вы выиграли серебро на Первых Европейских Играх в Баку в прошлом году с Лашей Пхакадзе. Есть ли для вас разница – выступать дуэтом с мужчиной или с женщинами?
— Хатуна Нариманидзе: Это новый вид программы и, знаете, действительно немного другие ощущения. Я точно знаю, как стреляет Кристина и Юля, а стрелять с мужчиной все-таки очень непривычно. Гораздо больше ответственности и гораздо больше приходится нервничать.
- То есть когда вы выступаете втроем, вы абсолютно четко знаете, что и как нужно делать – полу-взгляды, полу-жесты?
— Хатуна Нариманидзе: Абсолютно точно знаем. Первой всегда стреляет Юля, потом я, потом Кристина.
— Кристина Эсебуа: Всегда подсказываем друг другу. Скажем, я стою на рубеже. Хатуна видит, что усилился ветер – сразу меня об этом предупреждает. Я потом делаю тоже самое.
— Хатуна Нариманидзе: Считаем, сколько осталось времени.
- Кстати, на счет погодных условий. При слабом ветре и несильном дожде соревнования не откладывают. А при каких критических условиях соревнования отменяются?
— Хатуна Нариманидзе: Вот сейчас в Болгарии, на соревнованиях, которые выиграла Кристина, был сильный дождь с молнией, и соревнования пришлось отменить, нас всех отпустили.
— Кристина Эсебуа: Ну если идет такой дождь, что не видно мишеней, то тогда прекращают соревнования.
— Юлия Лобжанидзе: Сразу не останавливают – пока ждешь. Минут 15-20. А потом уже переносят на более позднее время или на следующий день.
- Насколько различаются выступления в закрытых помещениях и на открытом пространстве? Где вам комфортнее стрелять?
— Хатуна Нариманидзе: Все же главное различие — это погода. В зале стоишь спокойно, нет ветра. Думаю, это основной фактор нашего лучшего выступления в закрытом помещении на дистанции 18 метров.
— Кристина Эсебуа: Но 70 метров интереснее и азартнее. И легче.
- Стрелять на 70 метров легче?
— Хатуна Нариманидзе: Стрельба на 18 метров – больше на технику.
— Кристина Эсебуа: А на открытом пространстве еще, может, и повезти. Вдруг ветер сжалится, и ближе к десятке стрела пойдет. Или наоборот – у соперницы стрела пойдет не совсем туда (смеется).
- А почему у мужчин и у женщин одна и та же дистанция – 70 метров?
— Юлия Лобжанидзе: Так все поменяли. Раньше мужчины стреляли на 90 метров. У них луки сильнее. А наши стрелы не долетали до этой отметки.
— Кристина Эсебуа: А потом организаторы решили, что пусть 70 метров стреляют и мужчины, и женщины.
- У вас индивидуальные луки?
— Юлия Лобжанидзе: Да. Обычный стандартный лук, просто делается и подгоняется под конкретного спортсмена. Там есть длинные плечи, короткие – масса нюансов. Вот я высокая, и мне нужны длинные. Мне маленький лук не подходит. Стрелы тоже подгоняются индивидуально.
- Я имел в виду другое — вам не изготовляют лук на заказ, индивидуально?
— Кристина Эсебуа: Нет, где такое счастье?
- Многие лучники любят вешать на колчаны всякие игрушки, талисманы. Юлия, почему у вас ничего не висит на колчане? Это не ваш основной колчан?
— Юлия Лобжанидзе: Основной. Просто у меня не было никогда разных игрушек.
— Хатуна Нариманидзе: А у меня всегда были. Моя первая игрушка была уточка. И когда я ходила, она все время издавал звуки, крякала. Правда, потом у меня ее украли. А та игрушка, которая у меня висит сейчас, это связала мама Кристины.
— Кристина Эсебуа: А у меня раньше было столько всего навешано, что колчана не было видно. Этот у меня новый, поэтому я еще не успела его обвешать игрушками. Все еще впереди.
- Существует такое поверье, что у каждого стрелка два колчана: его нынешний и самый первый. Это так или нет?
— Хатуна Нариманидзе: Это, наверное, зависит от личности. Но я свой первый колчан не помню. Я его оставила в Тбилиси. А тот который у меня сейчас, я его люблю больше всех остальных. Он первый, на котором написаны мои имя и фамилия. Они были сделаны по спецзаказу для тех, кто готовился к Лондону.
— Кристина Эсебуа: Я знаю мой первый где (смеется). Мне его судьба известна.
— Юлия Лобжанидзе: А мой, наверное, в Украине остался.
- Сколько приблизительно в месяц вы делает выстрелов? Задумывались когда-нибудь? Считали?
— Хатуна Нариманидзе: Лично я, самое большее, ну, наверное, 200 выстрелов в день. Тут многое зависит от того? к каким соревнованиям готовишься.
— Юлия Лобжанидзе: Все время по-разному. Минимум 100, максимум 300. Если нет соревнований, то просто поддерживаю форму. Для этого 100 выстрелов в день необходимо делать.
— Кристина Эсебуа: У меня чуть больше. От 200 до 400 в день. Бывает даже, что и до 500 доходит. Как правильно сказали девочки, все зависит от уровня предстоящих соревнований. И зависит от того, в какой форме я нахожусь на данный момент.
— Сколь времени в году вы проводите без лука – отдыхаете и вообще забываете про стрельбу? Бывает ли такое?
— Юлия Лобжанидзе: Зимой, во время новогодних праздников, когда мало соревнований.
— Кристина Эсебуа: Ну и, конечно же, после Олимпиады обязательно отдохнем.
— Юлия Лобжанидзе: Да, это будет что-то (смеется)
— Насколько это трудоемкий вид спорта?
— Юлия Лобжанидзе: Очень трудоемкий.
— В чем это выражается?
— Юлия Лобжанидзе: Ну как в чем? И стреляешь, и УФП (уровень физической подготовки), и СФП (специальная физическая подготовка) – все надо делать. Не только стоишь и стреляешь. И бег, и разминки, и качаешься.
— Травмы?
— Кристина Эсебуа: Мы, конечно, не бьем друг друга, не боремся, но они есть. Это, конечно же, в первую очередь плечевые суставы.
— Морковь, черника, творог, черный шоколад, шпинат – продукты наиболее полезные для зрения. Являются ли они основой вашего рациона или питание никак не отражается на выступлениях? Есть ли у вас какие-нибудь спец-диеты?
— Кристина Эсебуа: У нас, конечно, нет, потому что для спецпитания, и диет нужен врач, так как у каждого человека это все индивидуально. Кому-то, например, Юле, нужно много зелени. Мне, скажем, необходимо мясо. Это зависит от группы крови, иммунитета – от многих факторов. Но правильное питание необходимо в первую очередь.
— Юлия Лобжанидзе: Я думаю, что в Южной Корее за этим очень пристально следят. У них же врачей больше, чем спортсменов. И психологи, и диетологи, и тренера по физ-подготовке.
— У вас есть свой психолог?
— Юлия Лобжанидзе: Нет. У нас даже врача своего нет.
— Как вы справляетесь с тяжелыми психологическими нагрузками? Идете и плачетесь подруге в жилетку? Почему спортсмены, которые будут представлять свою страну на ОИ, не обеспечены минимально необходимыми условиями?
— Юлия Лобжанидзе: На нескольких последних сборах, которые у нас прошли, благодаря федерации, у нас уже был массажист. Но опять же – это все из-за подготовки к ОИ. А будет ли потом такая возможность – уже неизвестно.
Чиновник или спортсменка?
- Хатуна, вы являетесь президентом федерации стрельбы из лука. Вам это больше мешает или наоборот помогает. И кем вы себя больше ощущаете – функционером или спортсменом?
— Поначалу было очень сложно, потому что спортсмены не признавали меня президентом федерации. Было очень трудно. Какое-то время я очень злилась, но потом решила, что нужно выбрать либо президентство, либо стрельбу.
Я была недавно в министерстве спорта и встречалась с замминистра. Там был разговор о том, что я вновь должна баллотироваться на пост президента и должна при этом продолжать стрелять. Что очень непросто.
Хотя мои результаты постепенно растут. Такого раньше не было. Но улучшение этих результатов связано с тем, что перед каждыми соревнованиями мы проводим сборы. Как спортсмен я вижу, чего нам не хватает. Кристина правильно заметила, у нас никогда не было массажиста.
До меня президентами федерации были и бизнесмены, и члены правительства. Но у них были другие интересы. В том, чтобы быть и спортсменом, и одновременно возглавлять федерацию – есть свои плюсы и минусы.
Я, как никто, знаю, что необходимо спортсменам, какие проблемы стоят на повестке дня. И если я не буду обращать внимания на "их" проблемы, то они станут "моими" проблемами.
В прошлом году мы показали лучший результат, в течение года завоевали семь медалей. К тому же меня удостоили звания лучшей женщины спортсменки в 2015 году. Для меня это было самой большой наградой. И нынешний сезон. Начали в Анкаре на чемпионате Мира среди команд – второе место; Анталья – второе место на международном турнире; потом было второе место Кристины на Гран-При.
И когда я зашла в министерство, мне сказали: "Как только ты приходишь – тебя уже надо поздравлять. Мы уже настолько привыкли, что с каждых соревнований вы привозите медали". Мне это очень приятно слышать и как спортсменке, что у нас сильная команда, и как президенту федерации, что замминистра меня так принимает.
- Неужели вам никто не помогает?
— Пока мне удается совмещать. Но одна бы я не справилась и в этом огромная заслуга Давида Леквеишвили, который является и тренером, и генеральным секретарем федерации.
На нем абсолютно вся документация, как финансовая, так и юридическая. Это тот человек, которому я абсолютно доверяю и который мне помогает абсолютно во всем.
Улучшились показатели и у мужчин. Раньше такого не было, но постепенно и они стали выступать более успешно. Потому что смотрят на нас, видят наши результаты и тоже стремятся к таким показателям.
Я всегда говорю – мне нужны результаты. Потому что результатов от меня требуют в министерстве. Они мое руководство. И я, возвращаясь оттуда, постоянно это говорю всем спортсменам. Потому что их победа, это и моя победа – это победа нашей федерации.
