Как грузинский холостяк пришел к этому выбору, что он думает о критике публики и, главное, будет ли свадьба — об этом и не только Иракли Макацария рассказал в интервью Sputnik.
- Иракли, добрый день! Расскажи, когда снимался проект и что по договору реалити-шоу тебе запрещалось делать?
— Добрый! Мы начали снимать его 24 августа 2015 года и закончили съемки 3 ноября того же года. Согласно договору, во время записи шоу запрещено было разглашение любой информации о том, кто участницы, кто победил, куда и в какие страны мы ездили. Это было в контракте у всех участниц и у меня в том числе. Обо всем этом нельзя было рассказывать до того, пока проект выйдет в эфир.
- Насколько тебе было трудно все это время держать отношения с Аленой в конфиденциальности?
— После окончания съемок, конечно, было трудно. Не было возможности открыто ходить по городу либо в Украине, либо здесь в Грузии. Потому что риск, что нас кто-то заметит, был большой.
- И как вы действовали?
— Скрыто очень. Я очень часто приезжал в Киев, там у меня была то квартира съемная, то гостиница. И с помощью друзей Алену темно заводили ко мне, в очках, в шапке, в шарфе, в общем, конспиративно. В этот период на улицах Украины мы не появлялись, только если в каких-то закрытых заведениях, либо у друзей, либо у меня.
- А в Грузии?
— В Грузии тоже пытались меньше ходить. Но Грузия — небольшая страна, все друг друга знают более-менее. А меня знали и до шоу. Просто здесь, так как не было канала, и пока весь пиар не начался, мы чувствовали себя более свободно. И ходили вместе с семьей. Но я все равно был осторожен. И в какие-то моменты Алена, к примеру, ходила больше с моей сестрой, а я в сторонке, чтобы не было сильно заметно. Потому что все сразу бы узнали, что я участвую в проекте, увидев негрузинскую девушку рядом со мной. Конечно, я не рисковал.
- Ну а сейчас вы выдохнули?
— Ну, конечно! Хотя на Новый год мы с друзьями и Аленкой все же полетели в Турцию, так как там был меньший риск, что нас кто-то узнает. А сейчас, конечно, полная свобода.
- В каких отношениях вы сейчас с Аленой?
— Мы вместе. Мы вместе с окончания проекта. Когда все закончилась Алена осталась на время в Батуми, потом мы поехали в Тбилиси. Она достаточно большое время пробыла здесь, до того, как у нее начались экзамены и все такое.
- Она учится?
— Да, но в принципе скоро заканчивает уже. Так что у нас не было больших пауз в отношениях. Я практически каждый месяц ее видел. То она была здесь, то я к ней улетал.
- В итоге ты планируешь перевести Алену в Грузию насовсем?
— Нет. Пока мы об этом так глобально не говорили. Потому что она учится, там работа тоже. Параллельно у меня здесь свои проекты. Мы о переезде в данный момент не говорим, не обсуждаем этот вариант. Потому что и так не очень трудно полететь туда, или прилететь сюда. И сейчас так интереснее. Разъезжаем. И летом собираемся поехать куда-то вместе.
- Иракли, давай вернемся к финалу "Холостяка". На самом деле, для большинства аудитории твой выбор был неизвестен до самого конца. Лично я до последнего момента не могла предугадать, которую из девушек ты выберешь. А сам-то ты знал?
— Нет. Решение я принял в день финала. Утром. Так что та же самая ситуация была и со мной. Я до конца не был определен в своем выборе.
- Почему?
— Ну как почему? Это нелегко (улыбается). Проводишь одинаковое количество времени с финалистками. К тому времени уже практически прошло три месяца — привязанность, какие-то чувства, через какие-то переживания вместе проходишь. С обеими девушками меня многое чего связывало. И, соответственно, это же не так просто, как выбрать к примеру, какую-то вещь. Это миллион мыслей в голове, чтобы не ошибиться, чтобы понимать, насколько вы совместимы в отношениях, как вы будете продолжать идти вперед. Привязанность к обоими девушкам была, какие-то чувства зародились в течение всего этого времени. И, если бы я понимал раньше, и если бы я точно был уверен, то я бы об этом сказал сразу, и проект закончился бы намного раньше.
- Был ли какой-то ключевой момент в твоем окончательном решении?
— Нет, ключевого момента не было, потому что все наращивалось, эти эмоции и переживания. И до последнего момента, до утра финала меня спрашивала руководитель проекта: "Ну как? Что решил?" Потому что это важно было даже для технических вопросов: там организовать машину, кто должен зайти первый, как камера должна выводить его. Но до утра финала я не мог ей ничего сказать. И за полчаса до передачи кольца я решил кого выбрать.
- Иракли, а у тебя было понимание, что ты обижаешь вторую финалистку Анетти своим отказом?
— У меня такое ощущение было, начиная с первой вечеринки — церемонии роз, когда я девушек отпускал. Конечно же, я обижал тем, что я не давал розу и в конце я не дал кольцо. Невозможно, чтобы не было обидно. Я понимал, что отказ девушкам — это не будет приятным процессом. Но, приходя на проект, я уже понимал, что формат такой, что ты не можешь оставаться хорошим для всех девушек, правильно? Даже, когда на первой вечеринке я не давал розы, то, когда я смотрел это в эфире, то у них были слезы на глазах. И это, несмотря на то, что мы провели в течение съемки вместе всего лишь 24 часа. Но все равно обидно. А, когда ты проводишь три месяца с девушкой, и у вас много свиданий, много каких-то разных ситуаций… Это же, как жизнь. Конечно, я понимал, что ни одной, ни другой девушке это не было бы приятно.
- Сейчас, оглядываясь на шоу, в проекте было что-то такое, чтобы ты изменил?
— Нет такого. В принципе я, просмотрев проект уже с экрана телевизора, я понял, что таких как бы ошибок я не допускал. Те ощущения, которые у меня были то, что я чувствовал в тот момент, они были абсолютно правильными для меня.
- А были моменты, которые не вышли в эфир?
— (смеется) Ну, конечно. Эфир шел всего два часа. А у меня с каждой девушкой свидание длилось 10 часов. Поэтому то, что выходило в эфир, этого было недостаточно, чтобы люди поняли все мои слова и решения. Это очень трудно донести до зрителя за 15 минут нарезанных кадров общения с каждой девушкой в эфире. И то, что не попало в кадр, это же попало в мою голову, в мое сердце. Соответственно, потому я об этом говорю: люди, просмотрев 15 минут моего общения с девушкой каждую пятницу, они делают какие-то выводы, а я проводил с ними часами. И не только на индивидуальных общениях, но и когда я приходил к ним гости, когда были какие-то совместные обсуждения. Это же миллион нюансов, которые человек замечает, и которые зритель не может заметить, понимаешь.
- То есть полной картины происходящего зритель увидеть не мог?
— Конечно. Это же монтаж. И, если бы транслировалась вся эта передача в течении всех часов, что мы общались с девушками, то я абсолютно уверен, что та критика и тот негатив, которые звучат в мою сторону, их было бы в сто раз меньше.
- Какую критику ты считаешь обидной?
— Да я не обижаюсь. Я привык по жизни к тому, что внимание вокруг меня всегда было достаточно. Может быть, не в таких масштабах, конечно, как сейчас. Но я понимаю, что всегда вокруг тебя есть люди, даже те, кого ты считаешь близкими или, которые хотят добра для тебя, или улыбаются, общаясь с тобой, а потом очень часто слышишь от них может быть какие-то сплетни, какие-то вещи, которые неприятны. Но я же говорю: я знаю, что люди такие, я понимаю, кого бы я ни выбрал — там Анетти, Наташу, Снежану, третью, десятую, не имеет значения — на всех этапах люди будут тебя обсуждать, всегда будут говорить что-то плохое. Потому что люди любят высказывать свое мнение без всяких обязательств. Мне мои друзья и моя сестра, которые более активны в социальных сетях, они говорили: что огромное количество каких-то негативных откликов, например, в Инстаграм, писались с закрытых аккаунтов, или с фейковых.
- Чтобы ты сказал этим людям?
— Ну я не знаю. Я желаю всем этим людям добра в жизни. Потому что люди, которые 24 часа в сутки сидят и пишут какие-то гадости, которые они даже не понимают, и живут чужой жизнью, то они делают, в первую очередь, хуже себе, потому что тратят свою собственную жизнь впустую. А лично у меня проблем нет: я не пришел на проект, чтобы стать хорошим или плохим для кого-то. Я не баллотируюсь в мэры или на какую-то другую государственную должность, мне не важно, чтобы меня поддерживала вся страна. Я пришел построить отношения и найти человека, который будет близок мне. И я не планирую прыгать на рейтингах: кого больше любят, кого меньше любят. Лучше меня никто там не видел, как и что там происходило. Поэтому я в своих решениях всегда буду идти вперед, а все люди, которые все это обсуждают, я думаю, что они останутся там, где они сейчас.
- Иракли, а на проекте было что-то такое, что тебя шокировало? Драку, в которой из-за тебя девушки вырывали друг другу волосы, это мы видели. А что-то еще?
— Драка была — самое шокирующее для меня. Я считаю, что хуже этого на проекте ничего не происходило, потому что это, действительно, выходило за все рамки.
- То есть драка была не по сценарию?
— Да ты что? Не, не. Вообще слово сценарий в проекте не существовало. Сколько бы меня кто-то не спрашивал: ну скажи честно, и так далее. Я — не актер и эти девушки не актрисы.
- Но ты же понимаешь, это в первую очередь реалити-шоу. Если бы в нем все было гладко, было бы просто не интересно!
— Единственное, что я могу порекомендовать все тем, кто считает, что в подобных проектах все действует по сценарию: вы пойдите на это реалити и сами все увидите. Возьмите 30 разных девушек, поставьте их в одну обстановку и дайте им одного парня, за которого они должны будут бороться. И, увидите, что будет! Поверьте мне, гладко, не будет.
- Иракли, а девушки, которые шли на проект, они знали, что идут к грузину?
— Нет. Они не знали, кто будет холостяком. И увидели меня, только на первой вечеринке.
- Слушай, а ты в одной из серий проекта правда так сильно перебрал с алкоголем, что потерял контроль?
— Опа! Ну контроль, хорошо, что я там не терял и мне плохо не стало. Просто на проекте после каждого тет-а-тет или свидания записывали блиц-интервью. Соответственно, во время текила-парти редактора записывали каждую рюмку на каждой теме. Но в тот день я напился так, что не помню, как я попал в гостиницу. Утром проснулся — умираю, похмелье, просто дрожу. Звоню психологу, говорю, срочно нужна помощь, таблетки. А потом спросил у редакторов: расскажите мне что там было? И мой редактор сказал, что она успела записать только 39 вопросов по отношению ко мне. Это значит, что я выпил минимум 39 шотов текилы.
- Закуска хоть была?
— Лимоны то были. Но дело было в том, что в предыдущий день у меня было свидание с Аленой, когда мы спрыгнули с парапланов. И мне стало очень плохо физически, когда я приземлился. И целый день я вообще ничего не ел.
- Иракли, Алена, приходя на проект, говорила, что мечтает для себя сказку с хорошим концом. Скажи, ее сказка может закончиться свадьбой с тобой?
— Все может быть. Да, я считаю, что, придя на проект, даже я не думал, что все может произойти настолько глубоко и настолько серьезно. Потому что, да, я верил, что человек может встретить любовь в любом месте, не имеет значение, тебя снимают на проекте, или ты там, где-то гуляешь. Я считаю, что большая часть этой сказки, о которой Алена мечтала, очень близка к тому, что она себе представляла. Для меня, если смотреть на опыт моих отношений с ней, уже прошло почти 8 месяцев — и у нас все прекрасно.
- Аджарские хачапури Алена уже научилась готовить?
— Ну с аджарским хачапури пока трудновато. Но есть какие-то другие блюда, которые она учится готовить с моей мамой. Соответственно, прогресс есть!
