Материал получился большим, но, поверьте, его стоит дочитать до конца. Тем более, что полноценной информации об этом человеке нет даже в интернете. Валерий Хомерики — блюзмен, некогда сотрудник засекреченного советского военного полигона, единственный, кто в Грузии выдает патент в сфере биоэнергетики… Он искал какое-то особое дело и хобби еще тогда, когда слова «креативный» в нашем обиходе даже не существовало.
- Видимо, вы всегда искали новое и необычное. И находили…
— Сейчас мне 67 лет, и это тот возраст, когда человек часто вспоминает свое прошлое. Кто-то находит в нем приятное, другие – наоборот. А я нахожу в прошлом много интересного… Студенческие годы я провел в Москве – учился на факультете радиолокации Авиационного института. Потом оказался на вершине этой отрасли – работал в Научно-испытательном институте имени В. Чкалова (сейчас он называется Государственным летно-испытательным центром имени В. Чкалова). Это главный центр российской авиации, где проходят испытания новых самолетов. Судьба мне улыбнулась, и в жизни довелось встречаться со многими известными российскими героями. Среди них были ныне генерал-полковник, Герой России, Заслуженный летчик-испытатель Степан Микоян, племянник знаменитого Артема Микояна (с ним я также встречался). Молодость моя прошла в конструкторском бюро Микояна, где я познакомился со многими известными летчиками. Встречался я и с Юрием Гагариным, который часто приходил в центр вместе с Павлом Поповичем. Это было учреждение высокой степени секретности. Рядом с полигоном располагался центр по испытанию ракетного вооружения «Капустин Яр». Кстати, это место в американских фильмах упоминалось как точка ударов №1. Здесь я не раз видел и взрывы ракет… Работал и на засекреченном самолете «МИГ-25», который в свое время считался огромным достижением Советского Союза, потому что такого летного аппарата у американцев не было. Во время вьетнамской войны была учреждена высокая награда за каждый сбитый такой самолет. Вот, на таком фоне в моей жизни появился джаз…
— Объясню. У меня в жизни принцип: помимо хорошей работы, должно быть и интересное хобби. Если хобби превращалось в работу, то я начинал искать новое увлечение. Раньше в каждой воинской части был свой музыкальный ансамбль. Был он и у нас на полигоне, назывался «Интеллект», причем, состоял из лучших музыкантов, которые в то же время отбывали воинскую службу. Помимо обязательного репертуара, они втихаря исполняли и джаз. Так вот, свободное время я проводил в местном военном ансамбле – играл на ударных инструментах. Помню, когда в зале сидел полковник, мы исполняли обязательный советский репертуар, но стоило нам остаться одним, как тут же переходили на джаз. Между прочим, в том ансамбле был и некогда известный Олег Лундстрем, который позднее приехал в Тбилиси и играл со своим оркестром. Вы же знаете, какой огромной силой обладает музыка? Так вот, джаз изнутри «разъедал» советский строй…
- И в такой реальности появилась новая для того времени сфера – биоэнергетика… Если не ошибаюсь, термин «биополе» принадлежит как раз вашему отцу, не так ли?
— Совершенно верно. Мой отец Реваз Хомерики был военным офицером и известным биофизиком. Кроме того, он обладал и биоэнергетическими способностями, но здравоохранение тех времен эту сферу не признавало. В 1969 году Матэ Мирианашвили дал моему отцу квартиру в Тбилиси. Когда в 1972-м отец после российских лабораторий увидел в Тбилиси убогое, устаревшее оборудование, то был в шоке. На тот момент мы с женой ждали ребенка, а я был без работы. И хотя ко мне поступали какие-то предложения, они казались мне смешными, поскольку уровень здешних технологий оставлял желать лучшего, и я продолжал поиски. На всех советских заводах были военные представители, которые получали на предприятии детали для оборонной сферы. И я стал военным представителем в объединениях «Орион» и «Элва» и в Институте кибернетики… Что касается биоэнергетики, то примерно в 1989 году в Тбилиси был бум таких курсов. Мы написали письмо в Минздрав с просьбой предоставить право на практическую деятельность. После этого был зарегистрирован Патент №6 – Способ биоэнергокоррекции человека Хомерики, и нам дали право на его испытание.
— Конечно!… Даже когда у меня был доступ к высоким технологиям, я постоянно про себя напевал джаз… Полученные в Москве знания мне тут очень пригодились. И знаете, что я начал делать? По ночам изготовлял для сцены музыкальную аппаратуру, которая в то время была дефицитом! Если бы мой полковник узнал, чем я занимаюсь, то показал бы мне… Словом, собралось столько желающих, что дел было невпроворот. В Грузии и на всем Закавказье сценическую аппаратуру изготовлял только я. Представьте, в то время зарплата инженера составляла 180 рублей, директора – 250. А я, благодаря своему занятию, зарабатывал в месяц 2 000 рублей! Это были очень большие деньги! В 1980 году в Тбилиси состоялся первый в Советском Союзе рок-фестиваль, который назывался «Молодежные ритмы». Он стал первой ласточкой рока в СССР, и на нем использовали только мою аппаратуру.
- Говорят, тбилисец Криворотов, у которого было самое сильное биоэнергетическое поле в Грузии, был открыл и протестирован вашим отцом…
— Я помогал отцу в исследовании биополя человека, и людей с сильным биополем мы искали по всему Тбилиси. И нашли – самое сильное биополе в Тбилиси и Грузии было у бывшего военнослужащего, сильнейшего экстрасенса Алексея Криворотова, который жил в Тбилиси и занимался экстрасенсорикой в то время, когда это было запрещено и считалось шарлатанством. Мы с отцом его исследовали. Таких людей искал и КГБ, но Криворотовым было исцелено столько высокопоставленных лиц, что никто его тронуть не мог. Свой секрет он никому не открывал.
Отец работал на кафедре онкологии, где мы установили экран-камеру и проводили опыты. Потом он перешел руководителем магнито-биологического отделения Центра онкологии. В конце 80-х к нам хлынул большой поток людей с пошатнувшимся после взрыва в Чернобыле здоровьем. Мы их учили правильно управлять энергией. Провели множество опытов, многих лечили, были у нас и медицинские открытия. Сегодня Лаура Рухадзе – единственная, кто остался в этой сфере, она обучает и лечит по методологии моего отца… К тому времени распался Советский Союз, и началась безработица. Тут же добавлю, что сейчас в Грузии мы – единственные, кто выдает патент в этой сфере.
- Нельзя, наверное, не вспомнить Джуну. Ее биополе тоже было исследовано в вашей лаборатории?
— Сначала скажу о том, что в период работы заведующим лабораторией магнито-биологии Центра онкологии у моего отца было много изобретений. Там функционировала уникальная установка по измерению параметров биополя. В это время появилась Джуна, работавшая официанткой в тбилисском кафе «Метро». Посетители кафе замечали, что у Джуны была удивительная способность успокаивать разбушевавшихся подвыпивших клиентов. Мы начали ее исследовать, то есть испытывать ее биополе в онкоцентре. Ее способность воздействия на людей оказалась хаотичной. Она у нас научилась использовать свой дар и освоила методику управления этой энергией.
Наши результаты были впечатляющими. К примеру, 85% обратившихся к нам женщин излечились… Мы с отцом создали Академию биоэнергетики и ассоциацию «Биорезонанс», где людей, имеющих соответствующие способности и надлежащее медицинское образование, обучали искусству управления энергией и методам лечения.
- Оказывается, вы научились играть на губной гармошке неожиданно, после какого-то происшествия…
— Да. Одно время я работал в театре Марджанишвили, где была репетиционная база. Однажды, когда там проходил ремонт, я зацепился за стремянку и упал на спину. Потийский кардиолог Цицо Касрадзе сделала мне искусственное дыхание. Когда я пришел в себя и окончательно поправился, неожиданно начал играть на губной гармошке. Никто меня этому не учил, но я подспудно всегда этого хотел. В один прекрасный день в комнату, где я играл на гармошке, вошел Вова Мгеладзе, музыкант мирового уровня, который входит во всемирный джаз-поп каталог. Короче говоря, он предложил мне играть в своем ансамбле. Его диски «Блюз Мобиль» по сей день продаются в Лондоне. Я горд, что стою на сцене вместе с ним.
- Вы сказали, что не можете без нового хобби…
— Да, и однажды, будучи в поисках нового хобби, его нашел – начал изготавливать алкогольные напитки. Сейчас давлю вино, гоню водку, у меня собственная лаборатория напитков. Изобрел фильтр, с помощью которого получаю чистую водку. Это не бизнес, поскольку напитки предназначены только для друзей.
В настоящее время строю дом по своей архитектуре и нетрадиционной технологии – потому что вообще не использую цемент, и дом будет стоять прямо в саду. Есть у меня и другие планы…
Цель моей жизни – всегда иметь какую-то цель. И этому принципу я никогда не изменяю. Не знаю, почему так получается, но – факт, что это так…
- Возможно, потому что от отца получили закалку по военной дисциплине, которая приучает к порядку и последовательности?
— Знаете, вы правы. Вот, вы сказали, и я задумался – да, именно потому я всегда достигаю цели…
