Не верьте, когда говорят, что тбилисский дух из города бесследно исчез. Нашему человеку свойственно сетовать на то, что раньше и сахар был слаще, и соль соленее, и Тифлис краше и колоритнее. На самом деле, он здесь, с нами, и никуда не исчезал. В последнее время мы как-то отчаянно ностальгируем по прошлому. По-детски радуемся обнаруженным во время реабилитации проспекта Агмашенебели дореволюционным настенным рисункам, гордо восторгаемся найденному в процессе реставрации дома холодильнику XIX века в районе Сололаки. Но тбилисский дух — это ведь не только памятники архитектуры или зодчества, горбатые улочки или тупики, тбилисский дух – это еще и Тифлисские ремесла и люди, занимавшиеся ими в старину…
Кто чем занимался
Так уж повелось, что за каждым из этносов в Тбилиси был прочно закреплен определенный вид деятельности, точнее ремесла. К слову, за армянами — сапожное дело. Про них в Тифлисе даже говорили, что они сильно наследили. В первую очередь потому, что внесли огромный вклад в развитие города, ну, а во-вторых, потому, что обували горожан.
Немцы занимались наукой, сельским хозяйством, содержали аптеки, строили дома. Евреи — были мастерами розничной торговли. В Тифлисские носильщики вначале подавался народ из провинции. У представителей этой категории рабочих были даже свои товарищества – амкари, и председатели этих товариществ – устабаши. Эта часть населения пользовалась безграничным доверием. Им можно было доверить не только багаж, но и деньги. И они донесли бы все это в целости и сохранности. Вся их экипировка состояла из веревок и кожаных ремней. Говорят, в плохую погоду они переносили на собственных спинах даже живой груз – женщин. Ну, как же, негоже княжне месить каблучками грязь и слякоть, коли за окном дождь.
Как рассказывается о них в некоторых источниках, большинство из носильщиков были родом из одного из самых живописных регионов Грузии — Рачи. А уже в советские времена сия грузная юдоль легла на плечи другого этноса – курдов-езидов. Именно им было под силу поднять любую тяжесть на самый последний этаж. К слову, антикварное пианино с чугунной дека сдвигалось с места при помощи специальных ремней и недюжинной силы, которой обладали Тифлисские носильщики.
Кстати уборкой города в советские времена занимались также курды-езиды. Мужчины с усищами, закрученными на манер барона Мюнхгаузена, и женщины в многоярусных, плиссированных юбках. Было такое время, когда мужской ус олицетворялся с совестью человека. Часто кредиторам отдавали один волосок уса. Это практически заменяло процедуру оформления векселя. Хорошо бы возвратить старинную практику, тем паче, что ламберсексуалы нынче в почёте.
Дворян заставили побрить бороды в 1837-ом, когда в Тифлис пожаловал император Николай Первый. Из парикмахеров выделялся некий Грикула, который впоследствии стал театральным цирюльником. Были свои специалисты по этой области и у женщин. Ведь они и локоны завивали, и волосы красили. А вот продажей керосина и чисткой обуви занимались в Тифлисе ассирийцы. Вот и теперь, если где в Тбилиси и встретишь чистильщика, то это обязательно ассириец по национальности. Профессия чистильщика обуви – одна из тех редких и, можно сказать, вымирающих видов специальностей, коими богат старый Тифлис.
Тбилисский бутблекер (чистильщик обуви) Миша
Еще лет тридцать назад кресло чистильщика обуви можно было встретить на каждом шагу. Сегодня самая большая концентрация чистильщиков обуви наблюдается на привокзальной площади. В принципе, это и единственный островок, где представители этой профессии ещё обитают. У чистильщиков тут целая артель, которой руководит среди них главный — Михаил Акопов.
Миша не просто знаменитый чистильщик, он из тех, кто является, как принято говорить, неотъемлемой частью городского колорита. Я толком и представиться не успела, а он меня уже усадил в кресло, в котором обычно сидят клиенты, а сам устроился напротив, только на уровень ниже. Сиденье чистильщика установлено всегда ниже, поэтому клиент невольно смотрит на него сверху. Делается это, понятное дело, для удобства в работе. Хотя мне, оказавшейся в этом кресле впервые, избавиться от чувства неудобства до конца не удается. Впрочем, человеку, сидящему напротив, все представляется иначе.
"Помните, как говорил герой Фрунзика Мкртчяна? Я тебе так сделаю, что и тебе будет приятно, и мне. На самом деле, мне приятно доставлять людям удовольствие. И потом, слушайте, Иисус Христос мыл ноги священникам? А я что же… Нет в этом ничего зазорного. Просто люди мораль христианскую переиначивают. Сегодня ведь как жизнь устроена: ударили тебя – бей и сам наотмашь, дай сдачи. А подставишь другую щеку, как в Библии сказано, сочтут за идиота. Я думаю, главное не делать подлости. Чаще задумываться о том, а не обидел ли я кого, и не совершать недостойных поступков".
Предки Миши родом из Турции. В начале XX века, испугавшись, как бы с ними не расправились так же, как и с армянами, они покинули дом и отправились в странствие. Как рассказывает мастер, они побывали и в России, пожили и в Азербайджане. Там, у озера Гек-Гёль, были немецкие поселения. И ассирийцы осели в этом месте. Пошли работать к немцам, у которых вся прислуга состояла из ассирийцев. Жили они там припеваючи до Второй мировой войны. После войны немцев - хозяев дома, в котором работал дед Михаила, выслали в Казахстан. Угроза высылки нависла и над ассирийской семьёй.
Миша рассказывает, дед собрал в один тюк самое необходимое, чтобы не замерзнуть от холода, и семья приготовилась к отправке. В тот самый вечер, когда сотрудники НКВД пришли к соседям, семья Миши решила, что и им не миновать расплаты за то, что бежали из Турции и были турецкими верноподданными. Но сия чаша их минула. "Нет в списке", — грубо бросил человек в форме и направился к следующему дому. Избежав ссылки, семья решила перебраться в соседнюю Грузию. Как объясняет внук – Миша, дед говорил: жить среди своих, христиан, все равно комфортнее. Дед начал продавать керосин.
"Продавцы керосина в Тбилиси были сплошь рядом ассирийцы, как и чистильщики обуви. А вот у отца была очень благородная профессия – он развозил на машине хлеб. Сам я мечтал стать машинистом, но не вышло. Долгое время был личным шофером одного большого человека, но потом поменялась власть, развалился Союз. Одним словом, остался не у дел. Но, знаете, ведь спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Благо, была машина, вот и превратился в таксиста. Поработал какое-то время, а потом предложили чистить обувь. Подумал и согласился. С тех пор прошло лет 25".
"Разные клиенты попадаются. Пришла как-то ко мне симпатичная такая девушка в мини-юбке. Уселась, а я взял и сверху халатом ей ноги покрыл. Она сняла его с ног и говорит: "У вас какие-нибудь проблемы?" Нет, говорю, у меня проблем нет. И вот так, не поднимая головы, чтобы ещё чего доброго не подумала, что меня какие непристойные мысли беспокоят, и проработал, не поднимая головы".
Странное дело, но прохожие за время нашего разговора раз пять подходят к нему. Ни к кому другому, а именно к Мише, будто у него на лице написано, что и с информацией поможет, и с советом… И он, уже немолодой, вскакивает с места и доходчиво начинает объяснять, откуда отходит автобус до Батуми или как добраться с вокзала до Кутаиси. Только Миша усаживается для продолжения нашего с ним разговора, как его окликает женщина: "Батоно Миша, спасибо вам, продукты и правда оказались отменными".
Миша улыбается ей и поясняет мне: "Я посоветовал директору вокзала магазин, в котором продаются натуральные молочные продукты…"
Чистильщики не покупают готовую мазь для обуви. Они варят ее сами. Точнее варит ее традиционно один человек, а они ее потом приобретают. Варка мазей, как оказалось, тоже передающаяся по наследству профессия. У Миши в его ящике под креслом таких мазей штук шесть. Сам процесс занимает минут пятнадцать. Вначале мазь, затем воск. И, как говорит Миша, ни одна слякоть и грязь не "возьмёт" вашу обувь.
Помните эпизод знакомства главных героев из фильма "Москва слезам не верит"? Гога, Гоша, он же Жора заходит в вагон электрички, садится напротив и, проследив за взглядом, который бросает на него главная героиня, говорит: "Да, я тоже не люблю грязных туфель". Как показывают жизненный опыт и советский кинематограф, туфли в формировании образа занимают первое место. Как говорит Миша, туфли – лицо мужчины. Более того, за годы чистки обуви Миша сделал ряд интереснейших открытий. Он научился определять по состоянию каблука на туфле характер владельца обуви.
"Вот смотрите, — говорит Миша, показывая на каблук. — Если каблук изношен снаружи, это говорит о доброте, открытости и общительности человека. Если наоборот, каблук стёрт с внутренней стороны, то человек закрыт, скован. Ну, если каблуки не стёрты вообще, держись от такого подальше".
В старину с кресла чистильщика обуви начинался день горожанина. Обменявшись с чистильщиком последними новостями и надраив до зеркального блеска туфли, тбилисцы планировали, где лучше провести субботний день – сходить в духан и под цветистые речи отведать хинкали, или найти ресторан, где можно съесть хаш и лаваш. С тех пор многое изменилось. Клиентуры у чистильщиков заметно поубавилось. Приходят те, для кого этот ритуал остается неотъемлемой частью жизни. Ну, а остальные носят спортивную обувь, посему и чистить особенно нечего.
В общем, состояния на чистке обуви не заработаешь. Ну, и с голоду не умрёшь. Главное тут в том, что пусть в качестве аттракциона для туристов или ритуального действа для старшего поколения, но эти островки с неповторимым городским колоритом ещё продолжают жить…
