Рисование для нее – средство уйти от ностальгии, но говорили мы с ней не об искусстве. Наша беседа получилась, скорее, о переживаниях и душевном состоянии человека, оказавшегося в чужой стране…
- Вы уже 18 лет проживаете в Германии. Кем себя ощущаете – гражданкой Германии не немецкой национальности или грузинской эмигранткой?
— Гражданкой Германии я никогда себя не чувствовала, я – одна из эмигрантов моего поколения, которые стали жертвами обстоятельств. Эту боль острее всего ощутила, когда членов своей семьи и близких людей не смогла проводить в последний путь …
По сей день живу в Ганновере и работаю педагогом. Детство мое ничем особым не отличалось, да и я не была избалованным ребенком. В школе особое внимание уделяла гуманитарным предметам – хотела стать журналистом или педагогом французского языка. До сих пор жалею, что параллельно не сдала на факультет журналистики…
- Эмигрантскую жизнь вы "вкусили" еще до Германии – в Греции…
— Да, через несколько месяцев после окончания института я отправилась на работу в Грецию, в Афины. Это было в 1996 году, в период, когда у нас в Грузии было невыносимое положение во всех смыслах. В Афинах больше двух лет не выдержала – ностальгия и страшная жара буквально убивали меня… Я считала дни до возвращения на родину. Работала в семье, с детьми, параллельно рисовала. Сумела продать несколько рисунков… Вернулась в Тбилиси.
В тот момент я даже думать не хотела о том, что мне когда-нибудь придется снова покинуть родину, но… Очень скоро привезенные мной денежные накопления иссякли, и, чтобы спасти себя и семью, пришлось искать выход. Сначала из-за знания языка я выбрала Францию, но в конце концов вместе с братом и его семьей отправилась в Германию. С трудом удалось свыкнуться с местной действительностью, укладом жизни. Решила все же остаться. Чтобы не забыть французский, постоянно читаю книги на этом языке. Несмотря ни на что удалось попутешествовать в Париже, Ницце, Провансе…
Депрессия в Германии одолевала меня целых два года. До сих пор причиняют боль мысли о том, что меня и мне подобных грузинские власти навсегда обрекли на жизнь в чужой стране.
- Что вам показали годы жизни в эмиграции?
— Собственную жизнь, пройденную в Грузии, со всей остротой, болью и радостью. Показали, насколько важно жить там, где твоя историческая родина, ходить по родной земле. Не потому, что в Германии меня кто-то притесняет, отнюдь… Потому что здесь нет ничего твоего… Одолевает постоянный страх за то, что из-за расстояния родные и близкие могут от тебя отвыкнуть, как раз те, кто столько лет занимал все твои мысли и чувства, кто был объектом твоей заботы. Не скрою, что, наблюдая за процессами в Грузии, видя по телевидению противостоящие стороны и агрессию, которую они проявляют, я часто плачу от горечи. И от осознания того, что вот уже 25 лет мы ходим по одному заколдованному кругу…
- Какое из немецких качеств вы обрели в результате адаптации?
— Больше всего, конечно, немецкую пунктуальность. Хотя у немцев есть много других хороших качеств. К примеру, они трудоголики, прямолинейные, не любят лжи… А что касается качеств, которые мне не нравятся, то я о них не раз им прямо говорила.
- Давайте, поговорим о приятной стороне вашей эмигрантской жизни…
— Рисованием я увлекалась с детства. Любовь к поэзии и рисованию всегда была неотделимой частью моей духовной жизни, но интенсивно я начала рисовать с 1983 года. И по сей день это занятие – часть моей души. Рисую, в основном, маслом и акрилом, редко – акварелью.
- Случай, о котором вы вспоминаете до сих пор…
— На первый взгляд, ничего особенного, но почему-то до сих пор не забывается… Был 1993 год. В один из зимних вечеров, когда я возвращалась с лекций, и по пути предстояло перейти через длинный мост, дорогу мне вдруг преградили трое молодых людей. Один из них приставил мне к горлу нож, второй держал в руках оружие, третий в сторонке молча за всем наблюдал… Когда стало ясно, что я закричу, тот, с оружием, зловеще прошептал, мол, не кричи, а то убью. Внезапно я услышала выстрелы. Не могла понять, что происходит. Эти трое бросились бежать, видимо, были неопытные. И я увидела, как кто-то с оружием в руках бежит ко мне. По возрасту он выглядел старше тех троих. Приблизившись, он сказал: "Не бойтесь, успокойтесь, я вас провожу до дому, и пока вы не войдете в дом, никуда не уйду". Я интуитивно почувствовала, что этим человеком двигало желание помочь… Через несколько дней у своих дверей я обнаружила букетик полевых цветов и обрывок бумаги, на котором было написано "Гога"… Моего имени незнакомец тогда даже не спросил, но при прощании у подъезда пожал мне руку и сказал: "Меня зовут Гога". Вот и все, что было…
Этот случай как-то странно запечатлелся в моей памяти. Видимо, потому, что так бескорыстно и по-мужски сегодня мало кто поступает…
