О том, что думает исполнительница о грузино-российских отношениях, кого считает своими братьями, какого мнения о политике и общем будущем России и Грузии, Ваенга рассказала Sputnik.
- Елена, добрый вечер! И сразу: почему Грузия?
— Это была мечта.
- Почему? Расскажите.
— Потому что это великая нация, потому что это великая страна, великий народ. Я не хочу унижать другие нации и страны, потому что очень много и великих, и могучих, и интересных. Но я Тбилиси ставлю в один ряд, как например, хотела бы поехать в Лондон, поехать в Париж (ну я там была). Ну человека спроси, куда бы ты хотел поехать? А я хотела бы съездить в Нью-Йорк, хотела быть в Тбилиси. То есть у меня Тбилиси наряду с великими городами мира. Я советский ребенок и не знаю, что там в политике происходит. У меня грузины – братья. Как белорусы, украинцы. Я, может, не совсем понимаю менталитет казахского, туркменского, узбекского народов, потому что это Восток. Это тонкое дело, это другие национальности, это вообще другая планета, другой менталитет, другое вероисповедание.
- Елена, а что у вас связано с Грузией?
— Я вчера как раз вспоминала. У меня в третьем классе был конкурс – каждый ребенок должен был выбрать свой танец, песню и национальность из Союза советских социалистических республик. Я выбрала две: молдавскую и грузинскую. Была в грузинском национальном костюме (в общем, говорят, что я немного похожа на грузинку). Так вот я представляла Грузию, танцевала грузинский танец и пела грузинскую песню.
- Не помните, какую песню?
— Естественно, "Сулико". В третьем классе девочка русская, на побережье Кольского полуострова – какую песню пела бы, ну "Лалеби".
- Сейчас вы, наверное, больше, чем "Сулико" и "Лалеби" знаете?
— Намного. Но язык сложный. Это не украинский и белорусский, естественно.
- Но на слух он вам нравится?
— Я вам так скажу. Если я говорю, что у меня была мечта, значит, у меня определенное отношение к нации есть.
- Но сейчас у наших народов очень непростой период и напряженная ситуация…
— У политиков напряженная. А кто ведется на это, тот и напрягается. Я не напрягаюсь. Я любила Грузию, люблю грузинов, считаю их своими братьями по христианской вере. У меня нет других границ. Все остальное делают плохие люди. И что? Зачем? А то, что забивается людям в голову… У нас тут вон хороший пример на Украине есть. Можно любую нацию против любой нации настроить. Если вы хотите у соседа соли попросить – не надо с ним ссориться. Я сейчас говорю не про русских и грузин, а вообще. Я не люблю ссориться с соседями, я с ними дружу. И дома тоже. Вот и все. То есть мы сотни лет были хорошими друзьями, и вдруг кто-то нам сказал, что мы друг другу враги? А вот теперь вопрос: кто повелся? Я прошу прощения: человек, который сейчас мне будет говорить, что я ему враг – я его пожалею. Но могу, конечно, задать вопрос: что конкретно я ему плохого сделала? Вот вам что-то плохое сделала? Конкретно какому-то грузину что-то сделала плохого? Нет. Я – русская. Только за то, что это моя нация или что? Еще раз говорю: там в головах у царей, может, происходит все, что угодно. Просто это уровень нашего… даже не воспитания…
- Сознания?
— Да! Ну как бы, если мы – бараны, то мы будем идти туда, куда нас стегают хлыстом. Вперед! Плохие! Эээ! Эээ! Вот и все! Меня не надо стегать, я сама знаю. Я… Я не за смешанные браки при этом при всем. Я являюсь крестной мамой ребенка, мать которого грузинка. Мне, что политики сказали и я к крестнику не пойду теперь?! Я что боржом пить не буду?! Больше могу сказать: поскольку в России эти тенденции тоже были, я на Новогоднюю ночь на центральных каналах боржом поднимала – меня вырезали. Потому что я за грузинов была. Но при этом при всем я свою нацию тоже не теряю. Не хочу ссориться ни с какой нацией!
- Но это получается?
— У меня – да.
- У многих артистов не получается.
— Это их личные проблемы. Значит – "Эээ!" Всё. Если тебе сказали, что Гоги плохой и ты тут же сказал, что он – плохой, ты – дурак! Если тебе показали на Ивана и сказали, что Иван плохой. Вот если тебе Иван что-то плохое сделал – ты обоснуй! Я ни одного обоснования не вижу. Я ругаю Советскую власть. Я ее терпеть не могу. Но нации не надо ругать. Мы всю жизнь дружили. Я вот вчера вспоминала "Свинарку и пастух", у нас вождь был грузин.
- Это первый ваш приезд в Грузию?
— Да. Надеюсь, не последний.
- Будете еще приезжать?
— С удовольствием. Еще раз говорю: вот мне говорили, не пустят. Или, там, на Украину меня не пустят… У меня дедушка – западенский украинец, а муж – татарин. Я про национальности могу километрами говорить. Я не баран. Если меня обидит человек, буду ссориться с человеком. И не важно, какой он будет национальности. Это не значит, что я буду говорить, что вся нация плохая. С царских времен мы были братьями. Если не ошибаюсь, передо мной сидит метиска, да?
(Я киваю).
— Ну вот и все… Как? У меня папа – русский, мама – наполовину западенская украинка. В семье, слава Богу, ничего не произошло. Так что не читайте перед обедом советских газет! Господа, надо прекратить смотреть телевизор. Я имею в виду новостную ситуацию. Потому что мне это все напоминает управление… Я не называю людей баранами, но те, кто так делает, сами себя так ставят. То есть вы сами на себя этот ярлык вешаете. А как по-другому? Если вы жили хорошо, дружили, ездили друг к другу, женились, рожали, не знаю… Чего только не было: культура, церковь одна, Бог единый, вероисповедание. И вдруг кто-то сказал, что русский плохой, или кто-то сказал, что грузин плохой. Я принципиально месяц ходила ела грузинскую еду. И меня везде вырезали! Кто делал? Русские бараны, я считаю. Это русские бараны, которые вчера ели шашлык, пили боржом и кричали: "Грузин-брат". А потом им кто-то сказал, что грузин плохой. Я с такими людьми не общаюсь. И мне плевать, какой ты национальности. Слава Богу, я историю читаю. Не совсем глупая женщина. И вижу, как на протяжении многих лет и в разных национальностях – как людей ссорили. И тот, кто ведется на ссору, на провокацию – вперед!
- Как вас встретила Грузия? Какой вы ее представляли и были ли неожиданные моменты?
— Вы знаете, я ожидала от Тбилиси красоты, но не ожидала такой. Мои желания, мои желания… Опять же, мне надо молиться на политику. Потому что я бы с удовольствием… Хотите честно? Я бы квартиру здесь купила и семью бы еще сюда привезла, чтобы здесь жить.
- Покупайте!
— Понимаете, как… Вот завтра границу на Махачкалу, на Россию и знаю, что… Вот видите, вы делаете глаза… Вы все понимаете.
- То есть Грузия вам понравилась?
— Конечно. А покажите мне одного человека, кому она может не понравиться?!
- А люди?
— Понимаете, пока мне встречались, честно говоря… Мне плохие не встречались. Может, как я, так и ко мне. Но, может, и встретятся, не знаю. Но мне будет больно, если я встречу такого человека… Была такая ситуация: у меня очень намешаны крови и чисто русской меня вообще тяжело назвать. Правда. И, учитывая, что, еще раз говорю, у меня дедушка – западенский украинец, вообще западенец. Один раз я на перроне в Киеве, и мне украинец в лицо смотрит и говорит: "Москалька поганая! Повырубать бы вас всех!…" Я заржала. Знаете, почему: я не москалька вообще. А он – грузчик. Так что хорошо жить, когда политики не воюют.
Как нам хорошо было жить… Советскую власть терпеть не могу, к Советскому времени тоже неоднозначно отношусь. Но при этом при всем – как же нам хорошо было вместе! И неужели война лучше?! Конечно, Кавказ – дело тонкое… У меня лучший друг на грузинке женат. Да ну… Мне больно, мне плохо, мне так жалко… Моя мама говорит: "Богу только молиться осталось". Куда мы катимся? Ведь если войны начнутся – мы все подохнем. Где же дети наши будут жить? Как люди не думают о том, что будет завтра?! Это все грустно.
Я не буду называть, кто был главным провокатором, потому что тут каждый второй знает, кто был провокатор. Все боятся говорить, кто провокатор. Но все знают, кто это. Молодцы! Многих уже столкнули! О как удивительно, что все на границе с Россией: Прибалтику столкнули, Украину столкнули, Грузию столкнули. Разделяй и властвуй! А как при царях мы жили хорошо. Все понимали, что мы друг другу нужны. И это, главное, там тоже понимают. Поэтому: "Не надо Грузии дружить с Россией!" Братские народы.
А что вы про грузинов говорите. Вы посмотрите: брата с сестрой поссорили – Украину с Россией! У нас вообще нет разницы. Мы хотя бы различны грузины с русскими, это две разные нации. А украинцы и русские – извините меня, конечно, пожалуйста… У меня бабушка с Осетии, с Владикавказа, а дедушка – из под Винницы. Дети нарожались. Кому и с кем мы должны что делить? Всегда был и есть открытый вопрос, самый болезненный, на который я никогда не отвечу, потому что не знаю ответа – Нагорный Карабах и Палестина. Вот эти вопросы, когда задаются, я говорю: прошу прощения. Если бы я была палестинкой или израильтянкой, я бы с вами разговаривала. Была бы армянка или азербайджанка, я бы с вами разговаривала. Поэтому здесь я поднимаю руки – это самые страшные вопросы. А на эти все, на эти я могу отвечать. Вражда приводит к боли, к плохому… Только хуже будет. А дружба всегда приводит к рассвету, к процветанию нации и стран. Вот и все. Я воевать? Никогда. Я встану и уеду. Но руки против грузинов никогда не подниму. Языка не подниму против грузинов, у меня язык не повернется. Меня так воспитывали, я советский ребенок. Ничего не знаю – у меня все братья. А особенно я православная христианка. Если на меня кто-то говорит плохо – Бог судья, дай Бог здоровья. Переживу.
- Елена, приезжая в новую страну, вы как-то разделяете публику. Вот перед Грузией вы были в Ереване.
— Нет, нет. Ко мне люди сегодня подходили, руки целовали. Женщина в возрасте.
- То есть публика тебя или любит, или не любит?
— Вы знаете как: кто любит, тот и ходит. В зал же никого насильно не загоняет?
- На ваш концерт люди приехали даже из регионов Грузии.
— Еще раз говорю: я дружу с тем, кто со мной дружит. Я пою музыку и слава Богу, Господи Иисусе! Я закончу сейчас интервью. Только не обижайтесь на меня, пожалуйста! Сейчас будет немножко неприятно. Я, наверное, запрещу и приложу все усилия, чтобы мой сын не выбрал две профессии – журналистику и политику. Потому что это так тяжело. Хороший журналист – бедный журналист. Журналистика – это очень тяжело. Писатель – даже легче, писать фельетоны, рассказы, ну хоть как-то. А журналисту скажут писать – и надо писать. А политики… Я не ругаю правительство. Потому что, слава Богу, сейчас хорошо. А ведь я не могла сюда въехать долгие годы.
- Хотели?
— Очень хотела. Мне не разрешали. Не русские, причем.
- То есть вы считаете, что сейчас потепление какое-то есть?
— Конечно. Да, я считаю, что есть. И меня там пугали: говорили, ой, на русском ничего не говори! Со мной все говорят на русском. Потому что хороший человек – он хороший человек. И не важно, какой он национальности.
