Утро начиналось, и ничего поделать с этим было нельзя. Слегка прибравшись, я спустилась в магазин. Вопреки ожиданиям, там царил ажиотаж, противоестественный для тбилисских магазинов в половину десятого утра. Прямо передо мной стояла сладкая парочка — папа, которого с утра пораньше успели нарядить в ободочек с рогами, и пятилетняя дочурка. Судя по умильным глазкам, их беседа началась не только что.
— Папочка, мне очень нужен этот домик. Я у тебя столько времени ничего не просила! Ты меня что, больше не любишь?
— Детка, подожди. Я уверен, что Дед Мороз обязательно тебе его подарит. Ты ведь написала ему письмо?— спросил рогатый папа, повысив голос на последней фразе, чтоб ни от кого из присутствующих не ускользнула информация о гениальности потомства. И его усилия увенчались успехом.
— Посмотри, Тенго, — мгновенно отреагировала стоящая перед ними бабушка с хорошо упитанным внуком. — Какая девочка! Ей тоже пять лет..
— Четыре, — гордо поправил папа.
— Вай, четыре года! И она уже писать умеет, какая умница! — восхитилась старушка.
Тенго оглядел конкурирующую фирму и сказал скучающим тоном, подчеркивающим неуместность бабушкиных восторгов:
— Она некрасивая, — и отвернулся.
Девчушка надулась. Нижняя губка угрожающе выехала вперед, глазки налились слезками.
— Тенго, как так можно, дурачок?— защебетала бабушка, пытаясь замять неловкость. — Милая, ты любишь "Барни"? Простите, можно ей что-нибудь подарить? Что она любит?
— Ничего. У нее аллергия на шоколад и идиотов, — категорично ответил отец потерпевшей.
Бабушка оскорбилась. Поджав губы, она расплатилась и, подхватив своего хулителя, вышла из магазина.
Рогатый папа проводил их сердитым взглядом. Убедившись, что дверь за ними закрылась, он стащил с наследницы шапочку, достал из кармана расческу и начал старательно и неумело собирать в косичку перепутавшиеся кудряшки. Малышка покорно стояла, морщась от неловких движений непривычных рук. Закончив, он гордо оглядел аудиторию:
— Самая красивая — моя принцесса!
И мы, пять женщин, стоявших в торговом зале, дружно зааплодировали.
Потом, вытащив мобильник, он долго ругал свою Ани за то, что она опять нацепила на ребенка уродскую шапку. Мы слушали, затаив дыхание и забыв о женской солидарности, — такой папа не может быть не прав. Вдруг пылкий монолог прервала сама виновница скандала:
— Папочка, так что, купишь мне домик?
— Доченька, я сказал — его тебе Дед Мороз принесет, я уже договорился.
— А я хочу сейчас. Сейчас же, папочкааа!
— Сейчас — нет.
— Нет? Хорошо. Слушай, Вахо. Мы сейчас к бебо едем, да? Не купишь — знаешь, что я с твоей матерью сделаю?
Зал грохнул хохотом. Но мне было не до смеха. Обойдя воинственную амазонку, я расплатилась и поспешила к себе. Да, мамы мальчиков меня поймут. Скажу честно — мне жаль вас, мужчины.
