Александр Геловани
Выступление президента Грузии в парламенте рискует стать главным политическим событием месяца, и даже полугодия. А на вторые шесть месяцев этого года уже заявлено важное политическое событие — выборы в местные органы власти, которые, как это ни странно, могут стать серьезным испытанием для правящей партии.
С точки зрения властных полномочий президент Грузии давно уже стал фигурой гораздо более формальной, нежели фигура Её Величества королевы Великобритании, которая, как хорошо известно, царствует, но не правит. Наш президент ни царствует, и ни правит. На протяжении уже пары лет он является мишенью критики по поводу и без повода. Причем, если бы президента критиковала оппозиция, было бы все ясно и понятно. В конечном итоге, оппозиция для того и существует, чтобы критиковать главу государства, избранного от правящей партии. Однако, в Грузии все "немного" по-другому. Главные и самые беспощадные критики президента — его бывшие однопартийцы, которые, к тому же, находятся у власти. То есть, формально одна часть власти с энтузиазмом критикует другую.
Все началось несколько лет назад, сразу после избрания, с казалось, безобидного отказа президента покинуть резиденцию, построенную при Саакашвили, и перебраться в местечко поскромнее. Миллиардер и тогдашний премьер Бидзина Иванишвили, чья коалиция сместила партию Саакашвили с правящей позиции, предложил своему протеже Георгию Маргвелашвили переехать в другие апартаменты. А именно — в реконструированное здание бывшего посольства США. Но, новоиспеченный президент Маргвелашвили вдруг заартачился и переезжать категорически отказался. То ли решил самоутвердиться в новой роли, то ли проникся мыслью о том, президентский дворец, как и сам президент, является символом государственной власти Грузии.
А дальше была история противостояния президента страны с другим протеже Иванишвили, сменившем последнего на посту премьера — Ираклием Гарибашвили. История почти детская, если на минуточку забыть о том, что в ней участвовали первые лица государства. Споры на тему, кто едет в Нью-Йорк на конференцию ООН по климату, или кто должен возглавлять Совет Безопасности, вызывали недоумение у зарубежных партнеров. А уж создание премьером "параллельного Совбеза" и вовсе было из ряда вон выходящим. Скверно было и то, что конфликт перешел на личностный уровень и после определенного витка стало ясно, что уладить его однозначно не удастся. Более того, заявления в адрес президента страны начали выходить за рамки приличия.
Ситуация немного изменилась с приходом нового премьер-министра Георгия Квирикашвили. Степенный, и даже вальяжный, по сравнению со своим по юношески честолюбивым и заносчивым предшественником, Георгий Квирикашвили сумел наладить ровные, корректные отношения с президентом. Однако, сами трения президента с действующей властью от этого никуда не делись. Более того, круг участников конфликта расширялся, президента по поводу и без повода задевали уже как министры, так и рядовые депутаты. Впрочем, и сам президент не оставался в долгу.
После парламентских выборов 2016 года, на которых правящая партия получила конституционное большинство, изменился и формат противостояния. Изначально было понятно, что среди главных пунктов изменения Конституции страны обязательно будет пункт об отмене прямых выборов президента. Не то, чтобы правящая партия не уверена в своих силах, как раз наоборот, даже слишком уверена. Но никто не знает, каким будет рейтинг этой самой правящей партии к 2018 году. Сегодня, согласно данным исследования, проведенного Международным республиканским институтом (IRI), количество поддерживающих правящую партию снизилось до 26% тогда как рейтинг президента напротив взлетел до 67%. И это еще один фактор, почему власти следует опасаться прямых выборов президента.
Предполагалось, что в новой редакции Конституции пункт об отмене прямых президентских выборов и замене их на выборы президента парламентом страны, должен был появиться до 2018 года. И он появится, но, вероятнее всего с принципиальной поправкой — на президентские выборы 2018 года этот новый механизм распространяться не будет.
А ответ "почему" на этот вопрос, при всей его кажущейся сложности, лежит на поверхности: Георгий Маргвелашвили стал активным политическим игроком.
Речь идет уже не просто об отдельных заявлениях президента, в которых он, оседлав волну недовольства населения, критикует решения властей. И даже не в том, что на каждое непопулярное решение парламента президент исправно накладывает вето, которое, впрочем, так же исправно преодолевается.
Президент покусился "на святое святых", откровенно поддержав телекомпанию "Рустави 2" в ее конфликте с властями по поводу судебной тяжбы между бывшими и нынешними собственниками телекомпании. Первая леди даже появилась на акциях протеста в поддержку "Рустави 2". Ну а после решения Страсбургского суда, приостановившего решение коллегии Верховного суда Грузии о передаче телекомпании ее бывшим владельцам, Георгий Маргвелашвили оказался в лагере моральных победителей в этом конфликте. Кроме того, президент инициировал обсуждение проекта Конституции в своем собственном формате, с привлечением оппозиционных политических партий и широкой общественности.
В случае отмены прямых президентских выборов уже в 2018 году, Маргвелашвили мог бы сделать ответный ход: уйти в отставку и объявить досрочные президентские выборы, которые тогда пройдут по старой конституционной норме, то есть, президента будут выбирать напрямую. Кто победит при таком раскладе, сказать сложно, но то, что у Маргвелашвили есть шанс быть повторно избранным, не вызывает сомнений. В случае такого расклада вероятен, как продолжение, конституционный кризис с возможным роспуском парламента. То есть система, сконструированная "Грузинской мечтой" после парламентских выборов 2016 года, при которой у правящей партии твердое конституционное большинство и ей ничего не угрожает, может оказаться под серьезным ударом.
Вот на таком фоне президент Маргвелашвили не просто выступает в парламенте, но и проводит дебаты. Причем в том, что это будут дебаты именно с правящей партией, мало кто сомневается.
В нынешнюю пятницу мы вполне можем быть свидетелями презентации новой политической силы, претендующей на то, чтобы в ближайшем будущем составить конкуренцию правящей партии. В пассиве этой силы — отсутствие четкой политической идеологии, ну разве что, кроме размытой прозападности и проевропейскости и, самое главное, отсутствие серьезных ресурсов, прежде всего финансовых. То есть ресурсов такого уровня, которые позволили бы ей хоть каким-то образом конкурировать с "Мечтой", опирающейся как на административный ресурс, так и на финансы своего создателя, миллиардера Бидзины Иванишвили. А в актив Маргвелашвили можно смело записывать то обстоятельство, что в Грузии многие политические силы, деморализованные и разобщенные после поражения 2016 года, почти наверняка потянутся к президенту. Деваться им особо некуда, а президент может стать той фигурой, которая объединит вокруг себя оппозиционные силы.
При этом власть в лице премьера Георгия Квирикашвили в сложившейся ситуации ведет себя на удивление спокойно и разумно. Вопреки раздававшимся с экранов телевизоров призывам горячих голов от партии власти бойкотировать выступление президента в парламенте, кабинет министров готов выслушать президента едва ли не в полном составе, и даже принять участие в дебатах. Более того, за прошедшие дни, на волне празднования Грузией безвиза с Евросоюзом, властям удалось снизить градус противостояния с президентом, и даже провести совместное заседание Совета Безопасности Грузии. Ответный шаг Маргвелашвили мы увидим уже завтра.
И еще один штрих. Выступление президента и дебаты станут настоящим тестом для парламентской оппозиции. Понятно, что в такой ситуации не принять сторону президента будет означать подыграть властям, как бы ни относились к Маргвелашвили националы, "европейцы" или "патриоты". Так что в пятницу должно быть, как минимум, интересно.
