Как и у любого зрителя, к этому конкурсу у меня свое отношение. В 2001 году я был одним из членов жюри от России, тогда Россию представляла группа "Мумий Тролль". Мы, по правилам шоу, не имели права голосовать за свою страну, только за другие страны. Все это было очень серьезно. С нами сидели представители "Евровидения", проверяли, как мы судим и какие мы ставим оценки. Но все было как-то не интересно, странно и очень долго. После этого конкурс перестал мне нравиться.
Мне не нравится такое голосование, я не понимаю, как собираются эти цифры и не верю ни во что. К сожалению, в последнее время конкурс очень политизирован. С каждым годом убеждаюсь в этом все больше.
В этом году мне с самого начала было понятно, что будут провокации относительно России. И это стало очевидно после прошлогоднего финального тура. Я не предполагал, что будет настолько очевидно, но понимал, что будет некрасиво. И все, что происходит, мне кажется неприличным. Очень жаль, что в это вовлечено много людей и они все время что-то высказывают.
За последние годы я много раз смотрел "Евровидение" с таким настроением, что, ну посмотрим, какая страна какую опять подсудит. Если эта страна дала другой столько баллов, значит та даст столько. Все понятно. Можно всегда сказать, например, кто никогда не даст участнику из России высокие баллы. И, как правило, это страны бывшего соцлагеря. Вне зависимости от того, хорошо или плохо пели, хорошая или плохая песня.
Я много раз заранее угадывал, кто выиграет конкурс. Чем глупее был номер, чем хуже был подготовлен человек, но у него абсолютно политизированный или какой-нибудь фриковский номер, тем больше шансов на победу. То есть выигрывало все то, что невозможно назвать искусством.
Мне кажется, самый приятный и приличный выигрыш был у Александра Рыбака. Это была действительно запоминающаяся песня, которая звучала на протяжении года на разных европейских радиостанциях и была узнаваема. И было очевидно, почему этот мальчик выиграл. Все сразу ее запели. Дело в том, что это не конкурс исполнителей, а конкурс песни. В нем должна победить лучшая песня. Это часто забывают. Я понимаю, почему победила "АВВА" — ничего более значительного на этом конкурсе никогда больше не появилось.
С тех пор, как Грузия стала участвовать в "Евровидении", конечно, я начал наблюдать и за грузинскими исполнителями. Очень обрадовался, когда увидел на "Евровидении" Софико Нижарадзе. Очень люблю эту девочку, давно с ней знаком, мы вместе играли в мюзикле "Ромео и Джульетта". Когда Софико поехала, я за нее переживал и болел. Она очень талантливый человек. Помню, и Диана Гурцкая выступала за Грузию. А сейчас, когда началась вся эта шумиха, просто запретил себе интересоваться "Евровидением". Это просто не достойно людей. Так себя вести нельзя.
Интересно, что конкурс "Евровидение" стал популярен в мире исключительно за последние пять-семь лет. И даже тогда, когда я был в составе жюри, он такой большой рейтинг не собирал. Например, раньше не участвовал Кавказские страны: ни Армения, ни Азербайджан, ни Грузия. В начале 2000-х, насколько я помню, не участвовала даже Украина. Тогда, действительно, участвовали только Европа, и в 90-х годах к конкурсу присоединилась Россия. А сейчас стало модно выступать политизировано, и всем это очень понравилось.
Лично у меня к конкурсам в искусстве очень сложное отношение. Соревнование может быть только в спорте. В искусстве соревнования быть не может. Искусство и соревнование – это разные вещи. У любого соревнования должны быть четкие критерии. Почему так серьезно подходит Олимпийский комитет к тому, что является Олимпийским видом спорта? Потому что если нет критерия, нет и оценки. Как можно оценивать песню, когда одному человеку нравится громкая, а другому – мелодичная. Ну как могут эти два человека договориться?! Когда человек прыгает на длину или в высоту – это определить можно. Здесь есть критерий, здесь есть отметка, есть какая-то справедливость. А в искусстве – это всегда "вкусовщина". И для меня это так.
