Для большинства Александр Васильевич был прежде всего внуком Сталина. И, надо заметить, с большим достоинством нес бремя своего родства. Родителей не выбирают. Хотя ему самому статус внука генералиссимуса не принес никаких выгод.
Мы познакомились года три назад, когда я работал над книгой о женщинах Сталина. Решил, что без встречи с внуком моего главного героя не смогу сдать рукопись, это будет и нечестно, и непрофессионально.
Бурдонский на встречу согласился не сразу. Но в итоге все сложилось, благо у нас оказалось несколько общих знакомых, которые замолвили за меня слово.
Мы беседовали в репетиционном зале Театра Армии, это место выбрал сам Александр Васильевич. Когда я пришел, самого Бурдонского не было, в зале находилась актриса Людмила Чурсина. Запомнилось почему-то, что у нее в руках была коробочка с жареной картошкой, и одна из первых красавиц нашего кино с улыбкой заметила, что такой вот странный выбрала себе обед, но иногда позволяет себе подобные, хоть и совсем не полезные для фигуры, лакомства.
А потом в зал вошел Бурдонский, они расцеловались с Чурсиной, простились, и мы остались вдвоем.
Поначалу разговор как-то не клеился. Думаю, мой собеседник ожидал привычных вопросов о деде, на которые он уже сотни, если не больше, раз отвечал. А потому, чтобы как-то расположить его, я начал рассказывать сам — о Грузии, о Тбилиси, откуда только что прилетел. И постепенно Бурдонский "оттаял". И начался настоящий спектакль – он принялся рассказывать.
О том, как поступал в театральный и сидящая в приемной комиссии легендарная Мария Кнебель, у которой был репрессирован брат, думала, что сейчас отыграется на внуке вождя. Но потом выслушала стихи в исполнении абитуриента и у нее осталось только одно желание — подойти и погладить его по голове.
О том, как в детстве отец, генерал Василий Сталин, не разрешал ему общаться с матерью. Но он ослушался и тайно встретился с ней возле школы, где учился. Как об этом тут же стало известно отцу и тот избил мальчика. Пройдут годы, и Александр Васильевич возьмет фамилию матери.
О том, что его родная сестра Надя будет жить под псевдонимом деда, ставшей фамилией отца. Когда к Надежде Сталиной приедут врачи и спросят у родственников, имеет ли отношение Надежда Васильевна к "вождю народов", то будут очень удивлены ответом — слишком уж скромным было жилище внучки Сталина.
О том, как уже став режиссером, приехал с гастролями в Италию и с изумлением увидел, что гостиничный двор заполнен толпой незнакомых людей. На вопрос о причине такого ажиотажа, Бурдонский получил ответ: "А что вы хотите, для них вы — внук кесаря".
Когда за окном уже стало темно и нам пришлось включить свет – шел третий час фактически монолога моего собеседника – я не удержался от восторга: "Как вы замечательно говорите! Это же настоящий спектакль!"
Александр Васильевич принял это, как должное: "Спасибо, мне говорили". И тут же рассказал историю своего отказа от настоящего спектакля о Сталине и его семье, с которым ему предлагали проехать по Америке. Речь шла о больших деньгах, но он не согласился.
"Почему-то никто не подумал, что через пару представлений я мог бы попросту умереть от разрыва сердца, ведь каждый раз мне бы заново приходилось переживать всю драму моего отца и нашей семьи".
Бурдонский так и ушел, не оставив после себя книги воспоминаний. Хотя предложений о мемуарах было предостаточно.
Впрочем, осталось нечто более важное, чем просто книга — чувство искреннего уважения и благодарности за пример: свою жизнь можно прожить и так.
