Доброго всем утра!
Думаю, никто не станет возражать, если я безапелляционно заявлю, что фотографировать в наши дни умеют все. Сегодня для этого уже не требуется ни фотоаппарата (в форме коробки с объективом), ни каких-либо специальных навыков. Небрежно направил "мобильник", надавил, куда надо, и – чик! – снимок готов!
Прежде начинающему фотолюбителю, до того, как щелкнуть затвором, надо было безошибочно выставить на камере кое-какие параметры, запарывая по два снимка из трех. А щелкнув, потом по миллиграммам отмерить на весах химикаты, укрыться в темном помещении, не позволяя близким справлять нужду, и… ну одним словом!..
Так считал величайший фотомастер, основоположник современной репортажной фотографии и фотожурналистики вообще Анри Картье-Брессон. Поскольку нам предстоит перенестись во Францию, нальем себе по чашечке кофе. В отличие от англичан, французы в любое время суток отдают ему предпочтение.
Можно допустить, что кофе по утрам Картье-Брессон наливал себе сам. Однако хорошо известно: он никогда собственноручно не проявлял отснятых им пленок и снимков сам не печатал. Мэтр утверждал, что любое последующее вмешательство в процесс, включая элементарное кадрирование, убивает достоверность фотографии. Все должно оставаться таким, как в момент съемки!
Брессон советовал фотографам быть незаметными, уметь растворяться в людях. Надо признать, что сам он не только так работал, но и так жил. Стандартный набор узловых моментов его, подозреваю, им же самим выверенной биографии беззастенчиво кочует из одной версии в другую.
Влияние родного дяди-художника, пристрастившего его, потенциального наследника крупной бизнес-империи, к живописи. Художественное ателье Андре Лота. Поездка в Африку, болезнь, возвращение во Францию. Марсель, первая "лейка", с которой он больше никогда не расставался.
Затем война, фашистский плен, побег, сотрудничество с Сопротивлением. Америка. Основание самого престижного по сей день фотоагенства "Магнум". Странствия с фотоаппаратом по миру. И последние 30 лет фактического затворничества, когда "лейка" спрятана в сейф, а он берет в руки палитру и кисть. Как в далекой молодости…
Собственно, не просматривается никаких интересных подробностей и бытовых деталей. И практически нет фотографий собственной персоны, за исключением нескольких широко известных портретов.
Зато целая гора гениальных работ, в которых, до предела уплотнившись, сосредоточена жизнь подлинного мастера. Они охватывают широкий спектр событий в различных уголках планеты, начиная с 30-х годов прошлого столетия. И говорят об авторе гораздо больше, чем любая биография. Языком фотоискусства Брессон рассказывает о важнейших вехах своей жизни, о друзьях, которых фотографировал, включая Пабло Пикассо, Анри Матисса, Альбера Камю, Трумана Капоте.
А мне вдруг припомнилось время, когда на площади Марджанишвили функционировал единственный в Тбилиси специализированный фотомагазин. С детства увлекаясь фотографией, я там довольно часто, как теперь говорят, "тусовался". Рядом со входом собиралась пестрая компания любителей – от курьеров до опереточных певцов.
Так вот, обсуждались преимущественно не сами фотографии, а технические характеристики разных брендов — "Никона", "Кэнона", "Минольты". Для Грузии они тогда были в диковинку, и непрофессиональный фотограф не мог о них даже мечтать. Выделялся в этой тусовке щуплый мужчина в очках, вдвое старше всех остальных. Звали его Юрий Лаврентьевич, и все признавали за ним безоговорочный авторитет.
Лаврентьевич подолгу просвещал молодежь относительно свойств оптики, разрешения объективов, количества так называемых линий на квадратный миллиметр и т.п. Поговаривали, что раньше он служил в разведке и работал в одной из японских фирм. Затрудняюсь сказать, насколько квалифицированными были "семинары" Лаврентьевича, как и наши домыслы о нем. Потому что в один прекрасный день они утратили для меня всякий смысл.
Из его же уст я впервые услышал имя Картье-Брессон, и переворошил все вокруг, чтобы отыскать хотя бы несколько фотографий. Нашел. Особенно врезались в память две. Играющий с детьми у полуразрушенной стены мальчик-инвалид. И подросток, несущий, гордо задрав нос, две бутылки с вином. Снимок назывался "Парижанин", но у Картье-Брессона все, как правило, ясно и без слов.
Тогда-то я понял, что останусь фотографом на уровне семейных альбомов. И сегодня с лихвой обхожусь камерой, встроенной в мобильный телефон.
Такая вот история.
А вам желаю не пропустить свой собственный "решающий момент".
И удачного дня!
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
