Доброе утро!
Многие мои ровесники и люди чуть помладше наверняка с затаенной грустью вспоминают безвозвратно сбежавшее от нас время, когда билет в кинотеатр на первый сеанс стоил копейки. Начинался он в 10 утра, а иногда, если фильм был двухсерийным, то и в 9.
Кто из нас не сбегал с уроков посмотреть только что вышедшую на экраны картину?! Это называлось: пойти в кино на "шатало". Емкое слово, в котором русская семантика самовольно прикрылась грузинской орфографией. Думаю, на всем русскоязычном пространстве понятно оно было только тбилисским школьникам, причем, независимо от того, грызли ли они гранит знаний на русском или на грузинском языке…
Правда, 40 лет назад я уже давно окончил школу. А о "шатало" вспомнил, чтобы вы поплотнее окунулись в атмосферу, когда в прокат был выпущен (вот уж точно, как помилованный заключенный) фильм Тенгиза Абуладзе "Древо желания".
Пробравшись через стальные цензурные заслоны, картина сразу же стала обладателем престижных международных и отечественных наград. А сам Тенгиз Абуладзе вскоре был удостоен звания Народного артиста СССР. Вот только вряд ли кто мог заранее предугадать, куда склонится чаша весов. Хоть ничего откровенно антисоветского в фильме и не было, в нем присутствовало нечто похуже – он побуждал зрителя к размышлениям.
Этого власть не просто не поощряла, а панически остерегалась. Но иногда для поддержания престижа ей приходилось идти на попятный. Тенгизу Абуладзе в этом смысле необыкновенно повезло. Все части его кинотрилогии, определившей элитарное лицо грузинского кинематографа – "Мольба", "Древо желания", "Покаяние" – пробились в свет если и не сразу, то в строгой хронологической последовательности.
После выхода "Древа желаний" кинокритики не скупились на восторженные эпитеты. Не стану их повторять. Тем более фильм, на мой взгляд, не нуждается в дилетантских оценках из-под пера колумниста. Однако Абуладзе – об этом было сказано – побуждал зрителей к размышлениям, и вот ими-то я считаю себя вправе с вами поделиться.
Сюжет по-библейски прост. Поэтому важен контекст. В картине в завуалированной форме тонко и убедительно выражен протест против посягательства общества и власти на личную свободу человека, на его выбор. В те времена уже одно это, не считая огромного таланта автора, делало фильм шедевром. Все наши симпатии, безусловно, на стороне героев. Объясняя свой замысел, Тенгиз Абуладзе написал: они жертвуют собой, чтобы мы могли познать Прекрасное.
Вот только действительно ли все так однозначно? В бытовом смысле перед нами налицо откровенная супружеская измена, а в моральном – нарушение элементарных христианских заповедей и общепринятых норм. Мне кажется (возможно даже вопреки намерениям режиссера), что не трагическая развязка, а именно этот извечный конфликт между свободой и порядком, между личными устремлениями и интересами общества делает картину предметом глубокого философского осмысления.
В любом случае, авторитаризм обладает одним полезным свойством – побуждает к поиску иносказательных средств выражения, которые формируют атмосферу загадочности, недоговоренности, магии, столь важную для подлинного искусства. Не потому ли такое заметное место в фильме занимает тема "блаженных"? Фуфала, Бубала, Элиоз…
Безумцу все простительно, с него спросу нет. В западных культурах роль безжалостного критика отводилась шуту. Но мне представляется, что столь прижившийся в склонном к протесту грузинском обществе образ "сельского сумасшедшего", "блаженного" намного шире и глубже. Это не просто критик – это мечтатель, философ, прожектер, от которого порой исходят весьма конструктивные идеи.
Само название фильма – "Древо желания", на грузинском заключает в себе более широкий смысл. Потому что слово "натра" – это по-грузински не просто "желание". Это жажда чего-то нематериального, высокого и светлого.
Диктаторы обычно имели при себе шутов и юродивых. Но кто заменит их в противостоянии современным технологиям, лишний раз подтверждающим, что у любого прогрессивного процесса существует две стороны?
И труднее всего отыскать "золотую середину"!
Вряд ли история Мариты и Гедия столь уж характерна для современного общества, которое ценой серьезных жертв преуспело в улаживании подобных конфликтов. Но в широком философском смысле фильм "Древо желания" не утратил, и, скорее всего, в обозримом будущем не утратит своей актуальности.
Я близко знаком со многими людьми, наделенными чертами Мариты и Гедия, и о том, что они именно такие, знаю наверняка. Признаюсь, по утрам это вселяет в меня надежду. В конце концов, все кто готов с открытым забралом противостоять насилию и искренне желает людям только добра, может показаться кому-то со стороны "блаженным".
Так пусть блаженным будет для нас весь этот мир!
Доброго вам дня!
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
