Впрочем, он и не мог не состояться, курды выбрали, по их мнению, удачный момент и ударили референдумом по системе международных отношений, от которой и так мало что осталось.
Юридическая сторона
Начнем с юридических вопросов. Понятно, что принцип территориальной целостности, является основополагающим принципом международного права. Пункт четвертый статьи второй Устава Организации Объединенных Наций гласит — все члены ООН воздерживаются в их международных отношениях от угрозы силой или ее применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с Целями Объединенных Наций.
Примеров нарушений принципа территориальной целостности уже после принятия Устава ООН можно привести вагон и маленькую тележку. Расхожая фраза о том, что законы создаются для того, чтобы их нарушать, как нельзя лучше подходит именно к Уставу ООН.
Как правило, противники абсолютизации данного пункта ссылаются на право нации на самоопределение, которое упоминается во втором пункте первой статьи Устава ООН, где целью Организации декларировано — развивать дружественные отношения между нациями на основе уважения принципа равноправия и самоопределения народов, а также принимать другие соответствующие меры для укрепления всеобщего мира.
В дальнейшем право нации на самоопределение было подкреплено в Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам и последующих международных пактах и декларациях ООН. В то же время целый ряд международных организаций, и прежде всего Совет Европы, однозначно трактует принцип самоопределения народов как принцип на реализацию прав и свобод национальных меньшинств, а никак не право на нарушение территориальной целостности страны.
Если с точки зрения международного права можно ещё поспорить, хотя вряд ли продуктивно, то с точки зрения иракского законодательства вопросов вообще нет.
Ирак является федерацией с широкой автономией Курдистана. Настолько широкой, что центральные власти давным-давно не контролируют Курдистан ни в какой форме. Конституция Ирака предусматривает референдумы с изменением территориальной принадлежности провинций, но исключительно в рамках единого государства. Пункта об отделении в Конституции просто нет, а потому, с точки зрения иракского законодательства, провозглашение независимости Курдистаном является преступлением, причем уголовным.
Терпеливый Барзани
Но тождественно ли проведение референдума в Курдистане объявлению независимости. А вот и нет. Нынешний лидер Ирака Барзани — опытный политик, пожалуй, самый опытный на Ближнем Востоке. Родившись в семье лидера курдской революции, национального героя Курдистана Мустафы Барзани, нынешний лидер с самых юных лет посвятил свою жизнь той цели, к которой он так близко подошел в результате референдума — провозглашению независимости Курдистана.
Масуду Барзани уже за семьдесят, вроде бы детский возраст для политика, но проблема заключается в том, что он уже пересидел на посту президента Автономного региона Иракский Курдистан целых два года. Понятно, что это Ближний Восток, и на такие мелочи мало кто обращает внимание. Но тем не менее, Барзани очень хочется войти в историю, а войти в историю иначе, как провозгласив независимый Курдистан, он вряд ли сможет.
Однако, это совсем не значит, что он бросится провозглашать независимость сломя голову.
Для референдума был выбран очень удобный момент, и для провозглашения независимости Барзани тоже будет ждать удобного момента. Что, что, а ждать он умеет. Он ждал возвращения отца домой многие годы изгнания, когда Мустафа Барзани вместе со своим отрядом прорвался в СССР после падения Мешхедской республики. Кстати, в годы вынужденного изгнания Мустафа Барзани жил в Тбилиси. Он ждал и дождался.
Он ждал падения режима Саддама Хуссейна, ждал, когда курдов травили газами, массово расстреливали, по принципу всех мужчин старше четырнадцати лет. Ждал, когда Саддам осуществлял этнические чистки и насильственно переселял в курдские районы арабов, для того, чтобы изменить демографию региона. И Барзани дождался этого момента.
Он ждал удобного момента для проведения референдума, аккуратно строя свои экономические и политические отношения с Турцией и США. Ждал, прекрасно понимая, что именно от этих двух стран зависит его мечта. И вот этот день настал. Почему бы ему не подождать ещё и выбрать оптимальное время для провозглашения независимости. Очевидно, что он так и сделает.
Киркук – вишенка на торте референдума
Но сводить все к фактору Барзани было бы явным упрощением. Это уравнение со множеством компонентов, основные из которых — проблема внутреннего единства курдов и территория, вернее недра, находящиеся на этой самой территорией.
В Эрбиле прекрасно понимают, что как народ курды есть, а вот до политической нации курдам ещё очень далеко. Это и понятно, феодализм не предусматривает никаких наций, различные народы являются подданными монархов, причем зачастую этим народам все равно этнически своих или чужих. Конечно, если бы в начале прошлого века курдам удалось создать собственное государство, то проблемы курдов как политической нации не существовало бы.
Сегодня же мы имеем кучу племен, говорящих на разных языках, по —разному верящих в Бога и объединенных одним названием — курды. Масуд Барзани хорошо помнит то время, когда ему с отцом приходилось воевать как с иракской армией, так и с другими курдскими племенами. Идея независимости, пожалуй, единственная идея, которая способна объединить большую часть иракских курдов, хотя, конечно, далеко не всех.
Второй момент, пожалуй, определяющий. И называется он — Киркук. Этот город находится в 263 километрах от столицы Ирака, и всего в 83 километрах от столицы Иракского Курдистана. Это город и прилегающие к нему территории синонимы слова нефть. Да, в окрестностях Киркука находятся одни из самых крупных месторождений нефти в Ираке, а значит Киркук это синоним богатства.
Кстати, до того как в 1927 году в окрестностях Киркука не была обнаружена нефть, это был вполне себе тюркский город. Но процесс промышленного производства требовал людских ресурсов. Эти ресурсы были у курдов. Так Киркук стал почти курдским городом. Кстати, именно Киркук стал причиной войны правительственных сил Ирака против курдов. Тогда, в начале семидесятых, Мустафа Барзани объявил Киркук собственностью курдского народа. Кончилось все это весьма скверно. Саддам не только выгнал курдов из города, но и ликвидировал Курдскую автономию со всеми вытекающими последствиями в виде зверств и химических атак. Ну а после 2003 года курды вернулись. Более того, после 2014 года город контролируется курдами, и несмотря на все попытки захватить его со стороны ИГ*, курды сидят там как влитые. Именно Киркук стал главным призом, этакой вишенкой на торте, референдума о независимости Курдистана.
Международные интересы
Теперь, когда мы разобрали все исходные данные, можно ответить на вопрос — признает ли мир итоги референдума о независимости Курдистана. До референдума разве что ленивый не обратился к Барзани с просьбой отложить референдум. Заметьте, не отменить, а именно отложить. Но все это носило характер ритуальных танцев. На самом деле в реальной политике поведение стран диктует не международное право, а конкретные интересы. Давайте и мы рассмотрим их.
Итак, Соединенные Штаты. Конечно, официально нынешняя администрация США никакие итоги референдума не признает. Но объективно, сегодня Штатам выгодно подобное положение вещей. Иракский Курдистан, как, впрочем, и сирийские курды, рассматриваются США как надежный заслон попыткам Ирана прорубить окно к Средиземному морю. Ссориться с иракскими курдами из-за такого пустяка как референдум Штаты явно не будут. Конечно, было бы лучше, если бы иракские курды не выкидывали подобные фортели. Но тут уж ничего не поделаешь. Главное, чтобы интересы ExxonMobil и Chevron не пострадали, но что-то подсказывает, что они точно не пострадают.
Что касается Европейского Союза и прежде всего Германии, ибо это как у классика — мы говорим Европа, подразумеваем Германия, мы говорим Германия, подразумеваем Европа, то тут ситуация тоже весьма простая. Реально у европейцев нет интересов в Ираке, норвежцев, участвующих в дележе нефтяного пирога, никто обижать не будет, пока по крайней мере. Зато курдский вопрос — неплохой повод для Европы подразнить Турцию, которая в последнее время, с точки зрения европейцев, ведет себя скверно. Так что, признать не признают, но в целом будут не против.
Еще один игрок, Россия, имеет в иракском Курдистане скорее экономические, чем политические интересы. Исходя из этого Эрбилю совсем не с руки сейчас ссорится с Москвой, а Москве с Эрбилем. Что обеспечивает иракским курдам со стороны России позицию благожелательного нейтралитета. А больше им в сущности ничего и не надо.
В самом сложном положении находится Турция. С одной стороны, независимый Курдистан не ахти какая радость для страны, в которой проживают миллионы сепаратистки настроенных курдов. Понятно, что со временем могут возникнуть проблемы, причем большие. Но сегодняшние турецкие власти находятся в таком жестком цугцванге, что просчитывать на годы вперед для них непозволительная роскошь. А сегодняшние реалии таковы, пока жив Барзани и пока есть общий бизнес, иракский Курдистан является скорее стабилизирующим фактором для Турции, нежели дестабилизирующим. Такое положение вещей диктует Анкаре модель поведения — много шума и ничего. Впрочем, Восток, как известно, дело тонкое, так что какие соображения в конце концов одержат верх в Анкаре, утверждать сложно.
Ну и однозначно враждебную позицию займут Иран и Ирак, чья территориальная целостность в сущности и нарушается. Шииты тут явно в проигрыше, но очень сомнительно, чтобы при таком раскладе они пошли на силовое решение конфликта. Слишком много проблем, и слишком все сложно.
Вот, пожалуй, и все. Барзани остается только ждать удобного момента. А ждать, как мы выяснили, он умеет.
