Историческое событие состоялось — 117 голосами против двух. Несмотря на отсутствие политического консенсуса, Конституция Грузии принята.
Невзирая на множество внесенных изменений, можно сказать, что как модель это — пятая основная версия Конституции, принятая с изменениями за последние 26 лет.
Конституция 26 августа 1995 года являла собой американскую модель сильного президентского института. Эдуард Шеварднадзе, который вел политику балансирования между интересами России и Запада, и в условиях противостояния между местными кланами, был тем политиком, который заложил Конституцию в основы Государства.
Трагическая судьба выпала на долю первого, национального Правительства Грузии, деятельность которого оказалась такой же недолговременной, как и независимость Грузии 1918 года и первое Правительство независимого государства.
Власть, пришедшая на волне трагических событий 9 апреля, свою деятельность построила не на прагматизме, а на конфронтации в отношении внешнего мира, что и определило столь печальную участь. Первая власть Грузии не понимала, что "у природы нет никаких намерений в отношении нас. Быть взрослым как раз и значит — осмыслить это и самому взять ответственность за собственное будущее" (Мераб Мамардашвили). А это означает балансирование прагматичных интересов соседей и завоевание их благосклонности.
Шеварднадзе предпринял правильный шаг, когда создал Конституционную комиссию и начал деятельность, не основываясь на прошлом, а опираясь на новое осмысление роли Государства и создание сильной президентской, централизованной власти. Заложенное им государство (правда, в условиях коррупции и попирания прав человека, полицейского порядка, но, тем не менее) развивалось, и это развитие проходило, в основном, на фоне хищения правящей верхушкой национальных богатств и формирования новой грузинской денежной элиты.
Саакашвили тоже быстро начал думать об укреплении власти. Сложно забыть, как в феврале 2004 года он срочно изменил Конституцию и также в срочном порядке закрыл на четырех различных телеканалах ночные ток-шоу, на которых обсуждались конституционные изменения…
К чести "Грузинской мечты" следует сказать, что в плане уважения международных организаций и частичного учета их рекомендаций, она, безусловно, является лидером.
В 2004 году Саакашвили посредством покорного большинства утвердил конституционные изменения, когда заключение Венецианской комиссии еще не было не то что рассмотрено, но даже переведено. А в 2012 году он прямо перенял российскую модель, подведя парламентскую республику под свои планы на будущее. Тогда даже были распределены роли: Давида Бакрадзе – президентом, а Михаила Саакашвили – премьер-министром с покорным большинством. Несмотря на переход на парламентскую модель, Саакашвили периодически ослаблял законодательный орган — как комплектацией покорными кадрами, так и ограничением его в плане инициирования без согласования с правительством законопроектов, связанных с бюджетом.
Конституция 2012 года реально не была ни парламентской (в классическом понимании), ни президентской. Она, скорее, была ориентирована на будущие планы "Национального движения", но в истории очень часто "человек предполагает, а Бог располагает". Если Саакашвили с розами в руках взял здание парламента в Тбилиси, выпив при этом чай Эдуарда Шеварднадзе, то подготовленное им для премьерства кресло народ отдал Бидзине Иванишвили.
Продлению пребывания у власти правящей политической силы частично служит и принятая ныне Конституция, правда, один из ее авторов и, возможно, подписант (в случае, если Георгий Маргвелашвили откажется подписывать этот вариант Конституции) считает, что она выстоит перед временем и будет служить поколениям.
Изменится ли власть после истечения восьмилетнего цикла, и получит ли в 2020 году внутреннюю и внешнюю поддержку какая-нибудь политическая сила – покажет время. Большинство берет обязательство инициировать законопроекты по отмене бонусов и сохранению блоков к 2020 году. По заявлению Мамуки Мдинарадзе, в случае нарушения этого обещания, будет заплачена очень большая цена…
Наложит ли президент Маргвелашвили вето на еще не подписанную, названную председателем парламента исторической Конституцию, которая призвана служить поколениям и построить демократическое государство? Сейчас главный вопрос заключается именно в этом.
Еще одной интересной деталью является то, что, если президент изберет путь претворения в жизнь соглашения Венецианской комиссии и большинства, то есть шанс, что он наложит вето именно на те статьи и предложит большинству реализацию тех норм, обязательство по изменению которых взяла "Грузинская мечта". Однако для исполнения этого существует два рычага – или включить статьи в вето и их принять, или инициировать новые законопроекты, на что нужно будет также несколько слушаний. Такого "бархатного" развития событий вряд ли можно ожидать, но шанс, действительно, существует.
И в заключение. Американской Конституции 200 лет, и в нее было внесено всего несколько изменений. А у независимой Грузии с 1991 года по сей день (до 2017 года, то есть за 26 лет) — уже пятая модель, и, в случае восстановления территориальной целостности Грузии, ее придется снова менять –вносить поправки о двухпалатном парламенте. Впрочем, восстановление территориальной целостности – та мечта, реализация которой куда более заветная, нежели изменение Конституции, и в таком случае достичь пресловутого национального консенсуса не составит никакого труда.
