Много лет назад, начав работать в газете "Заря Востока", мы — несколько полных амбиций молодых людей — затеяли спор, какая бритва лучше: безопасная или электрическая. Мнения разделились, и достигнуть компромисса не удалось. Потому было решено обратиться к нейтральному человеку.
В те времена в "Заре" работал очень эрудированный и талантливый журналист Тенгиз Гамкрелидзе. Практически не существовало сферы, в которой у него бы отсутствовало свое личное, как правило, оригинальное мнение. Взглянув на нас сквозь толстые очки, Тенгиз пожал плечами и сказал:
— Я бреюсь у парикмахера.
В моем детстве мужские парикмахеры, помню, пребывали в фаворе. Электробритвы на массовый атрибут мужской гигиены еще не тянули. В ходу, в основном, были так называемые "опасные бритвы" — разновидность складного клинка. Они требовали серьезных навыков в обращении. Поскольку волосы на голове отрастают медленно, а борода всходит, как пшеница на весеннем поле, бритье являлось одним из основных источников дохода мужских парикмахерских.
Еще у соседа дяди Лени имелась бритва "безопасная". Трофейная. С набором сменных лезвий. Но почему-то больше никто из взрослых в нашем окружении такими не пользовался.
К возрасту, когда у меня отросла борода, жизнь сильно продвинулась вперед. Появился выбор — электрические, безопасные. Затем многолезвийные. А "опасные", или если грамотно, клинковые, остались нам лишь как память об отцах. И о парикмахерах, которые теперь предпочитают называться визажистами.
Обычно мало кто задумывается, как мужчины справлялись с волосяным покровом на лице в древние времена. Широко распространенное заблуждение, будто его пускали на самотек, навязано нам воображением писателей, художников и режиссеров. Археологические раскопки свидетельствуют об обратном. Металлических бритв в древности, конечно, не было, но использовались острые камни, раковины и т. д.
В Древней Греции, а потом и в Древнем Риме бороду брили практически все. Исключение делалось только для философов. Те явно злоупотребляли своим положением, стремясь высокомерно подчеркнуть, что стоят выше правил. Со странностью мирились. Хотя римский сатирик Лукиан не удержался от обезоруживающей сентенции: "Если бы борода была действительно гарантией мудрости, то козел стал бы выше Платона".
Естественно, в те времена и при той жалкой оснастке хорошие парикмахеры ценились на вес золота. На одном из древних захоронений археологи обнаружили надпись, подробно описывающую мастерство некого Пантагатуса. Завершалась эпистола словами: "Пусть легко будет лежать ему в могиле, ибо легкой была его умелая рука".
В целом отношение к бороде на протяжении столетий многократно менялось. Причем, очень часто возобладали крайние тенденции. Бородачей то ставили в пример, то высмеивали. В Грузии, как и в целом на Востоке, бороды носили практически все цари и представители знати. И если судить по сохранившимся картинам и фрескам, тщательно за ними ухаживали.
Поэтому, если говорить о начале эры массового бритья, следует перенестись в 1903 год и вспомнить имя Кинг Кэмп Жиллетт. Вернее, вспомнить создателя первой в мире доступной и по-настоящему безопасной бритвы. Так как фамилию едва ли не каждый второй из нас и так ежедневно видит на лейбле своего бритвенного станка.
Кинг Жиллетт сильно упростил и облегчил нам, мужчинам, жизнь. Разве что парикмахеры могут испытывать к нему двойственное отношение. Благодарить в качестве представителей сильного пола, которым тоже приходится бриться. И негодовать в амплуа цирюльников, которых он, скажем прямо, лишил работы.
Жиллетт несомненно был весьма незаурядным человеком. В одиночку воплотить свои идеи он не мог. Не имел соответствующих знаний и образования.
Примечательно, что этот человек никогда не гнался за личным обогащением. Носился с идеей создания справедливого мирового правительства, предлагая выделить на его обустройство 200 миллионов долларов, заработанных на бритвах. Он считал себя последователем "утопического социализма" и даже издал две книги на эту тему. Сложив в конце 1920-х полномочия руководителя фирмы, Жиллетт узнал о целительных свойствах апельсин. И купил плантации в Калифорнии, чтобы накормить всех американских детей.
Бизнесмен с подобными романтическими взглядами не имел шансов пережить кризис 1929 года. Фирма уцелела. А сам он умер в бедности, как и родился. Впрочем, мы активно пользуемся его изобретением. И добрым словом поминаем его имя. Как древние греки Пантагатуса…
Удачного всем дня!
