Вы будете удивлены, но в XIX веке традиционное грузинское застолье характеризовалось одной особенностью. Обязательным атрибутом ломившихся от яств столов была традиционная синяя скатерть. Буржуа ты или аристократ, пришли к тебе гости, изволь потчевать пришедшего за столом, покрытым синей скатертью. Нет, если у тебя в твоем шифоньере не окажется столь модной детали тбилисского быта, тебя никто не осудит, ибо сие не моветон, но лучше, если синяя скатерть у тебя под рукой все же окажется.
Традиция накрывать стол синей скатертью в Грузии зародилась в XVIII веке. Хотя, по утверждениям некоторых специалистов, есть факты, свидетельствующие и о более раннем ее появлении на тифлисских застольях.
Этот способ изготовления скатерти берет начало с Востока. В Грузию попал, скорее всего, благодаря Шелковому пути, который проходил через нас. Восприимчивые грузинские мастера подхватили новомодное явление и внедрили его в местное производство. Притом внедрили, обогатив собственной, богатой фантазией. Добавили в орнаменты представителей флоры и фауны, посуды и фигурок людей. Появилась в изображениях также христианская символика. Популярность скатерти росла с каждым годом. Сырье для ее изготовления завозили из-за границы, что естественно отражалось и на цене. Поэтому наличие в доме синей скатерти говорило о семейном достатке. Шли годы, и на фоне политических потрясений тбилисцы стали забывать о "синей скатерти".
Синий старт
Новый отсчет времени в судьбе этого традиционного предмета быта грузинского застолья пошел относительно недавно. Если конкретнее, то в 2011-м. В один прекрасный день декана факультета дизайна художественной академии Тину Клдиашвишли, со слов которой и рассказываю эту историю, пригласили в министерство культуры. Тогдашний министр Ника Руруа предложил помочь с открытием производства скатерти. Будучи в Англии, Руруа зашел в грузинский ресторан, сел за столик и подумал, что грузинское застолье выиграло бы еще больше, если бы в нем присутствовали традиционные элементы, к примеру, стол накрывали бы синей скатертью. Как позже рассказывал сам экс-министр, у него в семье тоже была такая скатерть. Домой он вернулся с идеей вернуть в производство синюю скатерть.
Тина с коллегами давно думали о возрождении старинной технологии. Но в 90-е и последующие годы в стране был такой хаос, что найти средства на открытие хотя бы маленькой мастерской было просто нереально. Поэтому, когда Руруа заговорил о содействии этому делу, Тина ухватилась за предложение и начала сколачивать команду.
Он спросил Тину, а где было бы оптимально открыть такую мастерскую, на что она ответила, что считает художественную академию самой приемлемой для этого площадкой.
— Мне хотелось подключить к процессу возрождения грузинской традиции изготовления скатерти молодежь, — объяснят Тина. – И я не прогадала. У меня магистранты сами создают композиции для скатертей.
Так и открылась на базе художественной академии Грузии лаборатория по изготовлению синей скатерти. С тех самых пор в этой лаборатории интенсивно работают и создают скатерти благородного, синего цвета.
А на стадии организации производства технологию изготовления еще предстояло найти.
— У нас в академии работал ученый Давид Цицишвили. Этот человек посвятил много лет изучению различных традиций в текстиле. И пришел к определенным выводам. Но случилось так, что после его смерти все его научные труды бесследно исчезли. А с ними и изыскания на тему производства синей скатерти. Мы потратили три месяца на эксперименты. Добавляли краску, убавляли, меняли ткани. Поехали в Баку, посетили одно производство, где делали вот такие скатерти. Нам рассказывали очень расплывчато о предмете нашего интереса. Посвящать в тайны рецепта вообще отказались. Но мы, пустив в ход женское обаяние, все же добились, чтобы нас пропустили внутрь, туда, где непосредственно происходило это таинство. Ну, а уже на месте, пытались запомнить глазами то, что видели. Нам даже написали какие-то эпизоды этого процесса. Правда, на деле оказалось, записали неверно. Все же мастера не любят разглашать секретов. А в октябре 2011-го уже состоялась презентация наших первых скатертей.
Обыкновенное чудо
В Тбилиси немного мест, где "синюю скатерть" можно посмотреть, потрогать и купить. Два магазина и одна мастерская. Та самая, собственно в которой и создаются скатерти. Раз посмотрев, очень хочется дотронуться, а, взяв в руки, невозможно не приобрести. Четко понимаешь – вот оно, небо на ладони. Синее, в рябых узорах. Мастерская по изготовлению синих скатертей находится в старой части города, на улице Грибоедовской. Маленькое, одноэтажное здание в несколько комнат.
Пока потрошу рюкзак, выгребая из него орудия труда — фотоаппарат и диктофон, случайно задеваю рукой отопительную батарею. Мне тут же объясняют, что поддержание определенной температуры в помещении – один из главных факторов успешного производства. Поднимешь градусы выше – краска высохнет на ткани, опустишь — растечется по материалу. А крашение ткани в процессе изготовления синей скатерти — ключевой момент.
Вообще, в мире существует несколько видов окрашивания тканей. Есть, к слову, древний японский способ окраски ткани — шибори. Тут главный инструмент – нитки. Ее предварительно окрашивают в нужный цвет и накладывают на ткань. С помощью нитей создаются драпировки, узоры и рисунки. Для создания синей скатерти в древности использовали другой метод. Ткань, как сегодня, так и в те далекие времена покупалась на Востоке. Там же приобреталась краска – индиго. Она натурального происхождения и растение в другом месте попросту не произрастает.
Для получения краски растение долго варили. Затем брали деревянные клише, изображения могли при этом быть разными, макали их в древесный клей и ставили на скатерть. После того как нанесенные клеем изображения подсыхали, наносилась краска индиго. Притом, наносилась теплой, не горячей. Затем ткань подсушивали. И конечным этапом было ее погружение в очень горячую воду. Делалось это для того, чтобы въевшейся клей вышел из ткани, оставив место неокрашенным, белым.
В современной мастерской работают по более упрощенной схеме, используя фотоэмульсию, с помощью которой рисунок переводится на ткань.
Мастеров в лаборатории двое: Вахо и Эдик. И еще работают две помощницы-женщины. Вахо — по профессии инженер и, как говорит сам, в мастерской оказался по чистой случайности. Проектировал технические установки, но неожиданно дало о себе знать детское увлечение рисованием. Увлекался он тогда рисованием мультипликационных героев, точнее, переводил картинки. Вряд ли он тогда мог предположить, что детское хобби перерастет во что-нибудь серьезное.
Вахо начинает двигаться, попутно рассказывая об этапах работы. Рассказывает подробно, видимо, замечая по выражению моего лица, что я ничегошеньки не понимаю.
Печатать ткань старым методом, конечно, можно, но накладно и обременительно. Времени на него уходит больше. К слову, на одну скатерть может уйти три дня. Когда более упрощенным методом за то же количество времени в мастерской создают целых три скатерти.
Вахо, выдержав паузу в пару секунд, заговорщически добавляет:
— Подождите, сейчас вам станет ясно. И начинает свои нехитрые манипуляции. Пытаюсь безотрывно следовать взглядом за процессом.
Вот он кладет на ткань фото-фильтр. Выливает краску, проводит по ткани, и рисунок готов! Прямо на моих глазах рождается обыкновенное чудо. Вахо берет со стола ткань и несет ее сушиться.
Эдик тем временем скрупулезно выводит на скатерти рисунок. Раньше с такой же рутинной аккуратностью он выводил изображения на эмали. Перегородчатая эмаль – явление в Грузии популярное, но трудоемкое. Как, впрочем, и рисунок на ткани. Эдик говорит, что теперь редко возвращается к работе на эмали, времени свободного не остается.
— А по затратам – оно того стоит?
— А мы здесь на зарплате. И пока даже на самофинансирование перейти не можем. Нам академия помогает. Даже цены на скатерти устанавливали не мы сами, а государственный аудит. Начинали с малого, помещение с самого начала не было рассчитано на такие масштабы работы. А теперь нам места не хватает. Тесновато.
Для того, чтобы понять условия, в которых краска идеальным образом ложится на ткань, мастерам пришлось сильно попотеть.
— Краски, которые они получают из Швейцарии, нужно было еще адаптировать к отечественным условиям, рассказывает Вахо. — В самом начале, когда производство еще только затевалось, краска была еще не до конца изученной. Даже приехал представитель компании, объяснил правила использования. Но мы ничего не поняли. Потому что на практике все получается по-другому.
Меня, как будущего потребителя, больше всего интересует вопрос практического использования скатерти. Когда воочию наблюдаешь за кропотливой работой мастеров, становится интересно, как долго прослужит тебе такая красота. На что Вахтанг мне отвечает, что готовое изделие проходит обязательно поверку.
— Мы покрашенную ткань погружаем в масляный раствор и емкость с бурачным отваром, — говорит Эдик. — Затем смываем до полного выведения этих красок с него. Вообще стирать мы рекомендуем при температуре 30-40 градусов, хотя наши скатерти выдерживают и гораздо более высокую температуру. И желательно не тереть ее руками.
— Мы работать сегодня будем?— осведомляется сотрудница, давая понять, что пора писаке, нагрянувшей так некстати, сворачиваться. Почувствовав неловкость ситуации, я начинаю собираться. Хотя, мастера — кудесники, вроде бы, ни на секунду не останавливались. Рассказывали, показывали, но без отрыва от производственного процесса. Мужчины переглядываются и продолжают работать. Да, эта работа, однозначно, вырабатывает терпение. Тут ведь часами доводишь краску до нужной консистенции, прорисовываешь линии, доводишь рисунок до совершенства. После такого, кажется, ничто не способно вывести тебя из себя.
Приходите к нам еще, замечает с улыбкой Вахо напоследок, продолжая раскладывать ткань…
