В беседе со Sputnik Эстония режиссер рассказал о значении кино для Грузии, кооперации кинематографа Грузии со странами Балтии, а также известном грузинско-эстонском фильме "Мандарины"
- Как вы оцените кинофестиваль "Темные ночи" (PÖFF)?
— Таллиннский международный кинофестиваль — большое событие в европейском кино, и грузинский кинематограф каждый год представлен тут своими произведениями. Многие молодые кинорежиссеры прославились после своего пребывания на PÖFF. Для нас большая честь участвовать в этом мероприятии в столице Эстонии. Упомянул бы, что на этом фестивале работал киновед Игорь Гуськов, который, к сожалению, скоропостижно ушел от нас. Он был отборщиком и продвигал кино Грузии. Гуськов ознакомился в том числе и с моим киноматериалом и повлиял на мое участие в PÖFF.
- Соответствует ли современное грузинское кино общеевропейским тенденциям?
— Грузинское кино даже в советское время считалось европейским: оно выделялось своим почерком, но внутри лежало именно европейское мышление, те ценности, которые характерны для западной цивилизации. Был переходный период, но за последние пять-шесть лет кино Грузии, считаю, сделало большой шаг вперед, стало острее, пришло молодое поколение со своим видением и своим отношением к пониманию мира. И резонанс, вызванный грузинским кино на различных кинофестивалях, лишь подтверждает, что в нем протекают интересные процессы. Самое главное — современные фильмы реалистично отражают ту духовную ситуацию и те основные проблемы, которые характерны для грузинского общества.
- За счет чего грузинскому кино удалось достичь хорошего уровня?
— Полагаю, очень сильно влияет на развитие нашего кинематографа наследие прошлого, у нас были хорошие учителя. Для таких маленьких народов, как грузины, литовцы, эстонцы, единственное культурное открытие себя для других народов происходит через кино, потому что фильмы быстро доходят до зрителей, и желание малочисленной страны рассказать о себе, самоутвердиться, выразить свои мысли и свою боль посредством киноискусства понятно. Можно сказать, что кино — посол своего народа за пределами своей страны, это очень важная его функция.
- А чем продиктована необходимость создавать кино несколькими странами совместно? Например, ваш фильм "Намме" — копродукция Грузии, Литвы и Франции.
— В данный момент, чтобы утвердиться в европейском кинематографическом пространстве, нужно действовать сообща, поэтому и возникает необходимость копродукций. В Европе очень большая конкуренция, а сотрудничество с другими государствами привносит не только свежие идеи, но и дает в том числе дополнительные финансовые возможности: одна литовская или, к примеру, одна грузинская сторона не может сделать масштабный фильм, чтобы затем его грамотно продвигать. Маркетинг в кинематографе имеет огромное значение: создается много очень хороших фильмов, которые попросту не доходят до широкой аудитории. С совместным творчеством легче попасть на мировые кинофестивали: не только по причине совместного финансирования, но и потому, что с фильмом знакомятся во всех странах, причастных к его производству.
Кстати, победы и достижения нашего кинематографа побудили грузинский парламент учесть общественное мнение, и в недавно принятом бюджете на 2018 год планируется увеличение государственных затрат на кино. Это нас еще больше обнадеживает.
- А кто был вашим наставником и как вы попали в кинематограф?
— Моим учителем был Тенгиз Абуладзе, автор таких знаменитых фильмов, как "Покаяние", "Мольба", "Древо желания". Он работал в 70-е и 80-е годы прошлого века, и в потоке советского грузинского кино произведения Абуладзе выделялись именно своей поэтичностью. Нынешняя молодежь снимает совсем в ином ключе, создает фильмы иных звучания, темпа и изобразительного строя, но мое поколение и лично я остались приверженцами мифологического и поэтического кино.
К Абуладзе я пришел мальчиком и даже сыграл эпизод в "Древе желания", так началась моя любовь к кино. В смутный период 90-х я снял два фильма, но это, хотя кинокартины и принимали участие на фестивалях в Анапе и Москве, было мизером — были достаточно трудные времена. В начале 2000-х перешел на телевидение и снял детективно-криминальный сериал "Волчья лезгинка", который вышел и на российские телеэкраны. Сейчас мне уже 60 лет, но в Грузии стало спокойнее и удобнее работать, творчеству помогает государство, и я получил импульс снова заняться своим любимым делом. Мой последний фильм ("Намме") — это притча, и это достаточно свойственно грузинскому кино. Фильм "Намме" был в Токио, сейчас он в Таллинне, затем будут Турция, Мюнхен, Болгария. Это прекрасно, что я имею возможность передать свои культуру, язык, мировосприятие и миропонимание другим людям в других странах.
- С эстонским кино вы тоже знакомы?
— В Эстонии неплохое финансирование, очень хорошо работает Эстонский институт кино, который наладил отношения с европейскими структурами кинопроизводства. Для грузинских кинодеятелей это очень поучительно, мы многому научились и научимся еще. Вспомню и фильм "Мандарины" Зазы Урушадзе. Это очень этапная кинокартина, затронуты важные и существенные повседневные темы и мотивы, а художественная оценка — это, считаю, режиссерское открытие.
- Вам, как южному человеку, наверное слишком спокойно в Эстонии? Ведь тут даже автомобили останавливаются перед пешеходным переходом.
— Должен сообщить, что меняется и Грузия, у нас привыкают ходить и ездить по правилам, люди стали спокойнее и прагматично относятся к проблемам, которые стоят перед нашей страной. В Таллинне же даже в советское время мы чувствовали себя, как в Европе. Сейчас из знакомых объектов — только гостиница "Виру" напротив отеля, где я живу: чувствую, как много в городе произошло изменений — и в лучшую сторону. И мне нравится, как люди спокойно и уверенно себя ощущают здесь, не боятся завтрашнего дня — вижу это по тому, как здесь принимают гостей, по общению на улицах, в гостиницах, в магазинах.
- А что бы вы посоветовали гостю из Эстонии, который приехал в столицу Грузии?
— Эстоноземельцу, приехавшему в Тбилиси, первым делом посоветовал бы начать ознакомление с Грузией с собора Святой Троицы в центре города — послушать грузинские пение и мольбу (молитву — Ред.), почувствовать грузинский дух. Хачапури, хинкали — это уже потом, когда после церкви человек выйдет на улицу, погуляет, выпьет грузинского вина и обязательно скажет тост — к этому он тоже должен быть готов (смеется).
