Президент США Дональд Трамп все же решился выполнить свое предвыборное обещание и резолюцию Конгресса от 1995 года и дал распоряжение о переносе посольства США в Иерусалим, тем самым де юре признавая этот город столицей Израиля. Это значит, что США решили все же побороться за Ближний Восток. Но, не имея ресурсов для продолжения борьбы в форме прямого противостояния, вновь пытаются вернуться к испытанному методу хаотизации.
Политические шахматы
Дело в том, что в любой системной игре (в шахматах, на войне, в политике) хаотизация применяется тогда, когда просчитываемые варианты ведут к поражению. Слом системной позиции, ставит слабейшую и сильнейшую стороны в равное положение. Считать ходы необходимо за доской, все предварительные расчеты перечеркнуты. Теоретически в таких условиях обе стороны должны допускать равное количество ошибок на равное количество единиц управления. Поскольку же слабейшая сторона оперирует меньшим количеством единиц управления, она должна допустить меньшее количество ошибок и получить шанс если не на победу, то на ничью.
Поэтому, когда США устраивали хаотизацию мировой политики при Обаме, они действовали себе во вред. На тот момент они были сильнейшей стороной, и, хаотизируя глобальное политическое пространство, лишали себя очевидного преимущества.
На сегодня, как минимум на Ближнем Востоке, ситуация изменилась. США потеряли позицию, растратили ресурсы и союзников, Россия всё это приобрела. Поэтому попытка повторной хаотизации региона сейчас лежит в русле интересов США.
Как минимум временно это должно помешать России дипломатически закрепить одержанную в ходе военно-политического противостояния победу. В лучшем же для Вашингтона случае ситуативные союзники России на Ближнем Востоке, будут по-разному оценивать хаотизированную позицию. Противоречия между ними обострятся ещё на уровне расчётов стратегических планов, по мере же развития ситуации позволят США играть на противопоставлении одних другим.
Однако всё это в будущем. Пока же Трамп предлагает жертву пешки (Израиль) на Ближнем Востоке. И даже демонстрирует готовность пожертвовать ещё и тяжёлую фигуру (ЕС) в Европе.
Зачем он это делает? Ведь мог же, как предыдущие президенты, два раза в год подписывать указ об отсрочке переноса посольства, и все были бы довольны.
Борьба за первенство в регионе
Начнём с того, что сложившаяся пророссийская ситуативная коалиция состоит практически сплошь из врагов Израиля. Сирия, чьи Голанские высоты еврейское государство захватило ещё в июне 1967 года, последующие десятилетия сталкивалась с Израилем в борьбе за влияние в Ливане. К тому же Тель-Авив занял явно антисирийскую позицию в ходе завершающейся сирийской гражданской войны, неоднократно нанося удары, под надуманными предлогами, по сирийским правительственным войскам, воевавшим с террористами.
Иран никогда не скрывал своего желания сбросить Израиль в море. В еврейском государстве он видит плацдарм Запада, аналогичный крестоносным государствам Средневековья, и считает, что оттуда для него исходит военная угроза, которая может быть нивелирована только с ликвидацией Израиля.
Турция раньше имела с Израилем очень близкие, конструктивные и деловые отношения. Но в течение десятилетия они постепенно охладевали, а последние пять лет откровенно портятся. Это не было так заметно, когда Турция состояла в антиасадовской коалиции. Но после перехода Эрдогана на сторону света качество израильско-турецких отношений стало быстро приближаться к качеству израильско-иранских. Более того, по вопросу об Иерусалиме позиция Анкары оказалась даже жёстче, чем позиция Тегерана. Эрдоган предупредил, что в случае признания Америкой Иерусалима столицей Израиля (о чём будет свидетельствовать перевод посольства США) Турция разорвёт с Тель-Авивом дипломатические отношения. Эрдоган заявил, что это красная линия для мусульман всего мира и пообещал созвать в ближайшие полторы недели в Стамбуле конференцию Организации исламского сотрудничества.
Эрдоган, таким образом, пытается использовать возникающий кризис для захвата Турцией лидирующих позиций в исламском мире, что должно также укрепить претензии Анкары на роль регионального лидера.
Но на лидирующую роль в регионе претендуют также Иран и Саудовская Аравия. Причём, если у Эр Рияда традиционно налажены тесные союзные отношения с Тель-Авивом, и дом Сауда (у которого и так множество проблем) может попытаться сгладить возникшее противоречие и перевести его в формат долгого переговорного процесса, то шииты, лидером которых является Тегеран, естественным образом радикализировались в ходе долгого ближневосточного конфликта, в котором против них выступали единым фронтом суннитские страны Залива, террористический Халифат, Вашингтон и (неформально) Израиль.
Теперь Хезболла является не только не единственной, но, возможно, даже не самой радикальной шиитской группировкой в регионе. И Тегерану, если он желает претендовать на региональное лидерство (а он желает), необходимо будет считаться с настроениями своих клиентов. Тем более на фоне радикальной позиции Эрдогана.
Если же исламский мир (в лице своего большинства) займёт по вопросу о Иерусалиме радикальную позицию, то и у Саудовской Аравии пространство для манёвра сузится. Она должна будет поддерживать исламский консенсус хотя бы на словах, что тоже существенно.
Вряд ли арабы и не арабские мусульманские народы сразу начнут против Израиля войну. Но, во-первых, резко усилится поддержка всех палестинских организаций (независимо от формы исповедуемого ислама). Воинствующих антиизраильских радикалов мусульмане перестанут признавать террористами. Во-вторых, еврейское государство окажется в дипломатической блокаде. В-третьих, как минимум будет обсуждаться вопрос об исламских санкциях в отношении Израиля, причём не обязательно сугубо экономических.
Как ответит мусульманская Европа?
Кроме резкого ухудшения ситуации на Ближнем Востоке, США инициируют проблемы ещё и для ЕС. С одной стороны, Европа, веками страдавшая антисемитизмом и не только допустившая гитлеровский геноцид евреев, но и в ряде случаев вносившая в Холокост посильный вклад, ещё не полностью избавилась от чувства вины, вынуждавшего её все послевоенные десятилетия по мере возможности поддерживать Израиль. И мощное еврейское лобби в европейской политике и СМИ остаётся. Да и культурно еврейское государство, основанное преимущественно носителями европейских ценностей, ближе ЕС, чем арабы, турки или иранцы. Но с другой, за последнее десятилетие в ЕС перебралось слишком много мусульман, чтобы игнорировать их взгляд на предмет.
Лидеры ЕС и раньше высказывали озабоченность возможным признанием Вашингтоном Иерусалима столицей Израиля. И сейчас первая же реакция президента Франции Макрона была негативной. Поскольку Меркель никак не решит вопрос с созданием парламентской коалиции и пока связана внутриполитическими проблемами, можно считать, что Макрон говорит от имени ЕС.
Эта реакция увеличит количество противоречий между ЕС и США, заставит ЕС хотя бы на уровне риторики солидаризоваться с мусульманами в вопросе осуждения Израиля за попытку международно-правовой легализации единоличного контроля над Иерусалимом. Но главное, это актуализирует противоречия внутри ЕС между всё ещё сильным информационно-политическим еврейским лобби и набирающим силу мусульманским. Поскольку же в ЕС исламофобия развивается в достаточно широких слоях населения, Израиль, вопреки официальной позиции властей, может найти сильных союзников в лице общественных движений и политических партий.
Как видим, в идеальном для США варианте хаотизация охватит огромный регион (весь Большой Ближний Восток, Северную Африку и весь ЕС – страны, в которых проживает миллиард населения).
Три уровня хаотизации
Кстати, России, с её влиятельной еврейской общиной и значительной долей мусульманского населения, тоже придётся столкнуться с внутренним конфликтом, хоть и в значительно более мягкой форме.
В общей сложности имеем три вероятных уровня хаотизации. Во-первых, практически неизбежно резкое обострение обстановки на Ближнем Востоке. Во-вторых, более, чем вероятна резкая реакция во всём мусульманской мире (от Индонезии до Марокко и Нигерии). В-третьих, дестабилизация может также затронуть Европу, а в мягкой форме (нелицеприятной общественно-политической дискуссии) и Россию.
Всё это будет вызывать жёсткую конкуренцию в уже сложившихся союзах, обостряя убранные пока из повестки дня российскими усилиями противоречия между странами региона. В худшем варианте это может привести к полномасшабному военному конфликту, в котором на одном из этапов не исключено применение ядерного (Израиль), химического и бактериологического (арабы) оружия. Учитывая вовлечённость в кризис Европы, этот конфликт потенциально может расшириться до участия ракетно-ядерных держав – членов СБ ООН (Франция, Великобритания). В таком случае будет явочным порядком доломана Ялтинско-Потсдамская конструкция, при том, что создание складывающегося сегодня нового поствашингтонского миропорядка будет искусственно заторможено.
Но даже в лучшем, наиболее мягком варианте кризиса достижение мирных договорённостей по Сирии и Ираку, а также конструирование на Ближнем Востоке новой региональной системы безопасности будет для России затруднено. Придётся решать противоречия между союзниками и искать пути мирного урегулирования их конфликта с Израилем.
Ещё один бонус Вашингтона – Израиль не может отказаться от этого данайского дара. Так что Тель-Авив прочно привязывается к американской ближневосточной политике в качестве вернейшего союзника – потому что ему некуда деваться. Микшируется возможность достижения израильско-российских договорённостей, по поводу которых Тель-Авив уже несколько раз проводил зондаж.
Наконец, есть бонус и лично для Трампа. Признавая Иерусалим столицей Израиля он сможет выполнить хоть одно из своих многочисленных предвыборных обещаний. И глобалистская группировка Клинтон не сможет ему в этом помешать, ибо Трамп только реализует давно принятое решение Конгресса.
Более того, Трамп становится своим президентом для информационно-политического еврейского лобби в США, где еврейская диаспора значительно влиятельнее, чем в Европе. С учётом же антиизраильской ближневосточной политики Обамы, клинтоновские демократы-глобалисты теряют очень много. Трамп сделал серьёзную заявку на второй срок.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
