ТБИЛИСИ, 9 дек — Sputnik. Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) 28 ноября приступил к рассмотрению допустимости жалобы "ООО "Вещательная компания Rustavi2" и другие против Грузии" и в связи с этим обратился к грузинскому правительству с рядом вопросов, говорится в сообщении на сайте министерства юстиции.
Владельцы Rustavi2 ("Рустави 2") обратились с жалобой в ЕСПЧ после того, как в марте 2017 года Верховный суд Грузии оставил в силе решения двух нижестоящих инстанций, согласно которым телекомпания полностью отошла к ее бывшему владельцу, бизнесмену Кибару Халваши и его компании "Панорама".
Страсбургский суд приостановил исполнение решения Верховного суда Грузии до завершения рассмотрения дела.
В ЕСПЧ по делу "ООО "Вещательная компания Rustavi2 и другие против Грузии" четыре жалобщика: телекомпания Rustavi2, "Телекомпания "Сакартвело", у которой 51-процентная доля в Rustavi2, а также Леван и Георгий Караманишвили, которые владеют 40-процентной долей Rustavi2 и "Телекомпанией Сакартвело".
В августе 2015 года, когда дело рассматривалось в Тбилисском городском суде, судья Тамаз Уртмелидзе по просьбе истца наложил арест на имущество телеканала и доли его владельцев. В мае 2016 года, когда дело поступило в апелляционный суд, арест был снят с 51% доли "Телекомпания Сакартвело", владеющей Rustavi2.
Под арестом все еще находится имущество Rustavi2, но апелляционный суд снял запрет на его сдачу в аренду.
Телекомпания Rustavi2 в деле указана как первый жалобщик. В этой связи ЕСПЧ поинтересовался у правительства Грузии, можно ли ее считать пострадавшей, и исчерпала ли она пути обжалования внутри страны до того, как обратиться в Страсбургский суд. У суда по этому делу пять основных вопросов.
Первый вопрос касается решения Халваши от 7 июня 2016 года, когда дело рассматривалось в Тбилисском апелляционном суде, отозвать свое исковое заявление против Rustavi2. В результате этого Rustavi2 явно потеряла статус ответчика в основном деле о том, кому же она на самом деле принадлежит – ее нынешним владельцам или Халваши. Кроме того, развеялась мера по обеспечению иска (арест долей и имущества Rustavi2), которая влияла на ее интересы.
С учетом этого обстоятельства, суд поинтересовался, можно ли рассматривать Rustavi2 потерпевшей стороной и исчерпала ли телекомпания все средства обжалования внутри страны, связанные с обеспечением иска.
ЕСПЧ также интересует, можно ли было, согласно грузинскому законодательству, обжаловать решение суда, связанное с арестом имущества тогда, когда Rustavi2 не был стороной в основном деле.
Среди вопросов и то, попросила ли телекомпания Rustvai2 быть третьим лицом в основном деле (тяжба собственности), когда оно рассматривалось в апелляционном и Верховном судах.
Второй вопрос выглядит следующим образом: можно ли применять первый пункт статьи 6 Европейской конвенции по правам человека в части собственности в отношении меры по обеспечению иска. И если да, то проводились ли соответствующие мероприятия.
Согласно первому пункту статьи 6, "каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях или при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона".
С учетом соответствующих обвинений Rustavi2, можно ли говорить о том, что судья Тбилисского суда Тамаз Уртмелидзе и председатель Верховного суда и судья Мзия Тодуа были независимыми и непредвзятыми, как того требует первый пункт статьи 6 Конвенции? – поинтересовался Страсбургский суд.
Третий вопрос: было ли нарушено или нет право на свободу Rustavi2 при процедурах, связанных с обеспечением иска, особенно его право на распространение информации и соображений? В частности, может ли существовать подтвержденная связь между процедурами по обеспечению иска и вероятной попыткой ограничения редакционной независимости телеканала?
Четвертый вопрос касается ареста активов. В частности, ЕСПЧ интересуется, был ли арест активов Rustavi2, что, по всей вероятности, является главным препятствующим фактором ее финансовой устойчивости, вмешательством в свободу канала – право распространять информацию и соображения.
Было ли наложение ареста на активы Rustavi2 вмешательством в ее право беспрепятственного пользоваться имуществом? В случае положительного ответа, было ли это вмешательство обязательным для контроля пользования имуществом?
Кроме того, было ли законным продление ареста активов Rustavi2 после того, как она больше не была ответчиком в деле?
Пятый вопрос заключается в следующем: можно ли использовать 18-ю статью Конвенции в отношении вопроса прямого или подразумевающегося ограничения, о котором идет речь в статье 1 дополнительного протокола Конвенции.
Согласно статье 18, "ограничения, допускаемые в настоящей Конвенции в отношении указанных прав и свобод, не должны применяться для иных целей, нежели те, для которых они были предусмотрены".
Статья 1 дополнительного протокола Конвенции гласит: "каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права".
ЕСПЧ интересуется — в случае положительного ответа, какую цель или цели преследовали власти во время процедур по обеспечению иска в связи с предполагаемыми ограничениями со стороны государства, введенными на основании статьи 10 Конвенции "свобода выражения мнения" и статьи 1 дополнительного протокола?
В частности, отличалась ли какая-то цель от целей ограничения, допускаемых этим последним положением? Какое было основным, если власти преследовали более одной цели? Была ли нарушена 18-я статья по отношению к статье 10 Конвенции или к статье 1 дополнительного протокола?
Правительству Грузии дан срок на ответы до 29 марта 2018 года.
