От иконописца до ювелира
– Торнике, по образованию вы теолог, почему вдруг начали заниматься ювелирными украшениями?
– Чем я только ни увлекался — рисованием, вышиванием, даже вязанием, но больше всего иконописью… Еще во время обучения в духовной семинарии делал разные зарисовки на религиозную тему. А изучив канон, стал писать настоящие иконы, часть из которых подарил монастырям и лично нашему патриарху Илие II.
Быть иконописцем мне нравилось, но соблюдать канон было трудно – нельзя выходить за рамки и придумывать что-то свое, начиная от цвета и заканчивая сюжетом. В какой-то момент я отошел от этого, сейчас очень редко пишу и переключился на ювелирное искусство и драгоценные камни. Точнее, еще в процессе иконописи я часто с ними работал и понял, что хочу попробовать себя в новом амплуа.
– Когда вы стали осваивать ювелирное ремесло?
– Шесть лет назад я начал заниматься минанкари (национальная грузинская перегородчатая эмаль — прим. ред). У меня не было учителей, потому что я не люблю, когда мне говорят, что это нельзя, а это не по правилам. Да, эмаль – это старая техника, но уже прошло много столетий, можно же и что-то новое внести. Поэтому я просто наблюдал за своими друзьями, которые занимались минанкари, при необходимости спрашивал совет у брата-ювелира, читал разные книги и пробовал делать что-то свое. Полгода у меня ушло на эксперименты: неделю я только учился пользоваться печкой, месяц сидел над цветами и выводил палитру, а потом постоянно ломал свои изделия, пока не получалось то, что я хотел…
– Вы помните свою первую работу?
– Конечно. Как-то я наблюдал за пчелами и решил сделать в эмали мед. Но не обычный, а объемный, чтобы было ощущение, как будто он вытекает из улья. Мне говорили, что это невозможно, так как эмаль должна быть отшлифованной и гладкой. В итоге я никого не послушал и сделал, что и планировал. Это был 41-й кружок, который я вставил в кольца, добавил камни и филигрань и был счастлив. Я не собирался это показывать широкой публике и уж тем более продавать. Мне хотелось, чтобы работа лежала у меня дома и время от времени я мог на нее смотреть.
– Но в какой-то момент вы все-таки начали выставляться?
– Важную роль в этом сыграл мой друг Гия Джаджанидзе (тележурналист). Как-то мы разговаривали по скайпу, и я показал ему новые работы. После этого он стал меня убеждать в том, что я не могу скрывать от публики свои изделия и обязательно должен их выставить, так как это что-то невероятное. Спустя год переговоров состоялась моя первая выставка, которую мы сделали вместе с братом. Наши украшения понравились, и многие захотели их приобрести, но было забавно, когда в конце вечера мы объявили, что ничего не продаем.
Коллекции с сюжетами
– Но вы перешли от формата выставок к фактически театральным постановкам. Почему это произошло?
– Когда закончилась моя первая выставка, я понял: это не то, что я хотел донести до аудитории. Слишком все было примитивно: выставил работы – люди пришли, посмотрели и ушли. К следующей коллекции я решил подойти креативнее.
Это был декабрь 2012 года, я тогда занимался серией "Птицы Хичкока", на которую меня вдохновил известный фильм и злободневная тема апокалипсиса. Я долго размышлял над концепцией. И в итоге придумал небольшую историю о парне-птице, который пытается выбраться из клетки на свободу. Так я пришел к перформансу и, можно сказать, попытался превратить ювелирное искусство в театр.
Сейчас, если меня спросят, что для меня важнее: постановка или украшение, я не смогу ответить на этот вопрос, потому что друг без друга я их просто не представляю.
– Все ваши перформансы тематические?
– Задача каждой моей коллекции – рассказать историю. После Хичкока я делал перформанс о недостатке любви. В процессе подготовки много общался с людьми, которые пережили трагедии, и пришел к выводу, что все зло вокруг нас совершают те, кому просто не хватает тепла. Моя постановка рассказывала о состоянии, когда все плохо, а изделия, наоборот, символизировали надежду на лучшее. Получился своеобразный контраст.
Потом была коллекция "50 оттенков Густава Климта" – о предательстве. Здесь не было ничего удивительного – я создал ее, когда меня предали. Повторять работы художника я не стал, а просто "оживил" полотна и показал, как я вижу героев его произведений.
Далее я продолжил тематику первого перформанса и создал коллекции "Птицы Хичкока-2 (Рассвет)" и "Птицы Хичкока-3 (Моя борьба)".
– Если говорить о технической составляющей перформанса, то как происходит подготовка? Что для этого требуется?
– Каждое представление длится от 7 до 20 минут. За это время я должен сделать так, чтобы зритель полностью погрузился в историю и испытал те эмоции, которые я хотел до него донести. Для того чтобы все получилось, нужно обладать навыками режиссуры – это сценарий, актерское мастерство, музыка, видеоряд, освещение и спецэффекты. С техникой (свет и звук) мне помогают специальные люди, а все остальное я делаю сам.
После окончания перформанса сразу начинаю готовиться к следующему. Что касается изделий, то на их создание, в целом, уходит дней десять. Я никогда не делаю больше 15 украшений. В самой же работе использую все: от драгоценных камней и серебра до дерева и перьев.
Все мои показы закрытые – вход только по пригласительным. Я считаю, что на перформансе должны присутствовать те люди, которые знакомы с этим форматом и смогут его прочувствовать.
Постановки я не повторяю, но мои работы есть в видеоверсиях.
Вы, наверно, спросите, как же я тогда зарабатываю деньги? Да, конечно, ювелирное искусство требует больших затрат. У меня есть капсульные коллекции, которые являются коммерческими – это, конечно, хорошо. Но показать большое шоу раз в год для меня важнее. С мыслью о коммерции мне очень трудно жить — как только перед творчеством встает вопрос денег – его это убивает.
"Тайная вечеря" в Москве
В октябре Торнике приехал в Россию, а уже 16 декабря в столичном Лофте "Априори" ювелир совместно с NiMi Art (творческое объединение грузинских ремесленников) представил новый перформанс "Тайная вечеря".
– Торнике, почему вы оказались в Москве?
– Я хотел сменить обстановку и долго думал, куда поехать – в Россию или США? И, как видите, сейчас я здесь. Почему такой выбор? Во-первых, раньше я некоторое время жил в Москве. А во-вторых, здесь у меня много знакомых и друзей. Теперь даже удивляюсь, как я мог выбирать. У меня нет чувства, что я нахожусь в гостях – москвичи очень тепло принимают, даже уезжать не хочется, но я пока и не собираюсь.
– Ваш московский перформанс называется "Тайная вечеря", он связан с историей из Нового Завета?
– События "Тайной вечери" повествуют о последней трапезе Иисуса Христа со своими учениками. Что именно было за тем столом, никому не известно. Именно эту таинственность я и хотел внести в новую коллекцию, которая состоит из 14 украшений-масок (кольца, браслет и брошь). "Маски" — это разные образы, которые люди примеряют на себя, боясь быть теми, кем они являются на самом деле. Об этом и рассказывает мой перформанс.
Сначала на сцене появляются тени – создается ощущение, что за ширмой происходит что-то важное и таинственное. Затем выходит сам герой, он садится за стол, где лежат 12 масок (аллюзия на 12 апостолов), и начинает искать свою. Он примеряет каждое кольцо (характер), но ему ничего не подходит. Он в растерянности. И тут вдруг начинает подниматься тот самый занавес… Герой думает, что там он, наконец, найдет разгадку. Так и происходит. Только за ширмой не люди и не маски, а зеркало… где он видит свое отражение.
– Планируете ли вы еще проводить в Москве подобные мероприятия?
– Безусловно. Этот город меня вдохновляет, и следующую коллекцию я хочу посвятить ему. В ближайшее время планирую начать работу над перформансом по роману Булгакова "Мастер и Маргарита". Это произведение я читал много раз, но только приехав в Москву и погуляв по бульвару у Патриарших прудов, всерьез задумался о нем как о сюжете для новой коллекции. А вторая тема, которая мне интересна, – это балет. Думаю, в этом виде искусства есть что-то очень русское. Посмотрим, что получится.
