Помню, когда много лет назад первый раз набрал номер домашнего, тогда московского телефона, а это было часов в одиннадцать утра, трубку взял Георгий, муж Ананиашвили. И удивился вопросу, могу ли я услышать Нину.
"Значит, вы ничего не понимаете в балете, если звоните балерине утром. В этот час все находятся в классе".
У Нины была завидная карьера – первые партии в Большом, гастроли и выступления на лучших балетных площадках мира. Пишу "была" не потому, что все уже позади. Просто тогда казалось, что никаких радикальных изменений уже не случится, все достигнуто. Куда уж больше?
Даже в Нью-Йорке, где блистала Нина, американцы с легкостью выговаривали ее не самую простую для иностранного уха фамилию и с восхищением и одновременно сожалением говорили, что мечтают увидеть нашу Нину, но достать билет невозможно.
Ананиашвили имела все – и звания, и награды, и поклонников, и, конечно же, недоброжелателей с непременными интригами.
А потом у нее вновь зазвонил телефон, и она получила приглашение возглавить балет в Опере Тбилиси. Тогда в одном из самых прекрасных городов мира все обстояло по-другому, и, думаю, никто бы не удивился, если бы Ананиашвили все же выбрала Большой.
Но она оставила все, а ей действительно было что терять, и отправилась строить грузинский балет. Не с первого камня, конечно, одно имя Чабукиани чего стоит. Но годы былой славы у грузинского балета остались в прошлом, работа предстояла грандиозная.
И Нина Ананиашвили – да, прекрасная танцовщица, но все же не имевшая опыта руководящей работы – совершила невероятное! Вновь оказавшись в Тбилиси, она вернула в Тбилисскую Оперу и первоклассные постановки, и публику. В новогодние дни на "Щелкунчика" здесь не достать билета, проверено на себе.
Когда я спросил у нее, почему она все же решила оставить сцену Большого, о которой мечтает любая балерина, Нина ответила: "Я поняла, что если откажусь в тот момент, когда нужна своему народу, то мне потом будет совестно всю свою жизнь".
Какая красивая фраза, правда? Но произнесена она была от души. Нина Ананиашвили – она такая.
Привезла в Тбилиси хореографов с мировыми именами. А еще вывела на сцену… театрального охранника. Да, он выходил в "Ромео и Джульетте".
Нина улыбается, видя мое удивление: "Я обратила внимание на молодого парня, который стоял на служебном входе в театр, – молодой, красивый, голубоглазый. И предложила ему принять участие в балете. Все вокруг смеялись, а мне без разницы, если человек способный. У него подходящая фактура, хороший слух, почему бы и нет?"
Так бывает, что если человек делает то, что должно, жизнь посылает ему подарки. Уверен, что не возьму на себя многое, сказав, что главное событие в биографии Нины – это рождение дочери. Кем станет Леночка — покажет время.
А родители самой Нины были уверены, что растят фигуристку.
В домашнем архиве, который предусмотрительный глава семейства начал собирать аж в 1972 году, хранится грамота за первое место на юношеских соревнованиях по фигурному катанию. И фото шестилетней Нины, поднимающейся на пьедестал. Уже тогда она делала это так уверенно, словно знала, что триумфы только начинаются.
В Большой театр его будущая звезда впервые попала в 12 лет. Отец поехал в Москву в очередную командировку и взял с собой Нину. "Папа всю ночь простоял в очереди за билетами на "Анну Каренину" в Большой. Мы сидели в пятом ряду, и я, глядя на сцену, сказала: "А ведь кто-то приходит в театр со стороны сцены!"
По окончании училища родители ждали Нину в Тбилиси и каждый день звонили с вопросом, когда же она приедет. Но бабушка, которая перебралась с ней на время учебы в Москву, отвечала туманно: "Есть кое-какие соображения".
О том, что Ананиашвили приглашают сразу в два театра, мудрая женщина предпочитала не говорить, пока все не решится окончательно. "Меня звали в кордебалет Большого на ставку в 80 рублей и балериной в Театр им. Станиславского на 350 рублей. Педагог Наталья Викторовна Золотова посоветовала мне выбрать Большой. Я согласилась. И так получилось, что вскоре стала танцевать главные партии. Во время гастролей в Германии заболела балерина и меня поставили танцевать Одетту – Одилию в "Лебедином". Так все и началось".
Вообще, думаю про сегодняшнюю именинницу и понимаю, что Нина Ананиашвили сумела невероятное – и театр на ноги поставить, показав миру грузинский балет, и дочь родить, и еще на сцене продолжает блистать.
Но кулисы пока закрывать рано, не сомневаюсь: Нина нас еще удивит. Юбилей юбилеем, но все только начинается. Я так думаю.
